Глава 3 (2/2)

— Возможно, вернемся? Пока дойдем, так и время закончится.

— Что же с тобой поделать. Только дай попить, — шатен высказал свою просьбу и, получив бутылку, отпил ровно два глотка. — Что это?

— Не знаю, стояла на полочке, вот я и взял.

— Ты чай хотел.

— Это больше привлекло мое внимание.

— Понятно, любитель экзотических напитков.

— Это просто сладкая вода, — бросил напоследок Ацуши, и они двинулись потихоньку назад.

— А, кстати, — и этого «кстати» вполне хватало для понимания, что за фразу сейчас выпалят ему в лицо. — Что за разгром сегодня был на физике?

— Какой такой разгром?

— Вы с Накахарой повздорили?

Осаму усмехнулся в качестве нормальной реакции.

— Подружились. — Сказанное было не совсем правдой, но такая обеспокоенность была забавной. Их отношения еще не поставили фундамент для такого слова.

— Невозможно, — моргнул сбитый с толку светловолосый.

— Согласен, — подтвердил Дазай, поставив этим противоречие самому себе. — Почему остановился?

— А нет, ничего.

Ацуши не оказался слишком разговорчивым собеседником, и это было ясно с самого начала. Он мог поддержать разговор, задать встречные вопросы, только если это необходимо. А так, обычно он предпочитал отдавать слово кому-то другому. Осаму в свою очередь также не любил этих бесед. Ему попросту нечего о себе рассказать, поэтому промывал мозги зачастую бесполезными монологами. Мог рассказать историю длинною в час, но смысловой нагрузки там абсолютно не будет. Просто пустая болтовня, дабы влиться как-то в общество и не казаться слишком отстраненным. Как-никак эта обаятельность при рассказах играла на руку, и это был ключ к его существованию хоть где-то.

Осаму, придя в класс, Накахару не обнаружил. Это даже обрадовало в какой-то степени. Место свободно. Перед ним опять сидела его новоиспеченная обидчица, но на этот раз, не высказав ничего плохого, не обращала внимание на его присутствие. За это было отдельное спасибо, которое вслух Дазай не промолвил. Только их общий беловолосый дружок старался не выдавать свое осуждение где-то в сторонке.

Следующие уроки прошли в апатии. Шатен не смотрел ни на мерзкую компанию, (уже без Чуи), ни на Ацуши, который пытался начать еще одну болтовню. Раз даже дернулся, как испуганная овца при виде волка, когда сенсей окрикнул парня, стоя за его спиной, чтобы тот писал, а не пялился в пол. Естественно, это не особо дало плоды, правда, неприятное чувство все же сковывало спину, когда кто-то вот так из-за спины говорит. Проходило немного времени, и Дазай снова возвращался в изначальное состояние, забывая о замечании. Толком это не волновало. Учился ведь он недурно, с предыдущей школы практически отличник. Ну, точные науки все испоганили. Была бы сегодня литература, наверное, мозг бы работал немного продуктивней, выделяя хоть чуточку неравнодушия. Да даже биология по-своему интересна. А нет, именно в этот день нужно устроить всем гуманитариям смертельный приговор, ставя две физики и добивая двумя математиками подряд. Эта система обучения убивала все, что есть живое в данном месте, даже вазоны на подоконниках.

«Можно ли назвать школьную программу неосознанным геноцидом?», — взбрел в голову такой вопрос.

Время четыре вечера. Уроки закончились раньше. Сегодня у всего учительского состава необычайно важное, по их словам, собрание. Из-за этого день немного сократили. Никто не жаловался, школа наполовину опустела за десять минут. Библиотека, в отличие от остальных кабинетов, была забитая. Там уже сформировался клуб читателей. Осаму думал тоже записаться, но наперекор себе планировал идти на возможный биологический.

Только сейчас парень заметил, что ему нравится сидеть в пустом кабинете. На пару с бубнежом сенсея он в какой-то степени стал его мелатонином<span class="footnote" id="fn_31439701_0"></span> за этот день, не отставая от прекрасного звучания пианино.

«Поискать, может?», — посетило голову Осаму такого рода занятие. Что ему делать дома? На улице тем более жара возросла, интересный климат. А вот в детективов поиграть на территории школы, это да.

Будь он немного нормальнее — пошел бы в столовую покупать после тяжелого дня еду. Да и тут прокол. Аппетит, как день рождения, появлялся раз в год. Позови его кто-то поесть, он составил бы компанию, не притрагиваясь к еде. Накаджима не сможет оказать такую услугу. Дазай заметил его, когда тот выходил с какой-то группкой мрачных людей.

— Не похоже на него. — Сказал шатен, развалившись на парте, в пустоту. Будто бы для него это имело какой-то скрытый смысл.

И остался бы дольше, если бы уважаемый учитель математики Куникида Доппо не выпроводил его из кабинета с фразой: «Я сейчас буду его закрывать». При этом сам он остался там, захлопнув на прощание дверь перед носом. У Осаму появился план: дождаться, пока этот несносный человек выйдет, и начать капать на мозг, но посторонний звук в коридоре потревожил. Повернув голову, он заметил, как из незаметного чулана вышла не совсем ожидаемая особа.

