42. Жестокость (2/2)

— Ну да, тут ничего нового, — задумчиво пробормотал блондин, наблюдая, как виски в стакане Йегера исчезло буквально за три глотка. — Ты бы не налегал так.

— Я не буду больше, не парься, — отмахнулся парень, чувствуя, как пустой желудок неприятно обожгло крепким алкоголем.

— Дай угадаю: ты не знаешь, правильно ли сделал, что разругался с родителями, и Леви тебе в этом не помогает?

Йегер замер, когда уловил смысл сказанного, и перевёл настороженный взгляд с пустого бокала на друга. Он не говорил Жану, что поругался с предками, только то, что само знакомство прошло неважно.

— Откуда? Я же не...

— Не говорил, — перебил его Жан. — Мне Микаса рассказала, извини, если что.

— Микаса? — густые каштановые брови удивлённо поползли вверх.

— Да, знаешь, мы последнее время стали много общаться, — Эрен заметил, как на лице друга медленно расплывается мечтательная, чуть смущённая улыбка. Интересно, раньше он сам так же выглядел, когда говорил о Леви? — Я хотел сказать раньше, но ты был занят, ну и вообще не того...

— И? Вы просто общаетесь или... — Йегер насупился, непроизвольно включив режим недовольного брата.

— Или, — ответил Жан на невысказанный вопрос. — То есть пока только общаемся, но, мне кажется, из этого что-то может получиться. Вот, — блондин потупил глаза, чувствуя, как непроизвольно улыбается всё шире и всё глупее.

— Что ж, рад, что мои проблемы пошли тебе на пользу, — фыркнул Йегер в излюбленной манере Леви.

— Блин, чувак, ну я же не специально, — Кирштайн раздосадованно всплеснул руками, ощущая себя отчего-то виноватым. — Она переживала за тебя, я поддержал, и как-то само дальше пошло-поехало.

— Надеюсь, в общении ты водишь лучше, чем машину, — парень невольно вспомнил, как впервые оказавшись за рулём, Жан со всего маха впечатался в столб. Хорошо, что тогда обошлось без серьёзных травм.

— А то, — весело усмехнулся блондин, но тут же прочистил горло и заметно посерьёзнел. — Слушай, хотел сказать, что, когда она приедет, я хочу к ней подкатить, если ты не будешь против. Ты же знаешь, что она всегда мне очень нравилась.

Последняя фраза прозвучала непривычным, слишком мягким тоном, который мог принадлежать только влюблённому парню. Жан крутил в руках бутылку, повесив голову ниже плеч, а Эрену, глядя на это зрелище, оставалось только тяжело вдохнуть.

— Я солгал.

— В чем? — вскинулся Кирштайн, взволнованно блестя глазами.

— В том, что больше не буду пить, — почти родная сестра и лучший друг — как тут не выпить? Повернувшись к бармену, Йегер демонстративно потряс пустым бокалом. — Повторите виски.

Просидев весь вечер в одиночестве, наедине со своей обидой, около часа ночи Аккерман решил плюнуть на всё и пойти спать, так и не дождавшись Эрена. К чёрту, устроит ему порку утром, если будет настроение. Пролежав в постели ещё час, Леви начал засыпать, в полусне понимая, что ждёт сопляка уже не для того, чтобы устроить ему выволочку, а потому, что ему уже давно пора бы вернуться.

Провалившись наконец в неглубокий сон, мужчина и там не смог найти покоя. Он уже почти забыл про свои дурацкие сны, но вот стоило расслабиться, как снова начал сниться сопляк. Только на этот раз всё было каким-то мрачным, смазанным и тревожным. Леви всё пытался догнать его, но никак не выходило, затем вокруг появилось множество людей в чёрных одеждах. Они все куда-то спешили, толкаясь, сбивая, а главное, не давая приблизиться к Эрену, оттесняя его всё дальше и дальше.

Аккерман проснулся от собственного хриплого вздоха, похожего на неоформившийся крик. Сердце стучало в груди, пальцы слегка подрагивали, тело покрылось испариной. Ощущение чего-то ужасного, тёмного никак не хотело отпускать разум. Леви, тяжело дыша, провёл ладонью по лицу, пытаясь успокоиться, и по привычке протянул правую руку, ища тёплый надёжный бок, однако в этот раз пальцы нащупали только холодные простыни. Мужчина повернул голову, приподнялся на локтях, осматривая постель, и действительно никого рядом с собой не увидел.

Чёрт, неужели он всё ещё не пришёл? Леви глянул на часы и сильно нахмурился. Без пятнадцати пять, какого хрена он творит? Брюнет схватил свой телефон и, не обращая внимания на подрагивающие пальцы, выбрал нужный контакт и нажал вызов. Ужас, который начал постепенно отпускать его, вцепился с новой силой, когда механический голос сообщил, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Что, чёрт возьми, происходит?

Леви сел на постели и набрал номер ещё раз, но результат оказался тем же. Сердце снова забилось сильнее. С ним ведь не могло ничего случиться? Аккерман пытался взять себя в руки, но выходило плохо. Он звонил снова и снова, но телефон на другом конце провода так и остался выключен. Чёрт. Он ведь даже не знает, с кем и куда Эрен пошёл. А всё дурацкая утренняя ссора, будь она не ладна. Если бы не она, сейчас бы Йегер дрых рядом, закинув на него руки и ноги, а не шатался непонятно где и непонятно с кем.

Леви решил, что, скорее всего, парень пошёл куда-нибудь выпить вместе со своим другом Жаном. Значит, надо звонить Жану, только вот Аккерман не знал его номер. Как и не знал номеров других друзей Эрена. И что теперь делать? Почему, когда была возможность, он не заставил каждого в этой шайке вместо барбекю написать досье? Леви подумал, что, возможно, Райнер сможет ему чему-нибудь помочь. Может, Эрен вообще ушёл с ним, они ведь неплохо общались?

Мужчина решил позвонить Брауну, но сначала ему нужен хотя бы один глоток воды, иначе он просто не сможет говорить, потому как иссохшее горло сдавил спазм. Быстро натянув штаны, Леви направился на кухню, но на последней ступеньке неожиданно замер, бросив взгляд на диван в гостиной. Он не знал, чего ему больше хотелось: сгрести в объятья, что есть силы прижав к себе, или наорать, выпоров ремнём по бессовестной заднице. Наверное, всего понемногу.

Подойдя ближе и убедившись, что это действительно сопляк дрыхнет на диване в обнимку с котом, Леви почувствовал настолько сильное облегчение, что даже голова слегка закружилась. Однако вместе с облегчением пришло желание убивать. Убивать за только что убитые нервные клетки. Тихо скользнув на кухню и утолив жажду, мужчина вернулся обратно и решил, что настало время для распирающего нутро праведного гнева, а для его чудовища — час расплаты. Он подошёл к дивану и сильно пнул его, вырывая тем самым наглое животное из сна.

— Йегер, тварь, где тебя носило? — сердито прикрикнул Леви, когда сопляк открыл глаза.

Эрен спросонья не ожидал, что на него будут кричать, поэтому подскочил на диване и во все глаза испуганно уставился на злого, сверкающего в темноте глазами Аккермана. Ривай успел ретироваться при первых же звуках голоса хозяина.

— В баре с Жаном сидели, — тихо пролепетал парень, ещё не до конца осознав причину воплей.

— Что у тебя с телефоном? — продолжал сердиться брюнет, грозно нависая над ним.

— Разрядился, — пискнул Эрен, ощущая, как стремительно уменьшается под стальным взглядом.

— Почему ты торчишь здесь?

— Пришёл поздно, не хотел тебя будить, — признавшись во всех своих грехах, Йегер в ответ услышал лишь злое, тихое «идиот».

Посиделки в баре не прошли для него даром, и, поговорив с другом, Эрен решил, что и правда погорячился сегодня утром. Ему казалось, что он требует сущей малости, однако для Леви это, возможно, была вовсе не малость. В конце концов, любые слова могут оказаться пустым звуком, и об истинном отношении человека куда красноречивее говорят поступки.

Разве Леви мало сделал для него? Кто бы ещё ради него встал впервые в жизни на коньки? Надел дурацкий свитер, подаренный Ханджи? Помирился с его братом? Кто бы ещё молча терпел унижения от его отца? Покопавшись в воспоминаниях, Эрен снова почувствовал в себе силы идти дальше, конечно, вместе с Леви. Придя домой, он хотел помириться, но обнаружил, что мужчина уже спит, а потому, не раздеваясь завалился на диван, не смея беспокоить свою пару. И так уже провинился перед ним, к тому же Аккерман наверняка звонил на разрядившийся телефон, и утром даст за это по шее. Но до утра ждать не пришлось, наказание настигло его раньше. Теперь Эрен испытывал двойной стыд, осознав, что Леви ждал его. Он стоял перед ним, сжав пальцами переносицу, пытался успокоиться, и только сейчас Йегер заметил, что мужчина сильно дрожит.

— Тебя трясет, — тихо произнёс парень и попытался прикоснуться к руке мужчины, но Леви отдернул её.

