7. Нервный срыв (1/2)

Настало утро и, как по привычке, я встаю с первыми лучиками солнца. Ран ещё крепко спал. Когда я открыла глаза, то заметила, что мы спали всю ночь в той позе, в которой и уснули в обнимку. Было трудно выбраться из крепкой хватки Хайтани, но у меня это получилось, хоть и спустя десять минут. Было интересно наблюдать за его спящей мордашкой. Передние прядки выбился из идеально уложенной причёски, и теперь они расположились на его лице. Я аккуратно убрала их с лица, чтоб они не мешали, чуть подняла руку Хайтани и вместо себя подсунула две своих подушки, а затем на них обратно положила руку мужчины.

Нашла в своей сумке противозачаточные, которые хранила из-за слов Мари, что это обязательно, ведь никто не знает, что мне в голову взбредёт. Взяв пласт таблеток, пошла в ванну. Проточной водой запила таблетки, а потом залезла в душ. Настроив тёплую или же, можно сказать, что холодную воду, с мыслью, что взбодрится поможет холодная водичка. Ванные процедуры не заняли больше пятнадцати минут. Укутываюсь в белое большое махровые полотенце и выхожу из ванной комнаты. Ран ещё спал, что, в принципе, меня не удивило. Уж больно братья Хайтани любят поспать, плюс сбитый к чертям режим сна. Чтоб не мешать спящей красавице, на носочках прохожу до кухни и нахожу турку. Решила сделать себе кофейку, а потом вспомнила, что стоило бы нормально позавтракать, но в холодильнике не нашла ничего, кроме пяти бутылок с водой. «Не отчаиваться!» — говорю себе и иду к стационарному телефону. Звоню на ресепшен и прошу принести продукты. А то, что за бред?! В квартире есть кухня и холодильник, да вот продуктов нет. Девушка с ресепшен говорит, что всё будет готово через десять минут. За это время я переоделась в свою вчерашнюю одежду, которую Ран разбросал по всей квартире. Да я даже его одежду нашла и подобрала, а после сложила в стопку. Как раз, уже заканчивая «уборку», в дверь стучат, и я иду открывать. Официант отдаёт пакеты с продуктами мне в руки, а затем уходит. В мыслях было то, что в свой прошлый прилёт я толком не поела японской кухни, по которой так скучала, живя в другой стране. Омурайс, дораяки и тайяки. Классические японские блюда.

Омурайс как раз для завтрака, то, что надо, а дораяки и тайки — как приятный десертик после завтрака. Продуктов было завались, так что их прекрасно могло хватить на всю вчерашнюю компанию. На запах просыпается Хайтани. Он тихо выходит из спальни и подкрадывается ко мне, обнимая из-за спины за талию, кладя подбородок на моё плечо.

— Вкусно пахнет, — промурлыкал мужчина мне на ухо.

— Не отвлекай. Твой кофе на столе, — киваю головой в сторону стола. — И с добрым утром. Уже восемь.

— Пиздец я сегодня рано встал. Это из-за тебя, Принцесса, — нехотя Хайтани отрывает своё тело от моего и направляется к столу.

— Завтрак на всех, поэтому зови их за стол, — перекладываю дорояки в большую тарелку.

— В это время не спит только Коко и Майки. Думаешь, они встанут ради твоей стряпни? — Спросил Ран, отпивая кофе из кружки с характерным звуком.

— Тебе что-то не нравится в моей готовке? — Бросаю короткий злой взгляд на парня, а дальше возвращаюсь к еде.

— Нет-нет, что ты, как мне может не нравится? За всё время я побывал в различных люксовых ресторанах и ел еду высокоуровневых поваров, но их еда никогда не затмит твою, — а он хорошо умеет льстить.

— Льстишь. Умеешь языком работать… — поворачиваюсь к Рану и облокачиваюсь на столешницу кухонного гарнитура.

— Гляжу, ты вчера успела это разглядеть или же почувствовать? — Гортанным голосом проговорил эти слова Хайтани, как бы стараясь меня смутить. Но меня таким не возьмёшь.

— Повторяю, завтрак для всех. Пока всех не будет, ты и крошечки не получишь! — В моем голосе звучала угроза, а на деле так просто детские потехи над Раном.

— Ц, вот же ж… Ладно, дай всех соберу, — мужчина сдаётся и берет свой телефон, открывая мессенджер.

