Второе предсказание Зеркала (1/2)

Скакун Келторна нёсся, храпя и роняя пену, так что сопровождающие принца воины едва поспевали за ним, потерявшись в клубах пыли. За прошедшие годы сила Келторна увеличилась, его боевой конь носящий гордое имя Тхор<span class="footnote" id="fn_32377271_0"></span>, лишь в Асфалоте находил достойного соперника для хорошей скачки. Келторн с Глорфинделом иногда выбирались на совместную прогулку, ехали в поле и там отпускали скакунов. Два белоснежных красавца притягивали лучи Анар — их блики любили играть с гривами лошадей и скользить по их холёным шкурам.

Тхор не пошёл в воду, разумно опасаясь холодных волн, несущих вывернутые с корнями прибрежные кустарники. А потому вместо привычного, ближайшего к дворцу брода, пришлось спуститься почти на две лиги вниз по течению, где Бруинен делала поворот, и обычно было мелко. Оттого-то Келторн и гнал коня. Сейчас в рассветной дымке осанвэ Морохира звучало особенно тревожно — какой-то Совет, кольцо и что-то там решил ada. А уж если после решения ada все встревожены… Келторн ослабил поводья, давая скакуну выбирать нужный ему темп, и Тхор казалось взлетел над тропой.

Стражи на воротах отскочили, переглядываясь, когда в узкий ещё просвет приоткрытых ворот ворвался яростно храпящий конь с Келторном на спине. В Имладрисе уже вовсю кипел день: конюхи чистили и выгуливали лошадей — принц в открытые ворота конюшни заметил бродящего по проходу Арода, но даже поняв, что того никуда не седлают, не успокоился; садовники, прачки, повара суетились привычно, а вот воинов не было, хотя именно в это время пограничные патрули уходили сменять отдежуривших.

Келторн осадил коня у отдельного входа в крыло старшего принца, слетел с Тхора, бросив поводья подоспевшему мальчишке-адану, и побежал по ступеням.

***</p>

— Почему ты молчишь? И такой… этой ночью и сейчас…

— Переубедить лихолесского упрямца у меня не выйдет. Вместо этого я хочу, не тратя время, напитать тебя силой своей любви, чтобы оберегала до конца пути.

Элрохир в который раз за ночь толкнулся в горячее нутро мужа, отмечая поцелуем волнистые после купания волосы. Задержавшись, почувствовал, как пылающая плоть сжала в себе его естество. Леголаса хотелось любить постоянно и бесконечно, Элрохиру казалось, что с ним он не теряет силы, а наоборот — всегда пополняет их резерв. Он постоянно был ненасытен до своего любимого синды.

— Да и ты не смог бы поступить иначе. Какой-то там гондорский невежа обижает твоего «малыша». Виданное ли дело…

Леголас на эти слова альфы рассмеялся, настолько в точку они были сказаны. С Арагорном Леголас будто снова стал отцом, особенно сблизившись с мальчиком, когда умерла Гилраэнь. Это произошло во время нападения орков, когда в погожий день они выбрались на пикник. Орков они одолели, никто из них не ушел от их мечей и стрел, но были ранены Глорфиндел и Элрохир, а Гилраэнь погибла, заслонив собой Леголаса. Тогда, держа её тело в своих руках, он и поклялся, что всегда будет рядом с Эстелем, до самой смерти — его или своей.

— Я действительно не мог не пойти с ним, и спасибо, что ты это понимаешь.

— Мне невыносимо отпускать тебя, — Элрохир приподнялся на локтях, чтобы, не выходя из мужа, любоваться его лицом и тем, как сладко он вздыхает и стонет в ответ на продолжающееся медленное соитие, — не зная, когда увижу и увижу ли вновь. Если последнее — то мы встретимся в Чертогах, потому что… Не прощай или заранее прости мне мою волю — я не смогу жить без тебя. Это как вырвать сердце и попытаться жить. Если же волей Эру милосердного мы выживем, я…

— После ты не выпустишь меня из постели гораздо дольше. Я уже понял… — Леголас вновь попытался шуткой хоть немного разрядить тревожное напряжение, но альфа вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, стиснул его, заключая в объятие, выгнул в пояснице и стал входить так, что при каждом толчке из Леголаса вышибало дух. Точное попадание в точку, где омега испытывал самые яркие ощущения, а возбуждение накрывало так, что невозможно было дышать.

