Часть 3. Глава 20 (2/2)
- Я на них ополчилась?! - Дзениба приняла притворно-удивленный вид. - Да они сами вечно стараются мне какую-нибудь гадость сделать! По твоему, дорогая сестричка, приказанию!
- Подумаешь, пытались разнести в щепы то твои лаборатории, то твои владения..! Для нас, колдуний, это - мелкое хулиганство. Да один раз - похитить твою печать, которая мне и даром не была нужна! Я бы сама вернула ее на следующий день, не вмешайся эта глупышка Тихиро!
- Вечно ты вставляешь мне палки в колеса! Опозорить меня захотела: мол, колдунья, не сумевшая защитить свою печать..!
- Пошли отсюда. - Я решительно взял ученика за руку и потянул его к дверям. - Лучше нам не присутствовать при таких разборках...
Спотыкаясь о возбужденно подскакивающие зеленые головы, мы кое-как выбрались из кабинета Юбабы. Защищала кабинет не меньше дюжины дверей, на каждой из которых были установлены увесистые щеколды. Под действием пружин, или волшебства, или чего-то ещё, они упорно не хотели сдвигаться с места, а когда нам общими усилиями удавалось пошевелить их, они сразу же старались вернуться в прежнюю позицию.
Когда мы оказались вне комнаты и смогли перевести дух, дрожащий от усталости ученик воскликнул:
- Никогда не думал, что будет так тяжело!
- Да это ещё пустяки, - простонал я, отирая пот со лба. - Вот мой друг рассказывал... Дракон Хаку, слыхал, наверное, о таком? ...тоже поступил к Юбабе в ученики и чудом жив остался!
- Что же с ним произошло?! - Ученик тяжело опустился на пол, прислонившись к стене, а я, присев тут же на корточки, стал рассказывать...
Мой рассказ на самом интересном месте был прерван появившейся из-за дверей Дзенибой. Она вихрем промчалась по коридору, направляясь к лифтам. Мы услышали, как кабина опускается вниз, а ещё через несколько минут сердито хлопнула одна из многочисленных раздвижных дверей (которые я то и дело путал с окнами). Как раз в этот момент к станции подошел поезд. Вероятнее всего, рассерженная сестра Юбабы отправилась на нём домой.
- Пойдём отсюда, а то ещё Юбаба нагрянет... - Я тяжело поднялся с пола и за воротник, как шкодливого кота за шкирку, поднял дежурного. Пока мы добирались до его поста, перед которым, как всегда, стояла длинная очередь из работников, я закончил свой рассказ, и дежурный смог приступить к своим повседневным обязанностям.
Вечером, вместе с майором Агеевым, в купальни прибыли бабушка и дедушка Саломеи. Они очень обрадовались, увидя свою внучку живой и невредимой. Как я и предполагал, странный вид местных жителей почти не произвел на них впечатления. Они поспешили уединиться в номере с Саломеей и Луиджи, чтобы их внучка смогла поведать о своих скитаниях.
На следующий день, когда Юбаба немного успокоилась, я пришел к ней, чтобы обговорить план свадьбы. После короткого совещания мы решили пригласить почетным гостем господина Кобаяси. Я сочинил приглашение и мы тут же отправили его по межмирововой почте; изобретения этого, увы, так не хватало в мире людей!..
Вскоре Саломее пришла записка со слугой господина Кобаяси. В ней спрашивалось, чем увлекаются её бабушка и дедушка.
Саломея задумалась...
Ее бабушка любила и замечательно умела вышивать крестиком. И хотя значения слов ”канва”, ”мулине” и ”станок” были знакомы людям теперь только из старинных книг, старушку это не слишком огорчало; она брала простую мешковину, производимую энской фабрикой, заправляла её в круглые деревянные пяльцы, сделанные в годы её молодости знакомым столяром, чертила на грифельной доске какой-нибудь затейливый узор и вышивала его, тщательно изображая каждый крестик.
Дедушка Саломеи был художником-самоучкой. Но, несмотря на это, мог написать великолепную картину. К сожалению, в мире людей практически невозможно было достать даже самые завалящие краски, а о холстах я вообще молчу. Тем не менее, он полностью отдавался этому увлечению, рисуя затейливые картины на обычной сероватой бумаге, производимой все той же фабрикой, самодельными кисточками из кошачьей шерсти, крепко привязанной к деревянной палочке, самыми простыми чернилами, сваренными из дубовых листьев и медного купороса, неизвестно как сохранившегося в его шкафах с незапамятных времен...
Саломея написала обо всем этом в ответном послании, и слуга немедленно отправился с ним к господину Кобаяси.
Наконец наступил день свадьбы.
С самого утра прибыл господин Кобаяси. Его сопровождали двое слуг, сгибавшихся под тяжестью подарков, сокрытых внутри массивных сундуков. Сам Кобаяси нес в руках хорошенькую шкатулочку весьма скромных размеров.
В сундуках оказались подарки для бабушки и дедушки Саломеи. В первом из них находилось просто гигантское количество канвы с разным размером ячеек. В небольших ящичках лежало мулине всевозможных оттенков, производимое самыми разными фирмами Титаниума. В круглых стеклянных баночках стояли, каждая в своем отделении, иглы для вышивания самых различных модификаций: с длинным ушком, с малым ушком, с ушком посередине иглы; простые, позолоченные частично, позолоченные полностью и даже из чистого золота! Во вместительной шкатулке для рукоделия аккуратно лежали шпули для хранения неизрасходованных ниток. Внушительную гору составляли картонные коробки с готовыми наборами для вышивки. Рядом лежала стопка книг со схемами вышивок и пухлый том с таинственным названием ”Идеальная изнанка. Сделайте ваши произведения красивыми со всех сторон!”
