Глава 15. Пример для подрастающего поколения (2/2)

О, этот человек прекрасно понимал, какой эффект оказывает на молодых волшебников. Девушки, очарованные им настолько, что даже не замечали следы темной магии на лице, юноши, восхищенные давящей силой, все заглядывали ему в рот.

Грейнджер, когда Волдеморт вошел в аудиторию, решила сначала, что это Нобби снова экспериментирует с волшебными существами, но, оценив взгляд парня, направленный на опекуна, поняла, что тот и сам сейчас не отказался бы, чтобы это был всего лишь боггарт.

Она не чувствовала ничего, даже сердце не забилось чаще. Как оказалось, злость, которую она испытала, увидев Волдеморта в компании Ады Фадж, за время, что они не встречались, не утихла. А после статьи в «Пророке», которую Гермиона увидела лишь во вторник только благодаря пришедшему на отработки Нобби, чувство усилилось. Скитер соловьем разливалась, расхваливая Волдеморта, который и на помощь детям успел прийти, и спутницу свою вовремя переправить в безопасное место.

Сцепив зубы, Гермиона установила защитный экран помощнее и заняла место неподалеку от помоста.

Она малодушно радовалась, что дети не просили ее продемонстрировать дуэльный бой с Волдемортом, а желали сразиться с ним сами, хотя честнее было бы поставить против него пятерых. Ну, или одну разгневанную Гермиону, но она придерживалась правила, что показательный бой следует проводить будучи свободным от эмоций.

Мужчина галантно поклонился и очаровательно улыбнулся — Грейнджер могла поклясться, что услышала томные вздохи старшекурсниц — поднимаясь на помост.

— Кто готов принять вызов? — раздался в аудитории его бархатный баритон.

Мерзавец умело манипулировал толпой, зажигая детей и взглядом, и голосом. Гермиона решила во что бы то ни стало не позволять ему разговаривать.

Она испытала огромную гордость, когда ученики не начали вопить и кричать, в надежде, что их заметят, а лишь подняли руки. И посмотрели в ее сторону, ожидая, какое решение она примет.

Хоть что-то, но она сумела в них воспитать.

Гермиона задумалась лишь на мгновение, выбирая не того, кто может оказать достойное сопротивление, а того, кто меньше всего заинтересует Волдеморта.

— Мисс Смит, — коротко произнесла Грейнджер, взглядом указав девушке пройти на помост.

Да, Джейн была одной из лучших на курсе, но она является маглорожденной, а, значит, вряд ли привлечет внимание.

Поклонившись, дуэлянты отошли на три шага от центра дорожки. Все в аудитории, включая Грейнджер, затаили дыхание. Смит нападать не торопилась — пристально смотрела на Волдеморта. Мужчина тоже не атаковал. Но если его поза казалась расслабленной, то Джейн, напротив, была напряжена, как сжатая пружина.

И стоило первой вспышке сорваться с палочки заскучавшего Волдеморта и полететь в сторону девушки, та мгновенно отреагировала невербальным Протего, а следом выпустила несколько простых заклинаний, не считающихся атакующими. Она пыталась скорее прощупать соперника, чем напасть. И не демонстрировала всех возможностей до конца, отыскивая брешь.

Гермиона нахмурилась, присматриваясь к Джейн — раньше подобной хитрости за ученицей она не замечала. Наивно было предполагать, что Волдеморт ее задумку не раскусит.

Отправив в сторону соперника заклинание щекотки, которое тот чуть не пропустил — намеренно, — Смит атаковала по-настоящему:

— Ступефай! — воскликнула она, незаметно взяв палочку в боевой хват. И хотя Волдеморт легко заклинание отбил, в глазах что-то блеснуло. И Гермиона надеялась, что это не злость на осмелившуюся атаковать его маглорожденную ведьму. — Инфлуэттус! Оппуньо!

Волдеморт, не размыкая губ, использовал Протего.

А потом сделал короткий пасс, и в сторону Джейн направилась розовая вспышка — Фурункулюс — узнала Гермиона. Смит узнала заклинание тоже и тут же бросилась в сторону. Упала и перекатилась, сгруппировавшись. И, не поднимаясь до конца, выкрикнула:

— Орбис!

