Битва пяти воинств (1/2)
— Ты пользуешься успехом!
— Мне с вами не сравниться, aran nin! — Бараион наискось рубанул рычащую что-то орочью башку, что встряла между ним и Ар-Трандуилом. — Моих почтенных родителей не встречали?
— Ферен на юге. Накилон с ним.
— Моргот в одном месте… — побледнел Бараион. Второй орк, пытавшийся с другой стороны поддеть его коротким зазубренным копьём, упал на колени, с удивлением глядя на содержимое распоротого живота, но Бараион милосердно добил его.
Рыжий зашипел что-то совсем уж неуважительное в отношении умственных способностей родителя так, что третий орк вперился в него пустыми глазками, явно пытаясь понять слова. Лишь один раз он успел моргнуть, когда расколотая голова полетела с плеч от удара длинного серебристого меча с выгравированными на рукояти и лезвии листьями.
— Кто бы говорил! — азартно рявкнул Трандуил в стремительно удаляющуюся спину, покрытую толстыми косами, превратившимися в рыжее безумие, и тут же запоздало сообразил, что не спросил, где Леголас и Келторн. — Я только спросить! — добавил расстроенно. А когда Лесной король расстроен, под руку ему лучше не попадаться. Очередной орк этого явно не знал.
Трандуил выругался, намереваясь, если оба они выживут, засадить омегу в камеру лет на пятьдесят за дезертирство и строптивость, заодно, «Кодекс поведения омег» подучит. Фолиант, конечно, порядком запылился, заброшенный куда подальше после навязанного Леголасу брака, но Трандуил его достанет, а Ферен охотно подсобит, подставив отеческое плечо.
Трандуил, не мелочась, рубил обоими мечами, снося по несколько голов разом и, когда расчистил вокруг себя небольшой пятачок пространства, огляделся. Пока все нужные ему эльдар мелькали в безумной карусели боя.
Орки стали наступать, едва подозрительная снежная туча, закрывая солнце, нависла над южным склоном гор. Потому Трандуил понимал Бараиона, хорошо представляя, что сейчас творится там. Здесь было не легче. На западном рубеже одному эльфийскому отряду пришлось сдерживать натиск достаточно долго, и они теряли многих. Но всем им придавала стойкости участие в битве их Таура на то и дело встающем на дыбы огромном олене. Советники схватились бы за головы, считая, что хороший вождь руководит битвой, а не лезет в самую гущу, но Трандуил знал, что против этого врага он должен выйти лично. Орки решили было, что стоит усилить натиск, и эльдар падут, но это и было их фатальной ошибкой. Даже двумя. Увлекшись атакой, они оставили тыл без присмотра, и несколько последних рядов с ходу смела подоспевшая армия Ривенделла.
И закрутилась бешеная рубка.
Взгляд Трандуила то и дело выхватывал из толпы светлый доспех самого хранителя Вильи — Элронд будто вернулся на тысячи лет назад, так похожий сейчас на того юного адъютанта Гил-Галада, что бился в Войне Последнего Союза; туго заплетённые золотые косы Глорфиндела хлестали по искажённым рожам, на мгновение дезориентируя их, после чего лорд каждый раз одаривал точным ударом меча. Сиял, ослепляя тёмных тварей, меч Морохира, убийственно-изящный, словно молния поражающий врагов.
Его отец своим появлением помешал здоровенному варгу вцепиться зубами в глотку королевского оленя, коротким выплеском полоснув такой силой, что зверюгу откинуло на ближайшую сосну — а до кромки леса было не так уж близко. Дай Эру, они выживут, и Трандуил поблагодарит его и за это, и за то, что без дополнительных просьб Элладан поскакал дальше. Тем, кто сошёлся лоб в лоб с орками на юге, тоже необходима была сила Хранителя. Трандуил понимал, чего Элладану стоило оставить за спиной сына.
То, что его сын снова встрял в переделку, Лесной король понял ещё до того, как встретился взглядом с зятем. Глаза альфы были полны азартной злости, но когда их взгляды пересеклись на короткое мгновение, в них промелькнула тревога. Трандуил, впрочем, не был удивлен.
Короткая передышка, что дал ему старший Элрондион, бросившись наперерез огромному варгу, закончилась. Трандуил отряхнул мечи, снеся голову очередному варжьему всаднику.
— Бараион вернулся, — тяжело дыша, Король и принц встали рядом, оглядываясь по сторонам. — Но я не успел спросить про Леголаса и Келторна.
— Вы тоже это почувствовали? — на миг обернулся Элрохир, по возвращении в прежнюю позицию снося орочью лапу вместе с занесённой над его головой шипастой булавой.
— Бараион обладает строптивым нравом, но он никогда бы не вернулся без того, за чем пошёл.
— Я почувствовал Леголаса лишь на миг, — кивнул Элрохир. — Он сообщил, что они с Келторном в порядке, все детали потом и пропал. Меня лишь обдало холодом, словно мороз продрал по спине.
Трандуил сам не знал, почему посмотрел в сторону заснеженных вершин.
***</p>+++
Леголас, глубоко вдохнув-выдохнув, опустил аванире, уже готовый принять гнев мужа, и тут его, будто в водоворот, втянуло в пучину боя. Боль потери, что закрутила его, была той силы, какая бывает, когда заденешь едва-едва затянувшуюся рану. Это Келторн переживал боль другого, прошлого сражения, и у Леголаса не возникло вопросов, как сын может думать о чём-то, кроме доносящихся впереди лязга оружия, воплей и рычания. Закрывшись аванире обратно, будто он по ошибке открыл не ту дверь, Леголас без сомнений развернул коня вслед за повернувшим в сторону гор Келторном.
