Дорога в Лотлориэн (2/2)

Пока ставили палатки и разводили костёр, Келеборн устроился под облюбованной им дикой сливой, жмурясь на проникающее между листочков солнце, и пожёвывая терпкую веточку. Орофин усмехнулся, заметив, что Владыка то и дело отмахивается, хотя никакой мелкой живности не летало, и, поняв наконец — от кого, вернул своё внимание мужу.

— Ты лучше меня знаешь свой Лес.

Закрепляя в первую ночь связь с омегой, альфа отдавал часть своих сил, а, учитывая, как взволнован был Бараион, Орофин сильно «потратился». И только истинный, пара, мог быстрее всего их восполнить, чтобы дать мужу восстановиться. При этом альфа мог бы и не спрашивать, а просто взять принадлежащее ему по праву. Но Орофин просил. Именно по той же причине, по которой отдал столько сил.

В глядящих на него глазах была только любовь и готовность терпеливо строить отношения, отступить, не наседать, учитывая отсутствие стен, чтобы избежать нежелательных свидетелей. Бараион понимал, что другой бы просто отвёл его немного в сторону, чтобы уж совсем не на глазах воинов, и взял, перегнув через любое бревно, а омега не имел права оттолкнуть или взбрыкнуть.

— Здесь недалеко есть дорожный домик. Наши патрули там останавливаются, если требуется заночевать. Справишься? — Бараион задрал голову, показывая, где именно располагается тот домик.

Орофин только повёл плечами.

— Веди. И прости…

Бараион чуть слышно хмыкнул, понимая, что без охраны их не положено оставлять, а значит, дежуря внизу, воины будут знать, что происходит наверху.

Бараион повёл Орофина и двух невозмутимых воинов до нужного места. А вот тут воины, не скрывая удивления, переглянулись, когда Бараион с улыбкой попросил дерево раздвинуть ветки.

С земли домик казался небольшим, но когда Бараион и Орофин добрались к нему, внутри было очень даже просторно для крепкого альфы и его совсем немаленького омеги.

— И чья это всё же была идея? — не смог не спросить Бараион, так и не сумевший ответить самостоятельно на этот вопрос.

Орофин, не замешкавшись, расстелил на запылившемся деревянном полу свой плащ и присел, взглядом призывая мужа. Бараион не стал упрямиться. Но едва он сел…

— Владыка Келеборн, — Орофин опрокинул мужа на спину и навис сверху, — за ужином сказал Ар-Трандуилу, что готов предложить выход, который устроит всех, не будет противоречить правилам военного Устава и при этом максимально щадящий. На вопрос, что это, Владыка пообещал, что все в итоге останутся довольны, но Ар-Трандуил должен довериться ему и дать согласие, так сказать, авансом. Король, недолго думая, согласился, зная, что не стоит ожидать подвоха от родича и соратника, с которым совсем недавно бился в одном бою.

— Ар-Трандуил не подавился? — Бараиону отчего-то стало смешно, когда он представил первую реакцию Лесного короля. Он даже пропустил мимо ушей слова Лориэнского Владыки о довольствии всех.

— Твой atto поперхнулся вином, когда мой Владыка предложил выдать тебя замуж, и так посмотрел, что мне показалось, Ар-Трандуил готов взять данное слово обратно.

— Да никогда, — не медля, фыркнул Бараион.

— Однако, он замялся.

Сам Орофин без заминок раздевал Бараиона и было заметно, что для собственного наслаждения он растягивает обнажение, оглаживая каждую мышцу, выцеловывая при этом шею и грудь. Бараион ощущал, как все чаще бьётся вена в губы альфы, зная, к чему идёт. И это тоже было обязательным.

— Твой atto сказал, что лучше он сядет с тобой в соседнюю камеру, но не позволит связать своего сына браком против воли. Он даже горячо бросил: «Я отправлю в Чертоги любого, кто коснется моего сына против его желания».

Бараиону вдруг стало… стыдно? Он ведь, признаться, мысленно уколол пару раз отца за то, что тот когда-то порицал решение своего Владыки, а сам поступил со своим сыном так же.

— Не грызи себя, — почувствовал это замешательство Орофин. Вот что значит — истинная пара, ему не нужны были слова. — И тогда Владыка, — продолжал альфа, закончив с туникой мужа и, пока не снимая штаны, проник пальцами под пояс и огладил кожу под ним, на что Бараион вздохнул, его вскинуло, и он неконтролируемо застонал, — предложил arfen Ферену в таком случае не затягивать и, указав взглядом на место рядом с собой, вернулся к отменной грибной закуске.