— Стоп! — воскликнула Грейнджер, взмахивая палочкой и заставляя синий смерч застыть на месте. — Достаточно, Джейн, — сухо произнесла Гермиона. — Заклинания сильнее первого уровня использовать запрещено, тебе это хорошо известно.

Заставив смерч исчезнуть, Грейнджер проводила взглядом ничуть не смутившуюся Смит к ее месту и пригласила следующей Пьюсси — на этот раз чистокровную. Арабелла, несмотря на упорные занятия, с трудом использовала невербальные заклинания, да и вербальные ей удавались не всегда. Грейнджер подозревала, что дело в палочке — Арабелла пользовалась семейной, доставшейся в наследство от бабушки. И пусть она сама невероятно трепетно относилась в древку и с неким презрением косилась на Джейн, у которой было несколько запасных, это ситуацию будто только усугубляло.

В отличие от Джейн, Арабелла атаковала сразу. Гермиона видела, что она делает пассов куда больше, чем в итоге срывается заклинаний с палочки. Волдеморт легко их отбивал, с неприсущей деликатностью не вступая в бой. Лишь когда ему стало совсем откровенно скучно, а Арабелла выдохлась и очередь проклятий заметно уменьшилась, он легко вывел девушку из дуэли обыкновенным ступефаем.

— Можно я сам выберу соперника? — вежливо поинтересовался Волдеморт, когда Грейнджер развернулась к аудитории. Она, резко обернувшись, послала ему злой взгляд и нехотя кивнула. — Нобби Лич, — уверенно произнес мужчина.

Нобби, который даже руку не поднимал, встрепенулся.

Гермиона надеялась, что парень благоразумно откажется от такой перспективы, но, конечно же, тот никогда не сделал бы подобного в аудитории, полной свидетелей.

От прежней тактичности и деликатности Волдеморта не осталось и следа. Мужчина напал первым, и Нобби едва успел заклинание отразить. Речи о том, чтобы Лич использовал что-то атакующее, не шло. Он с трудом отбивался, кружа по помосту. Воздух вокруг них нагревался и потрескивал от напряжения.

Гермиона немного возгордилась Нобби, когда тот все же попробовал атаковать.

И пусть эта маленькая диверсия стоила ему позиции — парню пришлось от следующего заклинания банально отпрыгивать — было приятно, что он не сдается.

Грейнджер с ноющим сердцем наблюдала за тем, как Лич постепенно теряет силы. Вмешаться сейчас она не могла, а правила, как назло, никто не нарушал. И все, что ей оставалось делать, — в бессилии заламывать руки, ожидая, пока Волдеморт доведет своего подопечного.

Что бы Нобби Волдеморту ни написал тогда, это, очевидно, мужчину разозлило.

В конце концов, Нобби пропустил Инкарцеро и особенно сильный Ступефай и упал, проехав по полу добрых пару метров.

Гермиона бросила в сторону Волдеморта обещающий скорую расправу взгляд и кинулась к ученику, снимая заклинания и помогая ему встать.

— Как насчет того, чтобы сразиться с тем, с кем ваши силы соизмеримы? — прозвучал голос Дамблдора.

Гермиона нервно обернулась — Альбус стоял в проходе верхнего ряда, и с такого расстояния его лица не было видно, но вряд ли оно выражало что-то положительное.

— С удовольствием, директор, — елейно произнес Волдеморт.

Гермиона, снова не смея возражать, проводила Нобби до его места. Воспользовалась диагностическими чарами и, убедившись, что с парнем все в порядке, опустилась на сидение рядом с ним, возвращая внимание на помост.

Она искренне не понимала мужчин и их такого трепетного отношения к своей гордости и небрежного — к здоровью. Что Лич несколькими минутами ранее не смог отказаться от дуэли, которая ему не по силам, что Волдеморт, сейчас совершающий ту же ошибку… да и Дамблдор, на самом деле, не лучше.

Будь ее воля, Гермиона с удовольствием убралась подальше из этой аудитории — цирка ей хватило… в цирке.

Но она лишь лениво подперла голову ладонью, следя за начинающейся дуэлью.

И Дамблдор, и Волдеморт — чертовы показушники, решила Грейнджер, когда меньше чем за минуту те разворотили помост, превращая его в нечто неузнаваемое. Дамблдор с неизвестно откуда взявшейся прытью перемещался по поверхности, трансфигурируя на ходу укрытия и нападая на Волдеморта. Тот, отражая заклинания и уклоняясь от них, атаковал в ответ.

