Глава 2. Холод (1/2)

К учительской Гермиона подходила в компании профессоров Вилкост и Спраут.

Вилкост была выше — приходилось поднимать голову, чтобы смотреть ей в глаза во время разговора, — и настолько худой, что трудно было поверить, что эта женщина может составить в дуэли пару Дамблдору. Спраут же была такого же роста, что и Грейнджер, но немного шире. Обе женщины так стойко игнорировали холод, словно только Гермиона замечала его. Могло показаться, что она пренебрегла указанием Дамблдора взять теплую одежду, но это было не так — просто от сквозняков не спасало ничего. Холод пробирался не только под слои мантии и кардигана, но и под кожу.

Гермиона твердо решила, что в ближайший выходной отправится в магловский Лондон и скупит себе все свитера, что попадутся на глаза.

— Альбус не предупредил вас о том, чтобы вы взяли одежду потеплее? — поинтересовалась Спраут — видимо, заметила дрожь.

А может, услышала стук зубов.

— Предупредил, — быстро ответила Гермиона. — Я не думала, что холодно будет настолько.

Вилкост положила руку на ручку двери и усмехнулась.

— Министерство каждый год обещает выделить деньги на ремонт, — недовольно сказала она, переступая порог. — С того самого момента, как я здесь работаю.

Брови Гермионы взлетели — Галатея преподавала уже без малого пятьдесят лет.

— А пока мы спасаемся Согревающими чарами, — оптимистично добавила Спраут, доставая палочку.

И еще до того, как Гермиона успела возразить… быстрее, чем вчера Риддл, Спраут пробормотала заклинание. Гермиона ощутила, как воздух вокруг нее согревается. Она съежилась и зажмурилась.

С тихим «пуф» ее волосы, уложенные аккуратными волнами, распушились, принимая форму идеального шара.

— О-о-о, — услышала Гермиона слева от себя — это Спраут впечатлилась произведенным эффектом согревающих чар. — Что ж…

Гермиона взмахнула рукой, отменяя заклинание. Тут же стало холоднее. А волосы с тихим треском статического электричества рассыпались по плечам. Она не сомневалась, что теперь выглядит, как кошка, которую потерли о шелковую простыню. А по концам волос наверняка пробегают голубоватые разряды.

Гермиона медленно открыла глаза, тут же встречая веселые взгляды. Она не выдержала и улыбнулась.

— Очень интересный эффект! — первым отмер Флитвик. Он спрыгнул со своего кресла и направился к Гермионе. — Профессор Филиус Флитвик, — представился он. — Если не возражаете, я хотел бы изучить это явление позже и подобрать чары, подходящие вам.

Гермиона выдохнула и улыбнулась шире.

— Боюсь, таких чар не существует.

— Звучит, как вызов! — задорно произнес Филиус.

— Соглашайтесь, профессор Грейнджер, — поддержал Дамблдор, проходя от двери к креслу, стоящему у самого большого стола — видимо, шел прямо позади них и наверняка застал всю сцену. — В замке не так много развлечений. — Для кого исследование должно было стать бо̒льшим развлечением — для Гермионы или для Флитвика, он не пояснил. Повернулся к Минерве. — Я отдал распоряжение. Эльфы любезно согласились доставить еду и вино в течение десяти минут.

— Как раз подойдут остальные, — улыбнувшись, ответила Минерва.

Слагхорн, Вектор, Кеттлберн и другие все еще оставались в Большом зале, когда Гермиона, Помона и Галатея уходили. Вообще-то с самого утра Грейнджер мечтала о том, чтобы вернуться в свои теплые комнаты, набрать угля в грелку и забраться под одеяло, но после ужина Макгонагалл мягко попросила явиться в учительскую. Выбора у Гермионы не было.

Недолго помявшись в дверях, она юркнула к месту Вилкост. Оно узнавалось сразу и по местоположению, и по внешнему виду. Чуть меньше, чем у Дамблдора, полукруглый стол на трех ножках стоял в стороне от окна. Это было единственное место, после директорского, сидя за которым, можно было просматривать комнату полностью. Стена за спиной, а не окно, прикрывала тыл. На самой поверхности стола не было ни единого листочка или пера.

Определенно, место располагалось выгодно — Гермиона без стеснения могла рассмотреть, как устроились остальные преподаватели. По оформлению рабочих мест можно было определить, кому какое принадлежит.