При виде этого неслыханного богатства бабушка Саломеи от счастья едва не лишилась чувств, но взяла себя в руки и поблагодарила дарителя со всей возможной сердечностью.
Во втором сундуке лежали мольберт, палитра, пачка более чем из ста кисточек, свёрток из кальки, в котом были тщательно упакованы холсты... В небольшой коробочке плотно стояли фарфоровые сосуды с масляными красками всех цветов радуги. В углу притаилась бутыль растворителя, губка и нож художника.
Господин Кобаяси извинился за ”скромные подарки” и спросил у меня, все ли здесь соответствует рукодельному и живописному оборудованию мира людей.
- Я, не буду скрывать, плохо разбираюсь что в том, что в этом... Заехал в рукодельную лавку и говорю: ”Заверните всё!” Вот они и завернули... А этим меня снабдил знакомый художник...
- Всё, что я здесь вижу, раньше часто применялось и у нас, - поспешил я успокоить господина Кобаяси.
- А это я привез для Саломеи. Так, безделушка...
И он открыл шкатулку. Внутри оказалась великолепнейшая пектораль из белого золота. Впоследствии я узнал: ей уже несколько тысяч лет, а уцелела она лишь потому, что была заколдована так, что её никто не мог украсть. Её можно было только подарить. Кто попытается так или иначе завладеть этим бесценным предметом, будет немедленно превращён в камень и рассыплется на мелкие кусочки.
- Пойду, передам ее Саломее, - объявил Кобаяси. - Где она?
- Одевается, - ответил я. - Вас проводить?
- Нет-нет, я сам... - заторопился Кобаяси и поспешно вышел из комнаты.
Постепенно начали прибывать гости. Первой в купальнях появилась Дзениба. Проходя мимо меня, она злорадно захихикала мне на ухо:
- Задержусь здесь на недельку. Попарюсь... Нервы сестричке пощекочу!
Я мысленно содрогнулся, посочувствовав Юбабе.
Затем прибыли Лада и Светорада со своими супругами. Им пришлось воспользоваться порталом, так как у Лады недавно вывелась малютка, и оставлять ее надолго, даже под присмотром трех (одной родной и двух двоюродных) бабушек Лада не желала.
Церемония началась на закате, когда оранжевый шар заходящего солнца опустился почти до самого горизонта. Я забыл дома очки (в поисках Саломеи они мне были не нужны, а вот теперь бы они ох как пригодились!) и плохо видел все, что находилось от меня дальше чем в двух шагах. А потому и припомнить впоследствии смог немного... Но одно навеки врезалось мне в память: Саломея в бог знает где найденном этническом наряде, бесчисленных бусах и браслетах, с тяжелой пекторалью на груди... Все это - древнее, ветхое и давно забытое - чудесным образом шло ей и придавало ее красоте что-то первобытное. Нет, не могу я передать. Плохой из меня рассказчик... У алтаря ее ждал Луиджи в таком же необычном одеянии, напомнивший мне виденное в какой-то книге изображение бога древних - вечно юного и прекрасного, с развевающимися на ветру светлыми волосами и сумрачными глазами, в которых отражалось закатное солнце. Едва руки молодых соединились, солнце скрылось за горизонтом и по обе стороны от алтаря вспыхнули два костра...
Рядом со мной послышалось всхлипывание. Поспешно обернувшись, я разглядел невдалеке Юбабу и Дзенибу: обнявшись, они плакали! Немало удивившись, я отвел глаза и увидел Лаверне, беспрестанно смахивавшую слезинки с глаз, и бабушку Саломеи, сморкавшуюся в платочек, а рядом с ними - дедушку нашей новобрачной и могучего Святогора: на их лицах было так не свойственное им выражение умиления и восторга. Поодаль, обнявшись, тихонько всхлипывали расчувствовавшиеся Тихиро и юные драконессочки...
Не то, чтобы я так уж расчувствовался, а все-таки при виде всеобщего умиления и у меня защипало в носу. Вспомнив, что носового платка у меня при себе тоже нет, я мысленно ужаснулся...
Вдруг мое внимание отвлек какой-то странный сдавленный звук. Поискав глазами, я различил в темноте Хаку; на одном его плече, картинно содрогаясь всем телом, рыдал Стефано - явно с целью увеселения маленькой Хаякавы и себя, родимого; обхватив моего многострадального друга за шею своими когтистыми лапами и положив ему на голову свою бесстыжую мордень, вторил братцу Лео, попутно подмигнув мне, отчего я немедленно рассвирепел. Акиро и Хаякава, уткнувшись отцу в пиджак, тряслись от беззвучного смеха, а сам Хаку, казалось, вот-вот обернется драконом, дабы учинить над всеми четверыми неслыханную - и очень скорую! - расправу.
Подавив смешок, я хотел уже продолжать следить за церемонией, но тут кто-то тронул меня за локоть.
- Товарищ генерал!.. - зашептали мне на ухо. - Товарищ генерал!..
- Ну, что случилось? - сердито проворчал я, узнав одного из новобранцев.
- Товарищ генерал... Яйцо!!!
- Что - яйцо? - не понял я.
- Там, внутри, что-то стучит! - заикаясь от волнения, доложил новобранец. - И оно... Оно треснуло!
- Не может быть!!! - похолодев от ужаса, воскликнул я. - Бежим скорее!!!
И, спотыкаясь на каждом шагу, проталкиваясь сквозь толпу приглашенных, мы бросились в купальни, туда, где, согретое водяными парами, оживало наше загадочное яйцо...
Продолжение следует…