Тёплая влага стянула кожу между животами. Леголас чувствовал, как дрожит а экстазе Элрохир, вместе со своим семенем в который раз за ночь запечатывая в нём свою силу.

— Как бы я не хотел повторить снова, но уже достаточно поздно, — поцеловал мужа Элрохир, когда страсть немного улеглась, и Леголас осторожно тронул его за плечо.

— К тому же Келторн стоит на верхней ступеньке у дверей, — усмехнулся Леголас и уже сам поцеловал мужа в висок.

Сын всё же постучал, хотя, судя по звуку, напряжённо сжатый кулак ударился в дверь и сорвался, прочертив по ней. Элрохир ещё не успел договорить: «Входи», как Келторн уже стоял на пороге. Знакомый страх тут же заплескался в глазах.

— Твой аda в купальне, — понял его тревогу Элрохир, но как ни оттягивай… — Есть кое-что, о чём ты должен знать.

— Нет! Пожалуйста, нет… — обернулся Келторн на звук открывавшейся двери купальни.

Леголас закинул на плечо угол широкого полотенца и, всё поняв по страху в глазах сына, подошёл к кровати. Келторн, конечно, заметил, что он не стал мыть волосы, хотя всегда это делал по утрам, потом позволяя Элрохиру высушить, расчесать и заплести их. Сегодня на первый пункт ритуала не оставалось времени.

— Келторн, — терпеливо начал Леголас, понимая причину страха сына.

— Прости, — вздохнул тот. — Я веду себя, как эгоистичный ребенок, но где-то глубоко во мне всё ещё жив страх, что вы расстанетесь. И вот ты уходишь, да? Вы не расстаетесь, как супруги, но ты уходишь…

— Погоди… — сведя тонкие брови, вдруг понял Леголас. — Это то, что ты видел в Зеркале?

Келторн грустно кивнул, глядя на родителей.

— Я видел, как ты уходишь, а atto позволяет тебе это. Ничего не делает…

— Это решение твоего ada, Келторн. — Элрохир встал за спиной сына, обнимая его, а потом притянул в объятие ещё и мужа. — Мы должны уважать его и молить о счастливом завершении его миссии.

— Я все понимаю, — Келторн коснулся лба указательным пальцем, — умом…

Леголас вплавил сына в себя, совсем как в детстве подстраивая ритм своего сердца под его, и так успокаивая. Келторн действительно затих, но никак не мог расцепить руки.

— Скоро придёт пора прощания, а я ещё… — Леголас тряхнул спутавшейся после бурной ночи золотой гривой.

— Можно, мы вместе? — просительно посмотрел на него Келторн и тут же перевёл взгляд на второго отца. Элрохир кивнул.

Леголас устроился на низком табурете. Келторн распутал и расчесал его волосы, усмиряя хотя бы их, раз уж не удается совладать с хозяином своего сердца, лёгким маслом, и сдвинулся в сторону, чтобы наблюдать, как теперь уже atto будет заплетать боевые косы воина.

Но Элрохир коснулся волос и замер.

— Это может быть неудобно в пути, но не мог бы ты оставить их распущенными, — попросил он, наклоняясь и обнимая Леголаса, устраивая подбородок на его макушке, после ванной пахнущей медвяными травами.

— Это будет стоить тебе огромных сил, — не соглашаясь, нахмурился Леголас.

— Я тоже имею право решить? — Элрохир коснулся губами макушки упрямца.

Леголас после короткой паузы кивнул, а Элрохир объяснил не понимающему, о чём речь, сыну: