Глава 6. Выбор (1/2)
Гермиона, насупившись, наблюдала за вспыхивающим изумрудной зеленью пламенем камина и растворяющимися в этом пламени учителями. Почти все профессора направлялись в больницу Святого Мунго, навестить Альбуса. В школе оставались только Грейнджер и Слагхорн — такое решение было принято коллективом. Гораций опасался бросать надолго слизеринцев, — так он заявил, хотя все, даже Гермиона, знали, что он просто не любит путешествовать каминами. Грейнджер же не брали с собой по причине того, что кому-то нужно было остаться дежурить в школе, а Альбус ей не так близок, как остальным — читалось между строк.
Похлопав ее по плечу, Гораций отправился в подземелья.
Оставшись совершенно одна, Гермиона тяжело вздохнула. Мало того, что ее бросили с почти тысячей учеников, так еще и беспокойство об Альбусе снедало. Как он оказался в Хогсмиде ночью? Насколько серьезно его ранили? Вилкост коротко обронила что-то о Круциатусе, и с тех пор Гермиону не отпускало напряжение. Уж она-то знала, какие могут быть последствия от этого заклинания. До сих пор испытывала на себе некоторые неудобства, вроде периодического головокружения.
Прошло всего каких-то пять минут, а Гермиона вновь накрутила себя до тревожного состояния. Самые страшные картинки лезли в голову, а «Альбуса серьезно ранили», произнесенное голосом Вилкост, набатом отдавалось в ушах. Сердце заколотилось, грудь болезненно сдавливало. Грейнджер оперлась о край парты, зажмурившись и пытаясь хоть немного прийти в себя. Но подсознание было трудно переубедить, что все будет в порядке и с Альбусом не случится ничего непоправимого еще как минимум лет сорок…
Прикосновение к плечу одновременно отрезвило и напугало ее. Грейнджер подпрыгнула, взвизгнув, и выставила перед собой палочку в защитном жесте.
Побледневший и удивленный Альбус поднял руки в капитулирующем жесте.
— Альбус, какого хре… — Гермиона закашлялась, — что вы здесь делаете?
Все еще часто дыша, она впилась в его лицо взглядом, стараясь таким образом отыскать ответ.
— Я здесь работаю, — проговорил Дамблдор, — директором.
— Я зна… Мерлин, Альбус, что вы на самом деле здесь делаете?! — воскликнула Грейнджер, отодвигая руку от его лица. — Вы же должны быть в больнице!
Проследив за тем, как Гермиона убирает палочку в карман, Дамблдор сделал шаг назад и оперся о край стола.
— Со мной все в порядке, меня отпустили, — пожав плечами, просто сказал он.
Гермиона прищурилась.
— Вы лжете, — произнесла она, приближаясь. — После Круциатуса не отпускают так скоро — хотя бы пару дней наблюдают за мозговой активностью. Возвращайтесь в больницу.
— Вы достаточно осведомлены…
— И даже не пытайтесь заговорить мне зубы, — предупреждающе протянула Гермиона. И чуть тише добавила: — Я натравлю на вас Вилкост и Макгонагалл, если не пойдете добровольно.
Альбус моргнул. А потом совершенно искренне рассмеялся. Грейнджер удивилась — ей никогда не приходилось слышать, как он смеется. Наверное, больше она удивилась бы только услышав смех Волдеморта.
— Давайте так, — начал Дамблдор, собравшись, — я схожу в наше больничное крыло. Уверен, Поппи сумеет проконтролировать мое выздоровление, а вы ничего не скажете Минерве и Галатее. Кстати, где они?
Гермиона ехидно улыбнулась и скрестила руки на груди.
— Навещают вас в больнице, — произнесла она.
— Занятно, — пробормотал Дамблдор.
Идти в больничное крыло прямо сейчас он явно не собирался, поэтому, пока учителя не вернулись, Грейнджер решилась задать еще несколько интересующих ее вопросов.