Стоило отдать им должное — это не скатывалось к реальной дуэли, а оставалось зрелищным действом. Разноцветные вспышки, вихри, обманные маневры, звуки, — мужчины устроили настоящее представление.

В какой-то момент Гермиона даже малодушно понадеялась, что те искренне насладятся произведенным на детей эффектом, и все закончится спокойно. Примерно в ту же секунду, как мысль оформилась в ее голове, Дамблдор наколдовал смерч с синими крупицами.

— Блять, — шепотом выругалась Грейнджер, стремительно поднимаясь. Нобби, если и услышал ее, то виду не подал. Возможно, он был слишком увлечен происходящим. — Стоп! — воскликнула Грейнджер, спускаясь по ступеням.

Мужчины, естественно, ее проигнорировали.

На Дамблдора надвигалось облако красного дыма, внутри которого простреливали разряды.

Дым соединился с синим смерчем, и раздался сначала глухой стук, а потом треск. Электрические вспышки разбросило в разные стороны с таким импульсом, что защитная сфера, установленная Гермионой, засветилась голубым и пошла белыми трещинами.

Мужчины самозабвенно перебрасывались проклятиями, несколько из которых не стоило вообще демонстрировать при детях.

За что они сражались и что пытались друг другу сказать — в таких обстоятельствах значения не имело. Они уже перешли черту, и все грозилось выйти из-под контроля окончательно.

— Стоп! — повторила Грейнджер, взмахивая палочкой и устанавливая новый барьер, разделяющий аудиторию на две части. Ни Дамблдор, ни Волдеморт внимания на нее не обратили. Почти зарычав от бессилия, Гермиона нырнула под опустившуюся мутную завесу, надежно отделяющую учеников от дуэлянтов. — Фините! Экспеллиармус!

О! То, как Волдеморт и Дамблдор синхронно отражают ее заклинания, навсегда останется в памяти Гермионы. Как и импульс отбитых заклятий, выбивший воздух из груди и заставивший все перед глазами потемнеть.

Грейнджер не сразу поняла, что звук исчез не только у нее — на аудиторию в тот же миг опустилась плотная, липкая тишина.

Пока Гермиона бессмысленно хватала ртом воздух, мужчины пораженно замерли, как и ученики, еще не до конца сообразившие, что произошло.

Она, наконец, сипло вдохнула.

— Занятие окончено, — прохрипела, надеясь, что звучит достаточно невозмутимо для человека со сломанными ребрами — ощущения, по крайней мере, были именно такими.

Аудитория опустела в рекордные сроки. Как только за последним учеником закрылась дверь, Грейнджер обернулась.

— Можете делать что угодно, хоть поубивайте друг друга, — произнесла она, смахивая выступившие слезы, — но не смейте принижать мой авторитет. Я не хочу видеть ни одного из вас на своих занятиях.

Она выскочила за дверь, игнорируя брошенные в спину «мисс Грейнджер» и «профессор».

Неслась в свою комнату по коридорам и лестницам, ясно чувствуя, что кто-то за ней следует, но не смела оглянуться. Еще на подходе к Профессорскому крылу поняла, что что-то неладно. Факелы, установленные на стенах, моргали и казались какими-то тусклыми — лениво подсвечивали небольшие участки стен.

Необъяснимое чувство тревоги наполняло Гермиону изнутри.

Она распахнула дверь комнаты и даже сделала шаг вперед. Из головы тут же вылетело, что кто-то шел следом, — Грейнджер вспомнила об этом, когда инстинктивно отшатнулась, врезавшись в чью-то грудь, и чужие ладони мягко придержали ее за плечи.

Письма — они были повсюду. На рабочем столе, кофейном, на стульях, полу — везде. Они вырастали, словно грибы после дождя.

А потом зашелестело, зашумело. Пламя в камине заметалось, освещение заморгало.

Конверты появлялись прямо в воздухе, образуя небольшой вихрь, и разлетались по всей комнате.

— Профессор, что происходит?

Дамблдор. Конечно, это был Дамблдор.

Не дожидаясь ответа, он призвал одно из писем. На сложенном втрое пергаменте красовалось лишь одно слово:

«Вернись»