У Макгонагалл всю рабочую поверхность стола усеивали пергаменты и неудачно трансфигурированные шкатулки, бокалы и прочие безделушки. Красная обивка большого мягкого кресла подчеркивала принадлежность факультету. Будто в поддержку ей, кресло Слагхорна было зеленым, правда с серебряным узором — претенциозное и тяжелое, оно располагалось справа. Спраут и Флитвик предпочли креслам стулья с мягкими спинками; из одного дерева, резные, они отличались только цветом обивок — у Флитвика синяя, у Спраут — горчичная.

Окно перед столом преподавателя астрономии было завешано пергаментами с созвездиями и какими-то сложными схемами; на столе у Вектор стопками возвышались книги, а еще у нее единственной было крутящееся кресло. Что удивительно — Гермиона предположила бы скорее, что такое кресло будет у преподавателя магловедения, но у той стоял самый обыкновенный стул. Зато на столе, под столом и рядом с ним находились множество проигрывателей и проектор.

Но больше всех выделялся рабочий уголок Дамблдора. Он располагался на возвышении, неподалеку от диванов и камина лицом ко входу. Стол являлся почти точной копией того, что находился в кабинете директора — не хватало обтянутой зеленым сукном подставки для палочки. Однако листов пергамента, перьев, магловских и магических журналов и книг — было более чем. Гермионе даже пришлось податься немного вправо, чтобы рассмотреть Дамблдора, спрятавшегося за горами хлама на столе.

Гермиона невольно улыбнулась. Конечно, она знала об увлечении Альбуса вязанием, но ей никогда не доводилось видеть это воочию. В отличие от Молли, он предпочитал вязать самостоятельно, без использования магии. Спицы ловко мелькали между пряжей, изящно выплетая петли, а петли образовывали узоры. Проворно двигающиеся руки и отточенные действия завораживали. Наверное, так же зачарованно ощущали себя мухи перед тем, как попасть в липкую паутину.

Грейнджер поежилась от сравнения и выпрямилась, возвращая внимание Вилкост.

Галатея не была в восторге от того, что Альбус принял Гермиону, не посоветовавшись с ней. Но, пообщавшись с Грейнджер лично, кажется, согласилась с его выбором. Было ли это смирением из-за того, что она ждала замену для себя одиннадцать лет, или Гермиона и правда ее впечатлила, — значения не имело. У них было полгода до экзаменов СОВ и ЖАБА, после которых Галатея школу покинет, и за эти полгода она должна была воспитать преемницу.

-</p>

Одновременно с тем, как домовые эльфы начали накрывать на стол в другой части помещения, явно предназначенной для отдыха, в учительскую вошел Слагхорн.

Ни капли не смущаясь, тут же оккупировал внимание Гермионы, сначала занимая рассказами о сэре Гекторе, который, как Гораций заявлял, был его близким другом, а затем как-то незаметно перейдя к расспросам.

Комната постепенно наполнялась учителями, вливающимися в разговор и оттесняющими Слахгорна. И Гермиона была им благодарна — отвечать на неудобные вопросы, пусть она и была к ним готова, не хотелось.

Сухое эльфийское вино здорово согревало. Шум от несмолкаемых разговоров вытеснял жужжащие мысли из головы, и Гермиона не заметила, как полностью расслабилась. Развлечений у учителей было немного, так что спустя час Грейнджер обнаружила себя проигрывающей в шахматы Минерве — не то чтобы это заставило ее расстроиться. Она-то привыкла проигрывать Рону, но больше с Минервой играть никто не рвался, так что Дамблдору пришлось принимать удар на себя.

Периодически камин вспыхивал зеленым, и Альбус отлучался. Что, очевидно, давало преимущество Минерве. Тем не менее Гермионе казалось, что, если бы его не отвлекали от игры, он сумел бы победить.

Слагхорн, Флитвик и Вектор играли в карты, остальные профессора развлекались обсуждением эссе и просто сплетничали.

Гермионе казалось, что она знакома с этими людьми уже целую вечность.