— Начни с Рина, а то его хуй разбудишь, — подмечаю я, щелкая пальцами.

— Сам знаю. — Ран начал что-то и кому-то писать, а я продолжила заниматься своими делами.

Ран начал поднимать свою тушу и вместе с кружкой и телефоном пошёл в спальню. Спустя минут тридцать еда была полностью готова, и Ранчик успел вернуться со словами, что все уже в сборе и что ждут только меня. По всей видимости, все решили собраться там же, где и вчера — на самом верхнем этаже.

《 Вот нравится всем таким людям жить на верхних этажах многоэтажек. Эти два брата акробата живут в пентхаусе. Майки ошивается в самом дорогом отеле этой страны и тоже на самом последнем этаже. Что за напасть?! 》</p>

Мысленно всё проклинаю.</p>

Отправляю Рана идти вперёд, а я пойду сразу после него. Хорошо, что этого человека не пришлось долго уговаривать, и он послушно свалил. Раскладываю оставшуюся еду на огромной тарелке и вот, уже стою и жду лифт. Как смешно ехать на подъёмнике всего два этажа. Захожу и вижу, как все покорно сидят за столом и смотрят на меня с таким недовольным ебалом.

— Не надо на меня так смотреть. Продуктов было много и если бы я их не потратила за раз, они бы точно испортились, ведь никто нормально готовить не умеет, — комментирую и прохожу до стола.

— Неужели богиня еды спустилась к нам, чтоб покормить? — В шутку выкинула Саша.

— Сами разбирайте, что хотите, — ставлю огромную тарелку на которой, с одной стороны лежал просто громадный омурайс, с другой дораяки, а на третей стороне тайяки.

— Это дорояки и тойяки с омурайсом? — Подорвался с места и подбежал ко мне Майки, хватая за плечи и начиная трясти. От этого я была, мягко говоря, в шоке.

— Да. А что? Вам не по вкусу? Я думала, в Японии нет людей. кто бы не любил три этих блюда… У меня даже есть флажки в омурайс. Стала их носить с собой, так как Ричарду это нравилось.

— Это же… Как ты узнала? — Грубо начал расспрашивать меня Сано.

— Ну во-первых, я понятия не имею, что вы от меня хотите, а во-вторых я ничего не знаю и не собираюсь узнавать. Всё, чего мне хочется — просто позавтракать.

После моих слов Манджиро меня отпустить и сел на место. Последовав его примеру, тоже села на место, на котором сидела вчера. Пока все разбирали, кто что будет есть, я втыкала в телефон, читая новостную ленту. Потом, на тарелке осталось еда, предназначенная мне (то есть всё, что осталось, то и забрала). Все о чём-то беседовали, даже Саша влилась в эту компанию. Пока я сидела и читала свои сообщения и поедала омурайс, мне стали настойчиво звонить. Один звонок проигнорировала, второй тоже, третий, четвёртый, десятый. Все проигнорила, а звонить не перестали.

— Кто тебе с утра пораньше натряхивает? — Возмущённо буркнула блондинка.

— Да так, никто, — полностью не заинтересована отвечать на вопросы.

— Тридцать семь пропущенных, и ты хочешь сказать, что никто? — Девушка не стала отступать и продолжила говорить на тему утренних звонков.

— Саша, хватит, — пытаюсь заткнуть рот девушке, что никак не поумерит свой пыл. — Если сказала, что не важно, значит не важно. Да и, если что, не умрут, если я не отве… — меня перебивает очередной звонок. Перевожу свой взгляд с девушки на телефон и просто давлюсь едой. — …чу. — закончила слово.

Я делаю глубокий вдох, затем выдох и беру мобильник. Отвечаю.

— Что случилось? — На мой вопрос мне отвечают на английском, после я продолжаю. — Подожди, я на громкую поставлю, — кладу телефон на стол и включаю громкую связь, чтоб все услышали.

— Теперь можно? — Уже на японском говорит человек в телефоне.

— Ага, — даю добро и продолжаю есть.

— Если твоя информация правдивая, то ту недобабушку звали Ли Фанг. Его целью было вывести Майки наружу, а затем убить. Но за таким, как он, точно кто-то стоял… Поэтому, у меня только один вопрос. Ты точно мне всё рассказала?

