6. Возвращение 2.0 (2/2)

— А? Что именно? — Смотрю на него с замешательством.

— Я про яд, — уточнил Майки, хотя и так было понятно, про что он говорит.

— А, ну видите ли… на меня подобное не действует. У меня иммунитет к различным препаратами на основе растений и прочим веществам. К таблеткам от простуды, головы, от кашля и прочего, и наркотики… Было что-то ещё? — Бубню себе под нос какую-то хуйню. Типо мысли в слух.

— Иммунитет? Тот чел сдох за минуту, — как ножом по стеклу высказался Коко.

— Хаджиме Коконой, я не поняла, к чему это было сказано? И что это вообще за допрос? — Выхожу из своих мыслей и прям рьяно выражаю негодование.

— Почему не сказала о своём возвращение? — Сказал Сано, переводя тему разговора.

— Да как-то не до этого было. Куча дел, работа, да и вернулась я уже поздно. Не подумайте, я хотела сообщить, только чуть позже, — нервно чешу затылок, так же нервно посмеиваясь.

— Почему на «Вы»? — Майки точно решил устроить допрос.

— Ну как же. Вы на работе и перед подчинёнными… Не хорошо, чтобы кто-то вроде меня к такому как Вы, Манджиро Сано, обращался неформально. Да и не было разрешения, — по привычке начинаю тараторить и в конце концов сама теряю суть сказанных слов.

— Разрешение? Тебе надо разрешение? — Упс, кажись мои слова ему не понравились, ведь он так резко изменился в лице. Но всю эту обстановку перебивает мой урчащий живот.

《Ааа, мой живот — предатель. Ты что меня так подставляешь? Урчишь перед такими людьми. Миуюки с тебя теперь точно скальп снимут! 》</p>

— Поехали! — Сказал Сано, вновь хватая меня за руку и выводя из квартиры.

— Что? Куда? У меня и своя машина так-то есть! — Просто прокричала, но результата это не принесло.

— И где она? — Уточнил у меня Ран.

— У кафе, в доме отсюда, — смотрю на него как котёнок, ждущий спасения. Вот не задача, он тоже проигнорировал.

Выслушав мои слова, меня продолжили тянуть. Через пару минут я оказываюсь на улице, а после меня запихивают в лимузин. Пока я оцениваю ситуацию и понимаю, что попала в безвыходное положение, мысленно хороню себя в чёрный гроб. За мной в лимузин садятся все: Сано, Коко, Хайтани, Харучиё, Какучо. Мы ехали долго, собрали все красные светофоры. По дороге можно было понять, что едем в их штаб в центре Токио. Грозно говорят «выходи» и я как собачка делаю это. Меня ведут к лифту. Затем выводят из лифта на последнем этаже. Мы ехали и шли в полной тишине, что ужасно напрягала. Мы заходим в холл этажа, что был здесь местом для шлюх, алкоголя и карточных игр. На большом столе вижу море еды и с вопросом смотрю на Риндо. На свой взгляд получаю ответ: «Садись. Отужинаешь с нами». Перечить я не стала, так как и вправду хотела кушать. Вот только это было опрометчивое решение. Во время еды все, абсолютно все навалились на меня с вопросами про того чела, про яблоко, про пожар, про месяц отсутствия и многое другое. Особенно много вопросов задали мне Ран, Риндо и Манджиро. Как неожиданно от Майки, что холодный, молчаливый, статуя в целом, услышать кучу вопросов. Но самое интересное началось, когда в помещении остались только я, Хайтани, Харучиё, Хаджиме и, конечно же, Манджиро. В такой компании посыпались вопросы про прошлое, про мою работу и про что-то ещё, что я уже благополучно забыла.

— Как там Саша? — Поинтересовался Хару. Так, невзначай.

— А ну, Саша… — на две секунды задумываюсь о блондиночке. — Да вроде нормально… А что такое? Не уж-то ты с ней поссорился? А, Харучиё?

— А что за Саша? — Спросил Майки.

— Это я сказать не могу, даже под пытками. Хотя… Ты её уже видел и, думаю, эти двое всё рассказали, — зырю на Рана, а Ран на меня. — Ну да не важно. Саша — моя лучшая подруга, с которой я знакома очень много лет. Она очень надёжный человек.

— Ты точно не против, что мы рассказали? — Вмешался Ран, смотря очень виновато на меня.

— Да мне похуй, вот только если общество об этом узнает, тогда я вас обоих найду и вырву языки, — мило улыбаюсь и смотрю на братьев.

Звук прибывшего лифта и шаги в эту сторону. Это была Саша, которой во всей суматохе я успела написать и попросить приехать. Всё же я понятия не имела, что со мной здесь будут делать.

— Блять, ты ахуела? Тебе делать нечего? — Саша было очень злой.