-</p>

Как ни странно, возвращаться в свои комнаты никто не спешил. Наверное, если бы не запыхавшийся староста Равенкло, сообщивший о ссоре между старшекурсниками Хаффлпафа и Гриффиндора, учителя разошлись бы нескоро. Флитвик, Спраут и Макгонагалл, а вместе с ними и Слагхорн, так как не верилось, что конфликт обошелся без Слизерина, стремительно удалились.

Вслед за ними, когда прошло больше получаса и стало ясно, что деканы не вернутся, постепенно начали расходиться остальные учителя.

Гермиона вышла из учительской с Дамблдором и Вектор. Последняя, попрощавшись, сразу же стремительно направилась в свою башню — видимо, тоже не хотела использовать согревающие чары. Грейнджер поежилась — хотелось назад в учительскую, к теплу камина. Проследив за ее жестом и осмотрев коридор, Дамблдор вздохнул и снял мантию. Накинул ее на плечи удивленно моргнувшей Гермионы. Поступок, на ее взгляд, был чересчур интимным. Вряд ли это было в порядке вещей. То, как настойчиво Альбус старался расположить ее к себе, немного напрягало, так как Гермиона не могла сообразить, чего в конечном итоге он хочет добиться.

— Я ведь упоминал, что необходимо взять с собой теплые вещи, — мягко упрекнул Дамблдор.

Гермиона вспыхнула. Она представила, что ее и без того красное от эльфийского вина лицо теперь пошло некрасивыми багровыми пятнами, и отвернулась.

— Я не могла предположить, что холодно будет настолько. Не удивительно, что ученики предпочитают проводить время в гостиных и библиотеке, — рассуждала она, все же закутавшись в чужую мантию — чего бы Дамблдор ни добивался, она решила подыграть. В конце концов, он ей был необходим как союзник. — На ближайшем Заседании нужно будет поднять этот вопрос.

Гермиона не видела этого, но брови Альбуса приподнялись.

— Планируете принимать участие в Заседаниях?

Настал черед Гермионы удивляться.

— Естественно, — грубо отрезала она, впрочем, тут же пожалев о резкости. — Конечно, я планирую, — ответила чуть мягче. — Гектор имел целых два голоса, и я не собираюсь кому-либо их уступать.

Дамблдор некоторое время молчал. Слышны были лишь их шаги, разносящиеся по коридору ветром, и далекий-далекий голос Макгонагалл, распекающей студента или студентов.

Резкий порыв ветра распахнул окно, мимо которого проходила Гермиона. Действуя на инстинктах, она выхватила палочку и направила ее в сторону звука. Не почувствовав знакомого тепла от родного древка и осознав, что никакой угрозы, кроме угрозы переохлаждения, нет, она опустила взгляд. Затем посмотрела на Дамблдора, внимание которого было сконцентрированно на палочке, зажатой в её руке. Гермиона не стала уточнять, что заставило Альбуса отдать мантию вместе с Бузинной палочкой в кармане, но колдовать ею, конечно же, не решилась. Осторожно убрала ее, достала свою и закрыла окно таким заклинанием, которое, как она надеялась, продержится долго.

— Вам придется непросто, — вновь заговорил Дамблдор, когда они зашагали дальше. И Гермиона поняла, что все это время он думал о ее решении не продавать места в палате Визенгамота. — Заработать репутацию в вашем возрасте с нуля… — он замолчал, а потом удивленно посмотрел на Гермиону. — А вы не так просты, профессор Грейнджер, — заявил он.

Гермиона сглотнула.

Она не сомневалась, что Альбус гадал, зачем девушке ее возраста прозябать в школе. Что ж, теперь он должен был прийти к нужным выводам: преподавание действительно было самым простым путем к тому, чтобы заработать уважение в обществе магической Британии. И оставляло имя Гермионы на слуху.

Конечно, вряд ли Дамблдор догадывался, что кроме очевидных причин Гермионой двигала еще и необходимость находиться рядом с ним.

— Это же не преступление, — защищаясь, сказала она.

— А я вас и не обвиняю, — проговорил Дамблдор; в его голосе слышалось восхищение.

Они дошли до ее комнат, и Гермиона собиралась снять и вернуть мантию, но Альбус ее остановил.

— Оставьте, профессор. Трансфигурируйте ее во что-то менее приметное, — усмехнулся он. Да, мантия и в самом деле привлекала внимание — густого фиолетового цвета, расшитая серебряными созвездиями и с серебряным кантом, — полагаю, она теплее ваших.