45. В клетке с тигром (1/2)

— Аккерман, ты ведь не забыл про субботу? — уже в который раз за этот месяц занудно спросил Эрвин.

— А что в субботу? — Леви из вредности сделал вид, что не понимает, о чём речь.

— Приём в честь юбилея компании. Сколько раз тебе повторять? Соберутся все самые важные шишки, и ты в том числе, — Смит выделил голосом последние слова, давая понять, что отказа не потерпит.

— А я похож на важную шишку? — скучающе спросил Леви.

— Нет, ты заноза в заднице, но я тебя как друга прошу, — Эрвин сменил тон на более заискивающий.

— Бровастый, я что, твоя жена, чтобы на приёмы с тобой ходить? — Аккерман не мог упустить возможности показать свои зубы.

— Нет, моя жена ходит со мной на приёмы куда чаще, чем ты, — в трубке послышалась усмешка. — Кстати, я говорил, что Майк приедет? Разве ты не хочешь с ним повидаться?

При упоминании Майка что-то кольнуло тоненькой иголочкой под солнечным сплетением. Леви по привычке сделал вид, что не заметил этого, возвращаясь к не самому приятному разговору.

— И ты решил подкупить меня Майком, серьёзно? Придумай что-нибудь получше, — фыркнул брюнет, твёрдо решив для себя, что ни на какой приём бровастый его не затащит.

— Не вопрос. Завтра издам приказ и включу тебя в список тех, кто задействован в мероприятии. Ну как, уже лучше? — Аккерман готов был поклясться, что Эрвин сейчас улыбается своей самой противной и самодовольной улыбкой.

— Ты этого не сделаешь, — в голосе брюнета появились угрожающие нотки.

— Ещё как сделаю. А если будешь и дальше упрямиться, назначу ответственным за банкет, — заявил Смит, включив тон начальника.

— Козёл, — бросил Леви, недовольно поджав губы.

Ему претила сама мысль, что придётся считать, сколько ложек икры нужно выделить на каждую противную, инвесторскую задницу.

— Сам козёл, — блондин по привычке вернул «комплимент». — Ну так что, мы договорились?

— Блядь, не хочу я идти ни на какой приём, неужели не ясно?

— Ты развалишься, что ли, старый? — брюнет ничего на это не ответил, и в трубке раздался тяжёлый вздох. — Думаешь, я горю желанием вылизывать весь вечер чужие задницы? Составишь компанию Нанабе, пока я буду занят, идёт?

— Не забудь потом рот прополоскать, — проворчал Аккерман и, вздохнув, процедил сквозь сжатые зубы: — Ладно.

— С этого бы и начал, а то уламываю тебя полчаса, как девицу, — хохотнул Смит, заметно повеселев.

— Притормози, бровастый, ты не в моём вкусе, — Леви не будет собой, если последнее слово не останется за ним.

— Знаю я, кто в твоём вкусе, — насмешливо протянул Эрвин, но тут же осёкся и, прочистив горло, сменил тон. — В общем, я тебя жду, понял?

— Понял, — тускло, без каких-либо эмоций ответил Аккерман.

— Ну вот и договорились, давай, до скорого, — пробасил Смит, на что Леви буркнул «угу» и, как всегда, не прощаясь, завершил вызов.

Когда телефон завибрировал, сообщая о новом вызове, Аккерман уже знал, что хороших новостей ждать бесполезно. Разве Смит скажет что-нибудь приятное? Либо работой загрузит по самое «не хочу», либо, вон, на какой-нибудь дурацкий приём потащит. Лучше бы работой загрузил.

Растянувшийся на груди Ривай начал монотонно урчать, будто уловил сникшее настроение хозяина, и пытался его утешить. Леви погладил чёрную, лоснящуюся спину и про себя подумал, что он хоть и избаловал кота, но до Йегера он никогда не позволял себе так бесцеремонно спать на хозяине (на подушке — да, но не на нём). Это сопляк его приучил, будь он неладен.

При упоминании Майка Аккерман не мог не вспомнить о нём и даже на какое-то мгновение успел подумать, что, быть может, Эрен тоже приедет. Но тут же пришлось себя одёрнуть. Ему-то с чего приезжать? Соберутся только инвесторы да директора, и Эрен к ним никаким боком не имеет отношения.