— Я не думаю, что у него был только один мотив. Скорее, мотив вообще другой. Он стал участником «Бонтен», чтоб ко мне подобраться. Его целью изначально была я. — Глотаю пережёванный омурайс и кладу палочки в свою тарелку.

— С чего такая уверенность?

— Ну… — на несколько секунд замолкаю, подбирая нужные слова. — Дорогой мой Вернер Адриан, я, Ёсида Миуюки, честно признаюсь, что рассказала не всё! — Как громко сказано. — Я заметила за ухом той бабуси татушку. Символ, обозначающий знак Овна. За левым ухом.

— И ТЫ МОЛЧАЛА?! — Из телефона послышался крик очень-очень злого Вернера.

— Ага. Меня изначально пытались убить. А через «Бонтен» они думали до меня проще добраться. Ну да~, двадцать лет назад не вышло, так они сейчас попробовали… За тем человеком стоит человек, за которым стоят люди куда серьёзнее…

— Ты знаешь, кто это? — Послышалось из мобильника.

— … — В ответ тишина. Даже не знаю, что сказать. — Думаю, заглянуть в гости к старым знакомым.

— ТЫ ЧЁ УДУМАЛА? ХОТЯ, ВСЁ РАВНО ЧТО, Я ЗАПРЕЩАЮ. НЕТ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ! ТЕБЕ ЗАПРЕЩЕНО! — Адриану просто крышу сорвало. Начал орать, словно его режут. Ну, его можно понять, с такой, как я, трудно приходится.

— Вообще-то я твой босс, а не ты мой. Мне никто и ничего запретить сделать не может. И вообще, пока, — скидываю, не дожидаясь ответа.

— Что всё это значит? — Как-то неожиданно для всех к разговору подключился старший брат Санзу.

Вот даже не знаю, сказать или не сказать правду. И так обо мне и моём прошлом узнало слишком много людей. Перевести тему или же просто отнекиваться? В общем, будь как будет. Как пойдёт, так и пойдёт. Но эти взгляды, направленные на меня…

***

Продолжаю есть под пристальными взглядами, а потом отпиваю кофейку и говорю: «Это вас не касается. Всё, что произошло у вас из-за меня, я возьму за это ответственность на себя. А более это дело вас ебать не должно». Думаю, почему в последнее время я говорю так много громких слов и не абы кому. Доедаю свой завтрак, встаю из-за стола и прощаюсь со всеми. Иду к лифту и нажимаю на кнопку «-1». Спустившись на подземную парковку, ищу свою машину и после десяти минут поиска нахожу то, что искала. Завожу мотор и еду прочь.

***

— Вы не обращайте внимание, она всегда такая. Просто её жизнь слишком жестоко выебала однажды в детстве. У меня, у неё, у Вернера, у Мари — у нас у всех жизнь не сахар. Без обид только, не хочу здесь никого задеть. Просто кошечка всегда в одиночестве и решает проблемы сама. И ей всегда плевать, чем это может для неё обернуться. Даже смертью. Кошечка уже потратила семь жизней, и вот, у неё осталось только две. — Саша, как обычно, наводит ужас своими словами на присутствующих. — Да ладно, я что-то заболталась. Мне пора ехать, работа не ждёт. — Саша встаёт из-за стола и тоже направляется к лифту.

Блондинка оставила всем пищу для раздумий. Она не рассказала чего-то конкретно, но и не промолчала вовсе. Сказала то, чего все хотели услышать.

***

Весь день я провела в больнице, навещая одного пожилого мужчину, что был мне дедушкой. Врачи говорят, что у него рак крови и шансов на выздоровление нет. Хоть я и искренне всех их ненавижу, но всё же как-никак родные люди. Весь день в больнице я общалась с дедушкой через стекло палаты, ведь к нему никто не может зайти, кроме врачей. Потом говорила с его лечащим врачом. Потом с Эскулапом, что с утра мне названивал и оставил тридцать семь пропущенных. Говорила я с ним насчёт дедушки и его эксперимента. Короче, абсолютно бездарный день.

Время близится где-то к восьми вечера, я еду домой, включив радостный плейлист людей, который имел название «ГРУСТНЫЕ ПЕСНИ». Самое забавное, все песни были на английском. «Ну да пох» — подумала я, подкуривая сигарету и открывая окно в машине, чтоб выпустить густое облака едкого дыма. Ментоловый запах в салоне и от меня был приятным. Мне нравилось. Подъезжаю к дому и вижу припаркованную машину рядом с воротами, а рядом с ней людей. Я сразу узнаю, чья эта машина и чьи это силуэты. Открываю ворота с помощью кнопки на брелке. Ворота механически открываются и я проезжаю дальше, а следом за мной та машина. Теперь здесь нет никого другого, кроме меня, кто бы мог припарковать тачку в гараж, так что приходится делать это самой. Вот уже выхожу из машины к трём людям, что ждут меня у входа. Прохожу мимо и даже привет не говорю, а просто открываю дверь и на ходу до гостиной сбрасываю лишнюю одежду: кофту, кроссовки, сумку. Скидываю всё, что могло мешать. По пути до дивана останавливаюсь у бара и достаю бутылку бренди и стакан для него. Так же в баре есть лёд, что я насыпаю в стакан. Сейчас, сидя на диване, лью бренди наполовину, заполняя стакан со льдом и за раз осушаю его. Горький напиток разливается по горлу и тепло начинает приливать. Чувствую, как горло начинает гореть от такого напитка, но не останавливаюсь и продолжаю наливать в стакан, а следом и выпиваю его до дна за раз. Вот уже новый стакан, без понятия, какой по счёту. Я подношу его ко рту, чтоб выпить, но останавливаюсь. Откидываюсь на спинку дивана и опрокидываю голову назад, продолжая вальяжно держать стакан в руке, что повисла в воздухе. Закидываю руку с напитком на спинку дивана и то же самое делаю с другой рукой. Возвращаю голову в прежнее положение и смотрю на трёх мужчин, что стоят прямо передо мной. Как столбы.

— Будете? — Чисто из вежливости спросила я.

На моё предложение получила отказ. Ну и похуй. Как хотят. Мне было просто до лампочки, зачем они припёрлись сюда и чего от меня хотят. Сейчас всё, чего хотелось — это напиться. Напиться до беспамятства и забыть о сегодняшнем дне, как о страшном сне. Забыть кто я и что я. Забыть обо всём и всех. Возможно, для кого-то это покажется полным бредом, но, даже выпив всю бутылку бренди, я была пьяна, а на вид как трезвая. Да, от меня разило алкоголем, но выглядела я так, словно выпила одну малюсенькую рюмку Мартини, а ни как человек, выпивший целиком новую бутылку бренди, так ещё и в одиночестве.

Пока я шла за новой партией алкогольного напитка, Ран начал говорить о причине их визита. Мол, я не отвечала на звонки. Сано забеспокоился, ибо его человек не отвечает и просто пропал со всех радаров. То, что завтра вечером будет проходить аукцион и меня приглашают в нём поучаствовать. Ещё, что эта троица хотела со мной поговорить о личном. Там было что-то ещё, но вот что… не знаю. Наверное, прослушала. Меня изнутри всю ломало от самой себя. Я признаюсь и себе и окружающим, что до дрожи в костях ненавижу всю свою семью. Но тогда зачем я им помогаю, когда меня даже об этом никто не просил? Сначала помогала бабушке, затем просто выкупила сестру, а теперь бьюсь лбом об стену, чтоб спасти дедушку, который только и делал, что оскорблял и бил меня всю жизнь до моего переезда или, скорее, побега. Зачем я это делаю? Сама себе же противоречу. Не понимаю. Меня тянет от самой себя блевать. Хочется вырвать волосы на голове и пустить пулю в висок. Даже алкоголь не помогает. Так что же мне делать? Пока я мысленно разрушаю и поглощаю себя, Ран упорно что-то пытается до меня донести. Наверное, он бы расстроился, если бы узнал, что я его вовсе не слушала. Головной штурм продолжался, и я пошла на крайние меры.

— Ран, остановись, — вклиниваюсь с этой фразой в великую речь старшего Хайтани. — Я и слова не уловила из твоей речи. Моё понимание ситуации остановилось на приглашении на аукцион. Я в душе не ебу, что ты мне уже двадцать с лишним минут рассказываешь. Да я и не хочу понимать, мне не до этого. Я просто хочу отдохнуть, — говорю смятую и быструю речь.

Хайтани тогда не на шутку разозлился и был уже готов врезать мне кулаком по лицу со всей своей силы, но каким-то чудом сумел сдержаться.