Часть 8. Глава 7 (1/2)

Глава 9

– ... Вот такие, братец мой, дела... – вздохнул я, закончив рассказ о вызове в государственную комендатуру и последовавшем за ним визите на летающий остров.

Майор Агеев слушал меня на удивление внимательно, ни разу не перебив и не вставив, как бывало не раз, ни единого ехидного словечка.

– И что ты теперь будешь делать? – тихо спросил он, постукивая сорванной травинкой по голенищу начищенного до блеска сапога. – Если эти чудища снова сожрут чью-то овечку, и не нашу, а, допустим, заграничную...

– ... может начаться война, – докончил я, не отрывая взгляда от муравья, который напрягал все силы, волоча в муравейник огромную жирную гусеницу. – Тогда меня отдадут под трибунал и, вероятнее всего, расстреляют.

Майор Агеев резко вздрогнул.

– Да успокойся, Сашка, – проговорил я, хотя на душе было тошно, как никогда. – От этого никто не застрахован.

Майор отшвырнул травинку, вскочил и, схватившись за голову, в бессильной ярости заметался по посыпанной песком площадке.

– Но ведь нужно же что-то делать! – вскричал он, чуть не плача. – Юрка, старый ты пенек... Ты что, решил сыграть в героя? Голову сложить из-за этих проклятый чертей?!

– Тихо, тихо, Саш... – примирительно сказал я, тронутый до глубины души его сочувствием. – Не они, так что-нибудь другое найдется. Что-то такое, что позволит им на законных основаниях убрать меня с поста.

– И что тогда? – Майор так круто повернулся на каблуках, что вокруг него облаком завихрилась пыль. – Что будет с авиаотрядом? Со всеми нами? С нашими драконами?

Я опустил голову, не в силах поглядеть ему в глаза. Что я мог ответить?

Тут до нас донесся отчетливый скрип быстро приближающихся шагов. Молоденький солдатик, фамилии которого я никак не мог запомнить, отдал нам честь и смущенно проговорил:

– Товарищ генерал, там... это... к вам...

Я невольно усмехнулся. Забавный парнишка...

– Кто?

– С-стефано Па-а... – запинаясь, начал солдатик.

Я сразу понял, о ком идет речь.

– Один или с семьей? – спросил я.

– Один.

– Тогда зови его сюда! Живо!

Солдатик умчался с такой поспешностью, словно за ним неслась стая волков.

– Мне уйти? – спросил майор.

– Останься. Стефано всегда рад с тобой пообщаться.

Майор кивнул, пригладил пятерней взлохмаченные волосы и деликатно присел на краешек скамьи.

Не прошло и минуты, как мы увидели стремительно приближающегося Стефано, за которым вприпрыжку бежал давешний солдатик.

– Да отцепись ты! – донесся до наших ушей его звучный низкий голос. – Вот пристал! Знаю я дорогу, знаю! Я же здесь родился!

– Ничего... – пыхтел солдатил, еле поспевая за Стефано, который и в человеческом облике не утратил поразительной стремительности движений. – Я все равно... провожу вас...

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Стефано и с сияющей улыбкой бросился к нам, оставив своего провожатого шагах в двадцати позади себя. – Здравствуйте, товарищ генерал! Как поживаете, товарищ майор? Как я рад вас видеть!

– Зачем ты мучаешь мальчишку? – улыбнулся я, с удовольствием пожимая его крепкую сильную руку.

– Пусть побегает, коли не понимает, что ему говорят, – засмеялся Стефано, а золотая цыганская серьга задорно заплясала среди его густых иссиня-черных кудрей.

– Смотри, как бы пожалеть не пришлось! – сурово сдвинув брови и строго грозя ему пальцем, посулил майор. – Как бы твоей Маритаими лет этак через десять не пришлась по сердцу его мордашка. Что ты тогда на это скажешь?

– Надеюсь, моя дочь будет более разборчивой, чем... – в тон майору начал Стефано, но не выдержал и так заразительно расхохотался, что от напускной суровости старого вояки не осталось и следа.

– Чем твоя очаровательная супруга в том же нежном возрасте, – расплылся в улыбке майор. – Ей-то было куда проще: нарисовала, отдала Оуэну-Рейфорду – и вот он, будущий супруг!

– Слава всем богам, у Маритаими нет таланта к рисованию!

– Потише, – шикнул я на развеселившихся друзей, увидев, с каким любопытством прислушивается к их странным речам остановившийся невдалеке солдатик. – Скажи-ка лучше, Стефано, что привело тебя к нам в авиаотряд?

– Акиро, – сразу став серьезным, ответил Стефано.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я. – Пошли ко мне в кабинет. – И добавил, обращаясь к майору: – Товарищ Агеев, через десять минут подойдете.

Мы ушли (я – с трудом передвигая ноги, так придавили меня как снег на голову свалившиеся беды, Стефано – медленно, заботливо поддерживая меня под локоть), вполуха слушая, как майор Агеев распекает новобранца:

– Как ваша фамилия?

– Шарафутдин, товарищ майор!

– Почему сапоги не начищены?

– Запылились, товарищ майор!

– Почему гимнастерка в пятнах?

– Кушал, товарищ майор...

– Что-о?!

– Виноват, товарищ майор! Забыл воспользоваться салфеткой!..

– Присаживайся! – пригласил я Стефано, тяжело упав в старинное кресло на гнутых львиных лапах. – Выпьешь чего-нибудь? Чаю, кофе, какао? Может быть, сок?

– То же, что и вы, товарищ генерал.

– Значит, какао, – решил я. – Крепкое, горячее, с вафлями и овсяным печеньем.

Пока я звонил нашему шеф-повару, Стефано мигом сбросил мягкие кожаные туфли и непринужденно на пушистом ковре.

– Ненавижу обувь! – проговорил он с чувством. – Особенно кожаную!

– А что мешает тебе ходить босиком? – улыбнулся я. – Раньше, помнится, тебя это не останавливало...

– Раньше я был молод и любил эпатировать наших простодушных граждан разнообразными экзотическими выходками, – ответил Стефано, насмешливо щуря темные цыганские глаза. – Ныне я примерный муж и зять, а также отец почти взрослой дочери, и вынужден терпеть эти ежедневные пытки.

– Но на острове-то ты, вероятно, не носишь обуви?

– На острове холодно, – Стефано скорчил скорбную гримасу, – и без обуви можно легко подхватить ревматизм. Там я ношу угги...