— Передай, что мы в порядке!.. — только крикнул он оставленному за спиной Бараиону, в способности которого добраться до места одному Леголас не сомневался, а уж после их Гундабадского демарша и подавно.
Причина решения Келторна была огромным грязно-серым орком, ощутимо превосходящим статью каждого из взбирающейся вместе с ним в гору дюжины. Леголас понимал, что пока они с Келторном доскачут, орки скроются и ищи их потом, но сначала нужно было взобраться. Келторн зло выругался так, что Леголас понял — молодому альфе воспитательного разговора от отца не избежать, если выберутся. Леголас рывком стащил сына с камня, на который тот упрямо вспрыгнул, и без слов развернул в сторону.
Не без труда отловив огромных летучих тварей, они оказались на вершине раньше орков и, спрыгнув на ровную площадку на самом пике, смогли спокойно спуститься.
— Это исчадие убило Араторна, — воспользовался паузой Келторн, даже остановился на уступе и посмотрел на отца. — Он — мой.
Леголас молча кивнул, понимая и признавая за сыном право возмездия за друга. Сразу стало понятно, почему Келторн свернул. И его бы никто не упрекнул, что он поставил личное выше общего, потому что сейчас на этой вершине все тоже шло к схватке — одной из множества, что велись в долине вокруг Одинокой Горы. С заснеженной высоты можно было рассмотреть жуткое месиво людей, эльфов, гномов, орков и варгов. Вычленить родных и любимых было невозможно, но Леголас чувствовал, что пока все, слава Эру, живы.
— Не позволь гневу овладеть тобой, будь хладнокровен, а я прикрою, — только и сказал Леголас. Хотя ему как всегда на миг захотелось затолкать сына за спину, чтобы прикрыть от опасности.
— Спасибо, ada.
Они кончиками пальцев коснулись друг друга и продолжили спуск.
На небольшом плато они оказались с запасом, успев даже предупредить встреченных там наугрим. Наиболее представительный из них немного странно посмотрел на обоих эллонов, даже будто принюхался, но быстро опомнился в ответ на предложение разработать хоть какой-нибудь план и даже согласился действовать сообща.
Наугрим прекрасно справлялись с боевой силой врага, показывая чудеса ведения боя. Самая лучшая тактика в условиях высоты и снега — не открытый бой, а изворотливость, чтобы орки, скользя, сами срывались с обрывов. Кроме Азога, сопротивление смог оказать лишь ещё один орк — тёмно-серый, чуть ниже ростом, но шире в обхвате, и неожиданно — тролль с металлическими кистями и стопами.
Под очередной утихающий вниз орочий рык Леголас нашёл взглядом сына. Тот с самого начала пробивался к Азогу, но его не подпускали другие орки. Вот и сейчас тёмно-серый орк связал молодого альфу боем, а Азог рыкнул ему что-то, из чего Леголас понял только «Больг», и, тяжело ступая, вознамерился покинуть место боя.
Его планам не суждено было сбыться…
— Отродье Моргота! — наследник Трора преградил Азогу путь.
Мошка против мумакила, но Леголас испытал искреннее восхищение отчаянным броском будущего Узбада. Он понимал, что долго смельчак не продержится, как бы «изящно» не уходил он из-под удара огромного камня на цепи размером с те, на которых спускают подъёмные мосты. А ещё Леголас тоже был отчаянным и не мог спокойно смотреть на то, что творилось.
Едва не сорвавшись, он заскочил на шею огромному троллю, буквально оседлав его, чтобы направить туда, куда ему было нужно. Сделав пару почти танцевальных «па», тролль всё же ткнулся лбом в полуразрушенную башенку, и та рухнула, словно и правда подчиняясь плану Леголаса — под ноги Больгу.
Отвлекая орка от сына, Леголас выхватил меч, который ему передал Бараион до того, как Леголас бросился догонять ускакавшего к горе сына. Предоставив тренированному телу двигаться самому, он сосредоточился на том, чтобы достать ухмыльнувшееся во всю длину огромного шрама лицо.
Леголас заметил, что Торин по льду скатился на самый край пропасти, едва не свесившись вниз головой, и почти сразу над ним навис огромный орк. Шансов выжить у гнома было ничтожно мало, а думать времени не было. Леголас словно копьё метнул меч, буквально за мгновение до того, как сброшенный им Больг вернулся на башню-мост.
По тому, чей труп рухнул в пропасть, Леголас понял, что не промахнулся, и Торин пока не отправится к своему Махалу. А вот Больг злорадно ухмыльнулся при виде безоружного противника. При виде выхваченных из заплечных ножен коротких мечей Больг гулко расхохотался ещё раз. В последовавшем вслед за этим танце смерти Леголасу не было времени и возможности думать о чём-то, кроме стремительно перетекающих одно в другое движений и жалящих ударов мечами. Несколько раз те пронзали плоть искаженного, но Больг удерживался на ногах.
А вот Леголас… На миг он словно застыл в свободном полете, чтобы стремительно сорваться в бег. То, что он сумел сделать после, удалось только потому, что наверху бился его сын. И оставить его Леголас не мог, даже если для этого надо преступить все законы бытия живых и неживых созданий Эру. Леголас юркой белкой проскакал по рушащимся камням и воспользовался оцепенением увидевшего это Больга. Запрыгнув на опешившую тушу, Леголас словно победный флаг вонзил клинок в череп и провернул. Вынуть кинжал не успел, едва успев отскочить.
Расправившись с Больгом, Леголас побежал наверх, но успел лишь увидеть, как сомкнулись льды над уродливой головой Азога. Келторн был бледен, его трясло.
— Легче не станет, — понял Леголас, останавливаясь рядом с сыном и за плечи притягивая его к себе.