— У меня была встреча с братом, — просто пояснил Дамблдор, и Гермиона смутилась, ведь отчитываться перед ней он вообще-то не был обязан. — Но поверьте, даже если бы я в момент нападения находился в замке, то сразу же направился бы в Хогсмид. И нет, я не знаю нападавших, профессор. Но предполагаю, что их целью являлись не мирные жители, иначе раненых было бы больше.
-</p>
Встреча с Друэллой и Вальбургой в воскресенье вышла продуктивной. Женщины умелым взглядом прошлись по землям и теплицам сэра Гектора и предложили сотрудничество с Блэками. Втроем они сошлись во мнении: продавать землю нельзя.
Полуделовая встреча закончилась в поместье Вальбурги, где был подписан контракт на обслуживание земель Лонгботтомами и экспорт продукции на заводы Блэков. Теперь участие Гермионы в делах по сути не требовалось, а счет в Гринготтс будет продолжать расти.
После подписания контракта темы стали более праздными.
— Белла писала мне, что вы раздали детям магловские игрушки, — проговорила Друэлла без определенного выражения, делая глоток чая.
Гермиона пожала плечами.
— Это не совсем игрушки, — произнесла она и, прежде чем Вальбурга или Друэлла успели задать вопрос, добавила: — Но да, они магловские. Я не стану оправдываться. Считаю, что в вопросах безопасности детей нет места предубеждениям.
Вальбурга склонила голову к плечу.
— Что вы имеете в виду?
Грейнджер вздохнула и, отставив блюдце и чашку на столик, повторила лекцию, которую несколько дней назад давала детям.
Вальбурга и Друэлла остались не менее впечатленными. Гермиона знала, на что давить: матери готовы поступиться принципами ради защиты детей, а Блэки, пекущиеся о семье, подавно.
-</p>
Неделя проходила в привычном штатном режиме.
Галатея позволила Гермионе забрать на себя лекции для студентов с первого по третий курс. Ребята старше первого курса уже не так охотно воспринимали смену программы — меньше участвовали в дискуссиях, презрительнее кривились на магловские изобретения. До открытого бунта не доходило, но очаговые споры периодически возникали. И, конечно, Гермиона не удивилась, что чаще остальных зачинщицей выступала Беллатриса Блэк.
Несмотря на то, что ту явно утихомиривала Друэлла, девочка оставалась слишком упертой. Ничьей вины в этом не было. Воспитанная на постулате «Чистота крови навек» Белла не могла в мгновение ока перестроиться. Гермиона искала способ, как свести ее с кем-нибудь из талантливых маглорожденных и не навлечь на себя гнев ее родителей.
Грейнджер настолько глубоко погрузилась в школьные проблемы, что совершенно забыла и о Волдеморте, и о Дамблдоре. Она не проследила, посетил ли Альбус целительницу, но надеялась на его благоразумие.
И так уж вышло, что оба мужчины напомнили о себе в один день.
Проснувшись в четверг, Гермиона обнаружила сверток у кровати, похожий на те, что дарят на Рождество. Просканировав его на все известные чары и не обнаружив ничего подозрительного, распечатала. Внутри оказался свитер алого цвета. Ошарашенно уставившись на него, Гермиона медленно перевела взгляд на записку.
«Не могу смотреть, как вы мерзнете. В нити вплетены согревающие чары.
А.Д.»</p>
Кто скрывается за личностью А.Д., сомневаться не приходилось.
Грейнджер в очередной раз смутилась. Вряд ли Альбус так заботился обо всех преподавателях — она по крайней мере не видела, чтобы те щеголяли в свитерах его вязки. Но отказываться от подарка не собиралась. В школе было чертовски холодно, так что гордость пришлось отодвинуть в сторону.
Сидя на кровати в одном свитере, надетом поверх ночной рубашки, Гермиона задумалась. Если бы ей не было известно об ориентации Дамблдора, она бы решила, что он так своеобразно… ухаживает за ней. Но сам Альбус не знал о том, что ей это известно, значит, он, возможно, хотел, чтобы она так думала.
Гермиона устало вздохнула и провела ладонью по лицу. Понятие харрасмент слишком свежо для этого времени.
И неужели Дамблдор готов упасть так низко, лишь бы ограничить ее общение с Волдемортом?