— Оу… А вот и Накахара Чуя! — Присвистывая, выразился Дазай, смиряя представшего перед ним юношу взглядом.

— Какое время? — Не менее удивленно ответил голубоглазый.

Осаму и сам понятия не имел: телефон сдох, поэтому пришлось в ответ промолчать.

— Блять, — шепнул сам себе Накахара, прерывая фразу. — Что тут стоишь?

— Не рад меня видеть? — Раскрыл глаза пошире шатен. — Ты-то сам посмотри откуда вылез. — Напомнил Дазай, указывая рукой на двери за собеседником.

— Точно не первым человеком после сна. Пошел вон.

— Это общественное место. Ты не можешь выгнать меня.

— Тогда я просто уйду.

И он ушел, но перед этим, проходя мимо, ударил Дазая в живот от чего того немного скрючило. Только одному уйти не получилось. Осаму, будто пиявка, присосался и теперь активно путешествовал с убегающей жертвой.

— Я не нанимал телохранителей. — нахмурился Чуя.

— А я не нанимался.

И Дазай внутри понимает правоту Накахары, который находился где-то снизу. Из ниоткуда взявшихся рамок приличия шатен не шутил про рост. Этот парень казался ему находящимся на грани срыва и вот-вот готовым вступить в нападение. Лучше помолчит…

— Чиби?

Позже Осаму вспоминает, что не посещал секции самообороны, и сам теперь не знает, как будет держать позицию. Подобные названия зарождались абсолютно спонтанно, а говорил он их, даже не думая о последствиях.

«Может, не услышит?» — пронеслось в голове с надеждой.

— Я запомню. — кинув холодный взгляд, сказал Накахара.

Звучало более устрашающе, чем возможный ответный физический удар.

— Чуя обновил скин. Теперь он не агрессивный, а мстительный.

— С чего ты взял, что я… — видимо, понял, про что сейчас говорит оппонент, и, оставляя повод для очередного подкола, не договорил.

— Выглядишь, как бомба замедленного типа, если честно. И, кстати, где мы? — Имел он ввиду месторасположение у двадцать девятого кабинета.

Чуя пропустил мимо ушей вопрос и достал из кармана ключ, чтобы открыть загадочную дверь.

— Да ладно?!

— Если кто-то узнает, что тут был посторонний, я тебя зарежу.

— Ты мог бы не впускать меня сюда. — Сказал Осаму, хоть и подумал о противоположном.

— Да, но дикий жираф уже пробился на территорию сотрудников зоопарка.

— В их коллектив входят… — Дазай был перебит низким звуком, который заставил умолчать последующие слова.

А дальше мир растворился, и грани реалии стерлись из-под ног, заставляя те неметь. Помещение само по себе темное, шторы закрывали окна, чтобы инструменты не перегревались под лучами солнца, поступающими с улицы. Чуя перебирал своими тонкими пальцами по клавишам пианино, и оно создавало восхитительные звуки.

Дазай присел на стул напротив, начиная всматриваться в играющего парня. Прикрытые глаза, сморщенный нос. Этой мимики достаточно, чтобы понять настроение. Мелодия начала набирать обороты. Удалось даже уловить, как Накахара что-то несвязное, похожее на попытку петь, хмыкал, но сразу замолкал, будто вспоминая, что не один. И тут возникло предположение, якобы и вправду можно из одного звука сложить песню. Слишком хорошо звучит. Осаму полностью погрузился в слушание. С каждой нотой выпущенной в пространство он прозревал. Связать последние события не было непоколебимой задачей. Чуя и есть тот, кто подарил ему минуты успокоения вчера. Вот источник тихой музыки и громкой тишины. Да, последняя казалась именно такой, потому что при каждом затишье аккордов она становилась невыносимой. Все время хотелось продолжения, которое давало возможность отпустить все из себя, включая размышления.

Движения играющего были достаточно резки и напряженны, складывалось ощущение, что весь негатив сейчас был перемещен на несчастный инструмент. Зато… есть манящая душу гармония. Можно даже допустить, будто так запланировано. Но это явно было спонтанно, искренне с его стороны, никаких изначальных заготовок. И так дальше последовали несколько минут в абсолютной безмятежности, как в сонном царстве, только намного совершеннее. Место заполнилось своей особенной энергетикой, что не давала уснуть, но и размышлять о левом также запрещала. Последняя нота была самой высокой, которая означала завершение, плавно растворяясь во мраке музыкального кабинета.

Не прозвучало похвалы из уст Осаму, не было лишних вопросов. Сидели молча и в душе радовались, что никто не прерывал сейчас эту необходимую обстановку. Молчание ощущалось не только снаружи, но и внутри, заполняя каждый миллиметр. Чуя поднял голову, но на шатена не посмотрел, направив взгляд в найденную невесомую точку известную только ему.

— Наслаждайся тишиной, — прошептал Накахара.