Только глупое сердце всё ещё на что-то там надеется. На что? Да хотя бы просто разок увидеть его, узнать, как он там. Хотя, наверное, сам Эрен видеть Леви точно не захочет и вряд ли даже скучает. А вот Аккерман скучает, да ещё как. Столько времени уже прошло, а тоска всё никак не отпускает. Порой ему казалось, что встреться они на улице, Леви пройдёт мимо и даже не заметит его, но иногда становилось так плохо, что хотелось застрелиться.

Например, буквально несколько дней назад, когда Аккерман нашёл под ковром непонятно как затесавшийся туда медиатор. А он-то думал, что за полтора года исчерпал лимит подобных находок. Но нет. Вот он, дурацкий кусок пластмассы едкого жёлтого цвета. Хотя даже странно, что нашёлся всего один, ведь пацан будто специально раскидывал их по всему дому, как семена. Может, думал, что вырастет новая гитара?

Леви вновь ощутил укол тихой печали, вспомнив, как парень любил бренчать по вечерам на своей гитаре, урча под нос слова песен. В подобные минуты он всегда выглядел увлечённым, вдохновлённым и таким счастливым. Оттого тяжелее было смотреть, как в последние месяцы их отношений гитара покрывалась пылью в углу.

Даже на музыку у него не оставалось сил и желания, так парню было плохо. Только из-за чего? Из-за того, что он действительно не чувствовал себя счастливым с Леви, или из-за того, что Леви внушил себе эту мысль и заставил его чувствовать себя несчастным? Глупо, как глупо всё получилось. Единственное, на что теперь надеялся Аккерман — что Эрен смог наладить жизнь в другом городе и забыл его.

Ведь у самого Леви забыть парня никак не получалось и никогда уже не получится. Понимание того, как глупо и жестоко он поступил не позволяло отпустить и оставить в прошлом все, что их связывало. Аккерман всегда считал, что нет ничего с чем бы он не справился, но время показалось ему, что с тоской он справиться не в силах. Этот яд оказался настолько сильнее него, что на одну минуту, поддавшись слабости, Леви сделал то, о чем тут же пожалел. Тридцатого марта он отправил ему цветы. Анонимно, без записки, обычный букет белых калл.

Эрен скорее всего даже не понял от кого они и вообще служба доставки могла ошибиться адресатом. Однако только после того, как оплатил букет, Леви подумал, что мог натворить его внезапный порыв слабости. Едва ли парень захочет принимать от него ненужные и запоздалые подарки после того, что между ними произошло. К тому же, если у него кого-то появился, то возникший из ниоткуда букет мог доставить ему немало неприятностей. А ведь Леви просто хотел, чтобы Эрен порадовался, улыбнулся подаренным цветам, пусть даже неизвестно от кого они.

И все же время шло, пролетел месяц, затем еще один и еще один, а никаких последствий так и грянуло. Выдохнув с облегчением, Леви благополучно забыл о своём глупом поступке, пообещав себе больше не допускать подобной слабости. Раньше нужно было дарить подарки и проявлять заботу, теперь уже слишком поздно для всяких сантиментов. Аккерман даже посмеялся над собой за эту дурацкую выходку и над тем как навоображал себе каких-то последствий. Разве могут причинить вред какие-то цветы?

Праздничный субботний вечер начался для Леви летним проливным дождём и длинной пробкой на въезде в город. Что ж, кажется, сегодня на стороне мужчины играла сама Вселенная, чиня препятствия по дороге на эту дурацкую, светскую вечеринку. В какой-то момент он даже подумал — а не плюнуть ли на всё и поехать домой? Мол, он пытался, но дождь и пробки испортили всё веселье. Однако, представив недовольные, обиженные лица четы Смитов, Аккерману пришлось отбросить эту идею. В конце концов, он мальчик, что ли, чтобы от вечеринок бегать? Может, хоть поест на халяву.

Едва только Леви показался в вестибюле ресторана, его тут же ухватил за локоть Эрвин и потащил к столику с выпивкой. Блондину явно требовалось снять напряжение и перевести дух. Это гости здесь затем, чтобы отдохнуть, а Смит и в ресторане не мог себе позволить расслабиться и отключиться от работы. Для него, напротив, работы здесь ещё больше, чем в офисе. Этому польсти, этому улыбнись, этих ни в коем случае не своди вместе, с этим поговори о тратах в будущем квартале, с этим никогда не говори о тратах.