— А рядом… сидел ты… — понял Бараион, под непрекращающимися ласками не в состоянии перевести дыхание.

— Возмущённый не меньше и готовый присоединиться к arfen Ферену.

— Жаль, я не видел, как вы оба зависли, — представил Бараион сцену.

— А я тогда принял предложение Владык, при всех поклявшись, что ты об этом не пожалеешь, как бы ни шокировало тебя начало семейной жизни.

— Так главное — продолжение, — воспользовался паузой, пока альфа замер, Бараион и провокационно потёрся бедрами.

И тут же понял, что такое сильный альфа. Больше играя, но иногда показывая свою возможную власть, Орофин вжал его грудью в пол и ласкал низ живота в опасной близости от члена до тех пор, пока штаны не стали мокрыми от выделяющейся обильной смазки, а сам непробиваемый омега не заматерился шёпотом на зависть всем поколениям наугрим. Но на следующем вдохе Бараион подавился новыми оборотами, когда супруг пропущенным им движением сорвал штаны и одним медленным движением вошёл в него. Бараион даже представить не мог, что изольётся уже от этого, бурно кончая, пока альфа ставил на нём свою метку.

Теперь Бараион полностью его и… не жалел об этом.

***</p>+++

На ночь они всё же вернулись в лагерь. Воины уже приготовили на костре мясо, что дали им в дорогу, в соусе из ягод, собранных с кустов, растущих прямо на краю поляны. Бараион оценил мастерство повара, предложив, если будет желание, научить отличному рецепту брусничного соуса — сладкому, но прекрасно оттеняющему вкус мяса. Орофин предложил мужу сделать это прямо сейчас и с гордостью смотрел, как охотно согласившийся воин внимал.

После ужина под стрекот кузнечиков и свет костра рассказали несколько походных баек. Воин Лотлориэна поведал, как они во время патруля наткнулись на зайца, который не убегал испуганно, а наоборот — кидался на них, путался в ногах и, цепляясь за штаны, тащил куда-то. Воины пошли за ним и увидели зайчиху, которая никак не могла разрешиться от бремени. Воины помогли, как смогли, и потом приплод из десяти зайчат долго ещё выходил встречать их на опушку, с достоинством принимая подношения. Орофин на это вспомнил случай, когда он с братьями во время дозора наткнулся на скале разорённое гнездо, где среди разворошённых опилок нашли чудом выжившего птенца, который потом вырос в сильного красавца-орла и до сих пор иногда прилетает навестить трёх своих «отцов». На этих словах Владыка Келеборн бросил на своего капитана улыбающийся взгляд, но промолчал. Бараион же рассказал о случае, когда встретился его патрулю отряд, что за пару шагов лошадей мог бы полечь, если бы не их Владыка и не то, как они одновременно убрали руки с рукоятей своих мечей, выставляя их открытыми, а значит, показывая так, что пришли с миром.

— Тогда я не знал, — Бараион посмотрел на Орофина, — что это ты почувствовал нас и велел воинам осанвэ держать руки открытыми.

— Но ты тогда все же «подстрелил». Меня.

Воины смущённо покряхтели, смотря на супругов, и резко засобирались кто по нужде, кто спать, кто в дозор.

Ночью Бараион никак не мог уснуть, вдруг осознав, что утром возможно навсегда покинет родной Лес, когда далеко за полночь почувствовал, как ласковые руки мужа обхватили его бёдра, приспустили штаны и Орофин плавно вошёл в него. Супруг держал на узле, выцеловывая напряжённую шею, пока Бараион не успокоился и не уснул.

Утром Бараион проснулся один, накрытый походным пледом. Одевшись, он вышел, с удовольствием ополоснув лицо предложенной водой, что кто-то из воинов как раз нёс в ведре мимо палатки. Проснувшийся лагерь позавтракал и вскоре покинул место стоянки.

Перед тем, как край Леса скрылся из вида, Бараион придержал Ярла и обернулся. Тут же его, успокаивая, коснулась сила мужа. Бараион вздохнул и, развернув Ярла, поспешил догнать задержавшийся из-за него отряд.

Больше на привалы решили не останавливаться, и на закате второго дня на горизонте показался край Золотого Леса.