Можно было понять сразу две вещи. Первая — я оторвала её от очень важного дела. Вторая — ей очень не нравится быть здесь, в этой компании. Какими бы мы ни были подругами, всё равно так поступать некрасиво. Плюс ко всему, отношения между Хару и Сашей и мои с Хайтани. Это давило не только на меня и Сашу, но и на парней. Когда я просто хотела поиздеваться над Хайтани и проучить их за ошибки прошлого, то те двое просто не могут выразить чувства по отношению друг к другу. Наша работа, личная жизнь, взаимодействия — всё это со временем очень изменилось. Стало очень трудно и тяжело.

***

После того, как пришла Саша, на столе появились ещё одни приборы и тарелки. Да, именно она присоединилась к нашей трапезе. И ещё нам принесли бутылку вина. После пары неловких моментов все мы стали вести непринуждённо беседу, будто закадычные друзья, которых связывает непомерная дружба. Так время пролетело незаметно. На часах уже восемь вечера. Все мы пили так, что на машине не поехать, да и я без понятия, где моя тачка. Пока мы с Сашей думали, как всё-таки доехать до дома, к нам со спины подошёл Манджиро и выдал:

— Останетесь сегодня здесь. Я же здесь живу. На этаж ниже моя комната, а вы можете спустится на два этажа ниже, вам подготовят лучшие комнаты.

Он вроде пил, но не напивался. У него вообще сколько не пей, а пьяным не становится. От его слов, кажется, в шоке была только я одна. Так Сано ещё и добавил: «отказы не принимаются, всё и так уже готово». От этой идеи были рады все, кроме меня. Коко от радости вообще готов был плясать, а вместе с ним и Харучиё. По распоряжению Коко миссия проводить нас выпала на Харучиё, что ведёт Сашу, и Хайтани Рану, что ведёт меня. Я решила, что ехать на лифте два этажа для слабаков, и пошла по лестнице, а за мной потащился Ран.

— Ты так не рада? — Спросил меня Ран, пытаясь догнать меня.

— Это было неожиданно. Да и я без понятия, где моя машина, а это, знаешь, мне не по душе.

— Твоя машина сейчас на нашем паркинге на цокольный этаже. — Ран все плёлся за мной, пытаясь догнать.

— Правда? — Остановившись и вылупив глаза, с надеждой на правду смотрю я на Ранчика.

— Наичистейшая правда, — он поднял руки, будто сдаваясь. Может хотел этим показать, что не врёт.

— А все здесь живут? — Задала я вопрос, продолжая идти по этажу.

— У всех здесь есть комната, но мы с Риндо живём в Роппонги и изредка остаёмся здесь. Кстати, вот твоя комната. — Ран показывает на дверь.

— Спасибо, — искренние улыбаюсь и начинаю открывать дверь.

— Пригласишь на чай? — Заигрывающе проговорил Ран.

— Ну заходи, горе-любовник, — хихикнула и зашла в номер, а следом и Хайтани.

— А чё сразу горе-любовник то? — С возмущением протестовал тот.

— Ты изменился не в лучшую сторону. Но некоторые нотки твоего характера вообще не меняются, — прохожу вглубь номера, рассматривая интерьер.

— Я так-то не только в характере изменился.

— Это ты про свою причёску?

— А что, не заметно?

— Ну знаешь, по началу мне было непривычно смотреть на тебя, но твой фиолетовый… и короткая длина… Теперь ты и вправду выглядишь ахуенно-невъебенно. Ты и раньше выглядел классно. Твои косы были личным шармом Рана Хайтани, и окрашивание тоже. А нынешний твой образ придаёт тебе ауру статуса и важности. Короткие волосы подчёркивают твой возраст и теперь ты не похож на подростка, а фиолетовый цвет просто идеально подходит к твоим глазам… А глаза у тебя как драгоценные камни. Топазы, Сапфир или Корунд, Чароит. Все эти камни, даже если сложить, им не превзойти красоты твоих глаз, — в тёмной комнате я стою лицом к Рану и рукой дотрагиваюсь да его щеки, поглаживая большим пальцем область рядом с его глазом. — Как бы то ни было, я не имею право оценивать тебя прошлого или настоящего.

— Почему же? Я разрешаю, — он дотрагивается до моей руки, а потом убирает её.

После он подхватывает меня на руки и заключает в жаркий поцелуй. Я запускаю свои руки в его волосы и нежно их сжимаю.

— У тебя же нет этих дней? — Так неуверенно Ран ещё ничего в этой жизни у меня не спрашивал.

— Хахаха, нет, — проговорила в губы парня, опаляя их горячим дыханием. — Только не в коридоре.

— Как скажешь, принцесса, — и вновь жаркий и пылкий поцелуй. Жаль, что короткий.

Но Ран снова начал целовать меня, нежно и чувственно. Он донёс меня на руках и положил на кровать, нежно поглаживая руку. Ран стал спускаться ниже и целовать уже не губы. Он приподнял меня и скинул мою кофту, затем поддел резинку штанов вместе с трусами и одним движением сдёрнул их. Я лежала с согнутыми ногами в одном топе. Это возбуждало. Он стал водить узоры на моей ноге, а языком обводить татуировки. Ран отличался в этом плане от младшего брата тем, что он более чувственный к процессу и нежный в движениях. Он не забавляется процессом и не трахается, чтоб просто потрахаться. Он возбуждается от процесса раскрепощения. Секс для него не просто интимный физический контакт между двумя людьми, и он для него не нужен, чтобы создать потомство или получить удовольствие, так как в процессе происходит невероятный выброс эндорфинов в кровь. Секс для Рана — наибольшее из того, что могут дать друг другу нелюбящие люди, и наименьшее из того, что могут дать друг другу любящие.

Хайтани стал спускаться своим ртом и языком всё ниже. И вот, он уже достал до моей розы и начал действовать сразу, не дожидаясь у моря погоды. Ран изучал женственность своим ртом, атаковав быстро, напористо языком и зубами. Я прокричала его имя от возбуждения. Ран втянул мой клитор в рот, после чего отпустил его, снова и снова проводя своим языком по моей чувствительной коже. Нырнув мне между ног, Ран пожирал меня, словно умирал от голода. Я же просто вцепилась в его волосы и выгнула шею, пока Ран сосал, покусывал, облизывал снова и снова.

— Проклятье, у тебя славная киска, Принцесса, — прошептал Ран, не отрываясь от меня. Он резко провёл своим языком по клитору. — Ты славная девочка, Принцесса. Такая мягкая и тугая.

Я внимательно смотрела, как Ран облизывал мои складки и смотрел мне прямо в глаза. Как вдруг Хайтани прильнул ближе и ввёл свой язык в меня. От этого я ещё громче зарычала и простонала:

— Мх-мм~ О Господи! Мгх~ Ран, мне нужно больше, — стону, извиваюсь, прям как сучка.

— Хочешь мой член? — Спросил он, прикусывая кожу и проводя зубами по моему клитору, отчего нарастающие внутри томление стало сильнее. Я неистово закивала головой.

— Мой член или чей-то ещё? — Ран всё продолжал испытывать меня.

— Твой! — Выкрикнула я.

— Ты имеешь ввиду тот единственный, о котором думаешь, когда трахаешь себя пальцами, верно? — Настаивал Хайтани, погрузив в меня два своих пальца, и продолжил очерчивать языком мой клитор.

— Мм~ Да! — Я застонала, ощущая приближение оргазма, зарождавшегося в глубине живота.

— Значит, ты — грёбаная лгунья, а? — Прорычал он, всё настойчивее лаская языком мою плоть, вводя и выводя пальца.

— Да! Аргх~ Да! — Всё крепче сжала в кулаках его волосы. Мои мышцы затрепетали и ослабли — я дышала всё быстрее и быстрее в предвкушении.

Спустя минуту он усадил меня на себя.

— Хочу, чтобы ты была сверху, — сладко прошептал он.

В ту секунду он мог потребовать что угодно — и я бы ему это дала. Его член проник между моих ног, и у меня перехватило дыхание. Я хотела его ничуть не меньше, чем он, судя по всему, нуждался во мне. Медленно я опускалась на него, понемногу, не сводя с него глаз. Даже в темноте мне было видно, как блестели его глаза. Одной рукой Ран обнял меня, а другой обхватил мою грудь. Тихонько всхлипнув, я прижалась к нему бёдрами. Он начал нежно поглаживать мою грудь, а потом мять её. Я отреагировала инстинктивно, слегка приподнявшись и снова опустившись на него.

Мы трахались снова и снова, до изнеможения. Когда мы оба свалились без сил и громко дышали в унисон, казалось, мир остановился. Я смотрела в глаза Рана, а он в мои глаза. Нам было хорошо. Тут я начала смеяться, и этот смех был такой заразительный, что Хайтани расплылся в улыбке и тоже принялся хохотать. Он нежно прикоснулся своими губами к моим и произнёс:

— Когда я увидел тебя у того мужика и как ты стала падать, откусив яблоко, я думал, что сойду с ума, если тебя не станет. Я был готов на месте убить того типа.

— Ран, со мной сейчас всё хорошо. Не живи прошлым, живи настоящим. То, что было тогда, останется там, а ты нет, — я говорила чуть дыша. Приглушённо и нежно. Так хорошо мне не было за все эти долгие и мучительные семь лет.

Никто не торопился уходить или что-то делать. Всё, что я смогла, это повернуться на бок лицом к Хайтани и уткнуться лбом в его грудь. На мои действия он лишь улыбнулся и обнял, прижав ещё ближе к себе. В таком положении мы оба и уснули.