Аккерман даже пожалел Смита, подумав, что его самого не хватило бы и на день такого лизоблюдства. Он даже видеть не хотел этих жирных свиней, набивающих свои животы и карманы за его счёт, а уж тем более разговаривать с ними. И как бы Леви не хотелось побыстрее убраться с этого приёма, бросить Эрвина и скучающую Нанабу он теперь не мог, являясь для них приятной компанией и чем-то вроде моральной поддержки. Пришлось остаться и изображать неподдельную гордость за компанию, которая отметила очередной юбилей.

И в целом атмосфера оказалась куда приятнее, чем Леви себе представлял. Конечно, занудные речи о том, каких успехов добилась компания благодаря слаженному и упорному труду всех сотрудников, попахивали враньём и подхалимажем, но еда на фуршете и шампанское оказались весьма неплохи. А главное, что Аккермана почти никто не донимал светскими разговорами, и пока Эрвин был занят, они с Нанабой занимались тем, что придумывали смешные прозвища приглашённым снобам.

— Ой, — внезапно произнесла миссис Смит и, удивлённо округлив глаза, уставилась куда-то за спину Леви. — Ты посмотри, кто здесь!

Мужчина слегка вздрогнул, ощутив совершенно неуместную дрожь и нечто похожее на волнение. Сердце сделало несколько ударов быстрее, чем полагалось, в помещении стало немного жарче, чем было до сего момента. Осторожно обернувшись, Леви не успел признаться себе, что больше с надеждой, чем со страхом скользит взглядом по лицам, когда наткнулся на выделяющегося из толпы шатена.

Пожалуй, его Аккерман ожидал увидеть в самую последнюю очередь.

— Надо найти Эрвина, пока он не наткнулся на эту ходячую проблему. И ведь хватило же наглости сюда явиться! — возмутилась Нанаба, одним махом осушив бокал шампанского.

— Да, лучше отвлеки бровастого, иначе драки не избежать, — нахмурившись, пробормотал Леви, не испытывая ни малейшего удовольствия от созерцания этого человека.

Сколько проблем и головной боли им доставил злосчастный партнёр компании — небезызвестный «Взлёт» — даже навскидку сказать трудно. А теперь их генеральный директор как ни в чём не бывало явился на банкет в честь юбилея «Горизонта» и, похоже, совершенно не считает себя здесь лишним. Как только охрана пропустила этого Крюгера?

Теперь надо держать Эрвина как можно дальше от него, иначе беды не миновать. На последних переговорах Смит окончательно рассорился с Крюгером, едва ли не пинками выкинув его из своего кабинета. И если бы владелец компании не настаивал на сохранении партнёрских отношений, все договоры и контракты между компаниями были бы разорваны в тот же момент. Но увы. В офисе Эрвин — царь и бог, и всё же человек подневольный. Но это вовсе не означало, что встретив этого проходимца с хищной рожей на банкете, Смит не врежет ему разок-другой. И говоря по правде, Леви и сам был не прочь проехаться кулаком по этой обнаглевшей, лощёной морде. Сколько же крови он им попил.

К счастью, видимо, не только Смит и Аккерман не желали видеть Крюгера, и потому последний, словив неопределённое количество недобрых взглядов, довольно быстро пропал из поля зрения, ретировавшись. Наконец сообразил, что он здесь совсем ни к месту. Эрвин, заметив его отсутствие, сразу же расслабился, повеселел и, выпив ещё коньяка, отправился танцевать с Нанабой, оставив Леви скучать в уголке.

Обстановка вновь стала расслабленной, и всё снова пошло хорошо, как вдруг Аккерман краем уха услышал знакомый голос. От неожиданности он даже слегка вздрогнул, уловив голос, который не слышал, кажется, уже целую вечность. Обернувшись, он взглядом нашёл в толпе одинаковых чёрных костюмов высокого, стройного человека. Что ж, создавалось ощущение, что с возрастом он стал ещё выше и ещё шире в плечах, или это Леви усох? Нужно срочно предупредить Эрвина, чтобы держал Нанабу при себе. Не хватало, чтобы она наткнулась на Майка первая и Смит потом замучил их своей ревностью. Надутый индюк.

Аккерман уже хотел подойти, поздороваться со старым другом, но человек, заслоняющий ему обзор, отошёл в сторону, открывая вид на стоящих возле Майка людей. Всего секунду назад он точно знал, кто он и где находится, но одного взгляда хватило, чтобы земля ушла из-под ног. Эту фигуру он мог бы узнать и в миллионной толпе. Чья-то невидимая рука сдавила горло, по телу прокатилась крупная дрожь, так что бокал заплясал в руке, кровь застучала в ушах, перекрывая все остальные звуки. Всего на какое-то мгновение Леви утратил власть над телом и эмоциями, но ему показалось, что эта пытка продлилась целую вечность.

