Вступление (2/2)
Мацураси едва нахмурился: в сознании как-то сам собой возник Какузу — без него как-то... непривычно что ли. Но так было нужно. Нужно, чтобы кто-то остался там, в Токио, и все проконтролировал. Абсолютно все. От начала и до конца. И ради этого пришлось пожертвовать — остаться без своего личного телохранителя, общение с которым было более-менее налажено.
Все также мало света в распростершемся перед тенором пространстве. Видимо, это главная фишка этой базы...
Взгляд вокалиста сам собой упал на мужчину, вальяжно расположившемся на каком-то старом бордовом потрепанном диване. Вероятно, человек был слишком высок — Мацураси понял это, даже несмотря на то, что мордоворот сидел, а не стоял.
Хидан, словно кинолог, оценивающий самую агрессивную породу собак, разглядывал своего нового личного телохранителя — скользнул глазами по мускулистым чужим рукам, что не прикрыты одеждой. Бледная кожа. Короткие растрепанные темные волосы. Карие глаза: взгляд человека холодный, недобрый. И Мацураси подмечает, что эти тупые бинты на нижней части чужого лица предельно раздражают: хотелось даже сделать колкое замечание, но взгляд упал на мачете, что лежал подле мужчины на красной обивке дивана.
Кто знает, насколько нормальный этот ненормальный? Ведь то, что этот новый боец — псих — очевидно как ясный день: какой адекватный человек в период огнестрельного оружия будет упражняться с оружием холодным? Да только садист и безумец!..
Интересно, а есть ли вообще какой-либо способ взять в узду этого отморозка? Так же, как это получилось в свое время с Какузу... Может, стоит попробовать тот же способ?.. «Наверное»...
— Имя, — хрипнул Мацураси.
— Забуза Момочи, — краткий ответ.
— Убивал, насиловал, грабил?
— А ты разве заполняешь детскую анкету «Предпочтения моих друзей»? — беспристрастно.
И в ответ темно-вишневый взгляд вокалиста внимательно задержался на мужчине: Хидан почти расплылся в улыбке, предвкушая кровавые дни с этим... криминальным авторитетом. Ведь было одно из двух: либо этот упырь пырнет Хидана холодным оружием, либо Мацураси задушит Момочи собственными же руками. Так, по крайней мере, казалось в это мгновение.
— Мне заплатили лишь за то, — внезапно продолжил Забуза, — чтобы я тух с тобой в одной коморке, охраняя твою шкуру. Не более.
— Слышь, — тенор все-таки гадко улыбнулся, взглянув на мачете: в голову пришла гениальная насмешка: — мечник, я заплачу в пять раз больше, чем заплатил тебе мой отец за мою охрану. И ты выполнишь любой мой приказ. Ясно?
Мужчина немного склонил голову вбок. Взгляд все также безэмоционален. Ледяное молчание. Пепельноволосый даже напрягся — слишком уж безумным выглядел его новый главный телохранитель. И хрен пойми чего можно ожидать от этого живодера: если Момочи — лучший, то, откровенно говоря, в данной ситуации — хуево: это если сдуть всю спесь с собственного разума, любящего иногда переоценивать реальное положение дел. Ведь, по правде говоря, оказавшись с Забузой один на один, он бы вряд ли выстоял.
— Что надо делать? — сипловатый голос.
Мацураси облегченно хохотнул в ответ: «С этим уебком вышло так же, как с Какузу — деньги решают все». Улыбнулся:
— Есть одна шлюшка, что не умеет держать язык за зубами — растрепала все мои тайны, задолжав тем самым свои крики и мольбы о помощи.
— Имя.
Хидан склабится, и пурпурные глаза сверкают недобрым блеском:
— Харуно Сакура.