Или, возможно, она себя накручивает и Альбус ничего такого не делает. Ведь, если подумать, он по-своему заботится о каждом учителе и в целом Гермиону не выделяет.
А она так привыкла ожидать от людей худшего, что видит манипуляции в любом поступке.
Она хотела поблагодарить Дамблдора за завтраком, но ее внимание привлекла сова с огромным свертком: это Волдеморт таким образом приносил свои искренние извинения и приглашал на скачки, которые организовывали Блэки. В свертке обнаружилась дорогая мантия из тонкой ткани и браслет-портал сразу к месту назначения.
Вздохнув, Гермиона написала короткий ответ.
-</p>
Суббота подкралась незаметно.
Сразу после завтрака Гермиона нехотя сняла теплый свитер и облачилась в мантию, которую прислал ей Волдеморт. Прохладная ткань ласково коснулась покрывшейся мурашками кожи, и Грейнджер поежилась. Настойчивое желание контролировать то, во что она оденется, раздражало.
В то время, как Дамблдор стремился ее одеть, Волдеморт, напротив, раздевал. Возможно, если бы она могла пользоваться согревающими чарами, ее так сильно не беспокоил бы этот момент. Но она не могла — даже Флитвик опустил руки, пытаясь подобрать подходящие, — а потому была вынуждена мерзнуть.
Благо за скачками принято было наблюдать из стеклянного помещения, расположенного выше уровня земли так, что просматривалась вся трасса.
Волдеморт, одетый традиционно — в смокинг, ожидал ее у площадки для перемещений.
— Рад вас видеть, мисс Грейнджер, — произнес он, целуя руку.
— Взаимно, — ответила Гермиона. — Вы так долго не писали... Я, признаться, решила, что чем-то разочаровала вас.
Волдеморт улыбнулся.
— О, ни в коем случае. Было очень много дел, и я рад, что мы наконец встретились, — он сжал ее ладонь в своей. — Вы раньше бывали на скачках?
— На магических не приходилось, — неловко ответила Гермиона, осматриваясь.
Волдеморт еле заметно скривился.
— В отличие от магловских, наши длятся всего один день, — проговорил он, перекладывая ее ладонь на свой локоть и продвигаясь вглубь помещения, подальше от стеклянных окон. — Но у нас есть свои традиции. Я расскажу вам о них, но прежде предлагаю занять столик в буфете. До начала есть целый час, хотите перекусить?
Гермиона неуверенно повела плечом.
— Не отказалась бы от десерта, — произнесла она. — А вы? Это заведение отвечает вашим высоким требованиям?
Они прошли через арку, и Грейнджер опешила. То, что Волдеморт пренебрежительно назвал буфетом, вполне могло сойти за ресторан высокой кухни. Еще до его ответа, рассматривая немного вычурные детали интерьера, она знала, что сейчас услышит.
— Буфет, как и все здесь, принадлежит Блэкам, а они знают толк в том, как удовлетворить запросы гостей.
И это тоже было преуменьшением века. Все здесь, начиная с подсвечника, заканчивая комфортными мягкими креслами, просто кричало о богатстве. Так что, да, любому чистокровному гостю, приглашенному на скачки, здесь определенно было бы комфортно. Гермиона же чувствовала себя немного скованно.
В отличие от Волдеморта.
Не заглядывая внутрь, он подбросил меню.
— Позвольте снова сделать выбор за вас, — проворковал, опуская свою ладонь поверх ее.
Такое, казалось бы, невинное прикосновение вводило в диссонанс. Теплые немного шершавые подушечки пальцев невесомо поглаживали кожу, а жар его ладони растекался по всему телу, закручиваясь спиралью в животе. Гермионе снова пришлось одергивать себя и напоминать, что рядом с ней Волдеморт — коварный манипулятор, а не мужчина ее мечты — внимательный и обходительный.
— Кажется, вы уже вошли во вкус, — протянула она без выражения, указав на мантию, присланную им.
Волдеморт положил ладонь на сердце и виновато склонил голову.
— Виновен, — с чувством произнес он. — Не могу ничего с собой поделать, когда хочу порадовать симпатичную мне даму.