Целую вечность он смотрел на широкую плечистую спину, каштановые пряди, стянутые в аккуратный хвост, видел, как медленно он начал поворачиваться, открывая виды на изгиб шеи и высокие скулы. Надо отвернуться. Надо немедленно отвернуться, пока они не встретились взглядами, но Аккерман буквально пожирал его, не в силах отвести глаза. Он правда здесь, или ему только кажется?

Может, Леви так сильно этого хочет, что ему мерещится? А если так, то видение какое-то уж больно настоящее. Даже в своих самых ярких и реалистичных снах мужчина видел лишь его подобие, тень, сохранившую внешний облик и повадки. Он бы не смог вообразить его настолько живым, настолько настоящим. Этот смех. Леви уже и забыл, какой у него бархатистый, заразительный смех.

Грудь сдавило от накатившей тоски, тем самым вырывая из липкой паутины наваждения. Аккерман вдруг будто очнулся от долгого сна, наконец вспомнив, где находится, и вернув себе самообладание. Собрав всю волю в кулак, он отвёл-таки взгляд за какую-то секунду до того, как его бы поглотила чудовищная зелень его глаз. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мужчина поспешил скрыться в толпе праздношатающихся гостей и мог надеяться только на то, что всё-таки остался незамеченным.

Нужно убраться отсюда подальше, пока они не столкнулись нос к носу. Какого чёрта он здесь вообще делает? Если Эрвин знал, что он приедет (а Эрвин, сука, знал) — ему не жить. Леви собственными руками утопит его в фонтане Белладжио, подарив самую пижонскую смерть, и даже не пожалеет времени на полёт в Вегас ради этого.

Стараясь идти как можно медленнее, чтобы не привлекать внимания, Аккерман прошёлся вдоль зала, делая вид, что рассматривает окружающую обстановку, подобрался к выходу на балкон и незаметно выскользнул наружу. Воздух, свежий воздух ему сейчас просто необходим, тем более что дождь уже закончился.

Узел галстука вдруг начал нестерпимо давить на горло, так что захотелось его сорвать и выбросить куда подальше. Сердце продолжало взволнованно колотиться в груди, и Леви не знал, что больше его раздражает: ощущение, что ему подстроили ловушку, или собственная радость от того, что он в неё угодил. Он ведь хотел его увидеть. Так хотел, что едва не направился обратно в зал нарочно искать встречи. Ну уж нет. Ничем хорошим это не закончится. Нужно выбираться отсюда, пока он не натворил каких-нибудь глупостей.

— Здравствуй, Леви.

Мужчина вздрогнул, едва не выронив бокал с шампанским из рук, когда за спиной послышался этот голос. Поздно. Похоже, он всё-таки увидел Аккермана и пошёл следом, когда тот свернул на балкон, а хуже всего, что сейчас, кроме них, здесь больше никого нет. Чёрт. Что мешало ему сразу повернуть к выходу, а не загонять себя в угол? Идиот.

Леви заставил себя выпрямить спину и, натянув самое равнодушное выражение на лицо, он наконец повернулся.

— Привет, Эрен. Что ты здесь делаешь? — он старался звучать как можно более спокойно и расслабленно, внутри переживая целую бурю эмоций от встречи со своим личным ночным кошмаром.

Ядовитые зелёные глаза смотрели на него внимательно, слегка лукаво, будто точно знали, что скрывается за непроницаемой маской безразличия.

— Сопровождаю Майка, — парень махнул рукой в сторону зала, туда, где сейчас находился его начальник. — Его зам уволился, взяли меня.

Леви показалось, что в голосе Эрена скользнула гордость. В двадцать четыре года стать заместителем директора пусть и очень небольшого филиала — тут действительно есть чем гордиться.

— Значит, ты уже зам, — не без тени некого довольства отозвался Аккерман. — Справляешься?

— Всего неделю как назначили, так что нет, — признался Йегер, растянув губы в весёлой улыбке.

Леви сильнее сжал зубы и заставил себя скучающе отвести взгляд, будто ни бездонные зелёные омуты, ни обворожительная улыбка его совсем не интересуют.

— А как твои дела? — спросил парень, ни на секунду не сводя глаз с мужчины.

— Как обычно. Работа, дом, Эрвин доебывает, — он хотел добавить «сам же знаешь», но удержал себя, посчитав, что не стоит напоминать об их особых отношениях.