Часть 4. Глава 11 (1/2)

Хаякава и Седрик закончили рисовать и с теперь удовлетворением осматривали результаты своих трудов.

- Надо попросить товарища генерала, чтобы он привез господина Рэйфорда, - сказала Хаякава, делая еще пару забвершающих штрихов. - Я вижу, тебе уже не терпится поселиться здесь!

Седрик задумчиво кивнул и случайно зацепился кончиком кривого рога за щель в двери. Из его могучей груди вырвался горестный стон... Хаякава поспешно помогла ему освободиться.

- Пойду, поищу Юрия Задорожного, - сказал Седрик, подставляя Хаякаве голову, чтобы та его погладила. Девочка с удовольствием потрепала его по теплой шее. - А вот и он сам!

В коридоре послышались шаги. Шли три человека, которые оживленно разговаривали. Хаякава без труда различила голос своего отца, затем генерала и ученого.

- ...Таким образом обстоят дела.

- ...Вы уверены, что все безопасно? Не забывайте, он притягивает все неудачи!

- Сейчас сами все увидите. По-моему, они постарались на славу! Сюда, пожалуйста!

Дверь с легким шелестом откатилась вглубь стены и в комнату вошел Оуэн-Рэйфорд. За ним в проходе показались Хаку и я.

- Здравствуйте, господин Рэйфорд! - в один голос воскликнули Хаякава и Седрик.

- Здравствуйте, здравствуйте! - ученый окинул взглядом комнату. - Думаю, Седрику лучше всего выйти, пока мы все не приготовим. Чтобы не портить сюрприз!

- Да, правда, Седрик, лучше выйдем! - Хаякава махнула ему рукой и выбежала в коридор. Дракон последовал за ней.

- Так, хорошо... - Оуэн-Рэйфорд подошел к стене и щелкнул пальцами. Меловой и местами не совсем разборчивый узор в ту же секунду окрасился и на стене возник великолепный итальянский пейзаж. Хаку даже ахнул от восторга, а я просто не мог вымолвить ни слова от восхищения. - Ну как, нравится?

- Великолепно!

- Восхитительно!

- Тогда скажи мне, Хаку, почему ты сам не оживил картину? - Оуэн-Рэйфорд усмехнулся. - Почему обязательно надо вытягивать старика из дому по любому поводу? Ты ведь учился магии.

- Куда там! - возразил Хаку. - Пока у Юбабы работал, все помнил, а теперь забыл, понимаете... Юбаба сделала так, чтобы забыл...

- Как оборачиваться человеком, ты же помнишь?

- С трудом вспомнил, - честно признался Хаку. - И только благодаря вам! Иначе щеголять мне и поныне перламутровой чешуей да куриными лапами!

- Зато сейчас ты щеголяешь зеленоватой прической, - ответил я. - Будто только что крапивой красился...

Внизу раздался стук в дверь. Это пришли сослуживцы, вносить в комнату Седрика мебель.

Стены блистали морской синевой Адриатики. Вдали, если приглядеться, можно было различить стройные силуэты парусников. Великолепные здания подходили прямо к воде и отражались в ней немного расплывчатыми, вероятно, от легкой ряби, покрывающей водную гладь. Вдали, у самого горизонта, виднелись горы с заснежеными вершинами. За невысокой каменной изгородью виднелись деревья роскошного сада. Совсем близко, у причала, болталась кем-то оставленная красная лодка.

Глядя на нее, я в душе неоднократно согласился с Седриком, что спокойнее пейзажа не придумаешь.

Затем сослуживцы расстелили на полу ковер, украшенный японским орнаментом и выглядевший не менее великолепно, чем картина на стенах, и, прикрепив на окнах алюминиевые жалюзи, они стали вносить разнообразные подарки к новоселью Седрика.

Самым роскошным украшением оказалась кровать, собственноручно сделанная Тихиро. Мои сослуживцы вшестером с трудом протиснули эту громадину в двери. Но когда ее собрали, то смотрелась она просто бесподобно. Над толстым и в тоже время очень мягким метровым матрацем со скругленными углами расположился легкий прозрачный полог, украшенный красивыми светло-зелеными кружевами, долженствующий защищать дракона от комаров, но, в то же время, не закрывать вид на ”Итальянскую Адриатику”. По краю матраца Тихиро пришила длинную ленту-”репейник”, чтобы в холодную пору Седрика можно было укрыть одеялом, которое благодаря последнему не могло случайно сползти. В зависимости от времени года у Седрика имелись в распоряжении легкое шерстяное и теплое пуховое одеяла, а также несколько пухлых подушек. Пододеяльники и наволочки украшали такие же кружева. Полог скользил очень легко, так что Седрику ничего не стоило открывать или задергивать его, держась зубами за специально сделанную ручку.

Затем шли шкафы и тумбочки, изготовленные и полакированные Хаку. Мой друг постарался на славу: позолоченные и оформленные под старину ручки, темный лак, создающий впечатление дорогой дубовой мебели. В самом большом шкафу разместились оптом закупленные для Седрика медикаменты. В шкафах поменьше - книги и разные красивые безделушки.

На стене громко тикали старинные маятниковые часы...

Комната Седрику очень понравилась. Больше всего на свете ему нравилось любоваться в ней закатом. Когда оранжевое солнце пряталось за линию горизонта, он осторожно выбирался из комнаты и прокрадывался в гостиную. Там он устраивался посередине круглого пушистого ковра и, положив голову на колени Тихиро, слушал, как та читает вслух. Так Кохакунуси коротали время долгими вечерами, когда телевидение не работало из-за плохой погоды, а по радио не передавали ничего интересного. Впрочем, с появлением в семействе Седрика такие развлечения стали ежедневными... Иногда он начинал дремать, а Тихиро все не решалась его разбудить, так как при виде этих кривых рожек и взъерошенной, словно побитой молью шерсти у нее непроизвольно наворачивались на глаза слезы. Я ни разу не видел, чтобы она не приласкала дракона при встрече... Когда совсем темнело, Тихиро легонько гладила дракона по кончикамм рваных ушей. Седрик вздрагивал и просыпался. По очереди пожелав ему спокойной ночи, младшие Кохакунуси и Дзюинтиро отправлялись по своим комнатам, а Хаку и Тихиро отправлялись вместе с Седриком в его комнату и устраивали его на ночь. Хаку опускал жалюзи, а Тихиро накрывала дракона одеялом, тщательно приклеевая его ”репейником” и задергивала полог. Затем, погладив его и также пожелав спокойной ночи, расходились. Примерно через час в комнату проникали коты. Пантелей умел открывать практически любую дверь. Чтобы открыть дверь с механической ручкой, ему достаточно было прыгнуть на нее и повиснуть. Через некоторое время отчаянного размахивания задними лапами ему удавалось упереться в какую-нибудь неровность и открыть дверь. Фантомас, как более легкий и юркий, приловчился открывать дверь с механическими ручками другой конфигурации: которые полагалось поворачивать. Вцепившись в нее когтями, он начинал раскачиваться на ней, пока ему, наконец, не удавалось повернуть ее. Тогда ему помогал Пантелей, мордой открывая дверь снизу.