— Конечно, меня трясёт, я уже думал, что с тобой что-то случилось, придурок, — Аккерман снова повысил голос и шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки.

Он бы не завёлся так, если бы не утренняя ссора, не равнодушный тон Эрена в кабинете, не дурацкий кошмарный сон. Ещё парочка таких сновидений, и Ханджи придётся выписывать ему успокоительное. А всё сопляк, чтоб ему черти в задницу вилы воткнули!

— Прости меня, — тихонько произнёс Йегер, чувствуя, что должен извиниться именно сейчас, и поднял на Леви виноватые глаза, — за всё. Я не хотел заставлять тебя волноваться и уж тем более обидеть.

«А что несчастлив со мной, ты тоже не хотел говорить?» — едва не сорвалось с языка Аккермана, но он сумел удержаться. Ни к чему сейчас раздувать новый конфликт.

— Я тоже, — после небольшой паузы произнёс мужчина, уже заметно успокоившись. Разве он мог долго злиться, когда эти жуткие глазища так умоляюще смотрят на него?

Эрен протянул руку, и на этот раз Леви уже не отдёрнул свою. Взяв его запястье, парень потянул на себя, надеясь лишь на то, что его не оттолкнут в последний момент. Чуть поколебавшись, Аккерман всё же решил, что пора завязывать со всеми обидами, поэтому забрался на колени к пацану, оседлав его бедра, и обхватил руками за шею, прижимая к себе. Эрен обнял в ответ своими большими тёплыми лапами, сомкнув их вокруг Леви крепким, надёжным кольцом, и зарылся носом в изгиб шеи.

Аккерман вдруг понял, почему так разозлился на него сейчас. На самом деле, он просто испугался. Испугался, что с Эреном могло что-то случиться, испугался, что мог так легко потерять его. На секунду он снова почувствовал то отчаяние, которое сковало его во сне, и сильнее стиснул объятья. Верит каким-то снам, как суеверная бабка, ей-богу. Аккерман с удовольствием врезал бы себе, да только отпускать Эрена он сейчас ни за что не станет. Как с ним хорошо и как бесконечно плохо будет без него.

Йегер, всё ещё чувствуя себя виноватым, просто наслаждался тем, что снова может держать Леви в объятьях. Разве стал бы так переживать человек, который его не любит?

— Я люблю тебя, — тихо прошептал он, не отнимая лица, и продолжил, прежде чем Аккерман успел бы заговорить, — не говори ничего. Я просто хочу, чтобы ты знал.

— Я знаю, — также тихо выдохнул Леви, зарываясь пальцами в каштановые пряди.

Аккерман сделал глубокий вдох, пытаясь надышаться им, будто без Эрена ему не хватало кислорода. Чёрт. Да он же самый настоящий наркотик. Из тех, что обещают дикое, запредельное удовольствие, которое в итоге, оказывается, хуже ада на земле. Только осознание свершившейся ужасной ошибки приходит слишком поздно. Когда уже без новой дозы не прожить и дня. Без его ласковых рук, без его ядовитых глаз, без его бархатного голоса, без его любви. Без него самого.

Кто бы мог подумать, что под оболочкой красивого тела и милой мордашки скрывается чистейшая отрава. Он отравил собой всю жизнь Аккермана, проникнув даже в его сны, и никакого противоядия от него нет, а отказ от новой дозы грозил неминуемой мучительной смертью. Самое обидное, что Леви сам загнал себя в эту ловушку. Он мог бы держаться от парня подальше и не допустить, чтобы всё зашло так далеко, но сам этого не захотел. Поэтому теперь оставалось пенять только на себя.

И если бы на этом всё закончилось, как же. Парень продолжал его мучать, придумывая всё новые, более изощрённые пытки. Что ещё ему нужно? Леви и так отдал всё, что у него было, включая медленно вытянутую душу. Чего ещё он хотел? Его сердце? А вот тут Эрена ждало разочарование, ведь сердце у Леви маленькое, холодное, больше похожее на мёртвый камень. Нет, неправда. Всё это чушь, ведь именно пацан доказал, что у Аккермана самое обычное, человеческое сердце, подверженное обычным человеческим слабостям и страхам. И это оказалось хуже всего. Лучше бы у него действительно было каменное сердце.

Тогда бы оно не сжималась от боли всякий раз, когда в памяти всплывали слова, сказанные парнем сегодня утром. «Думаешь, я хотел такой жизни? Думаешь, я счастлив?». А хуже всего, после горькой правды, снова слышать «я люблю тебя» и понимать, что парень врёт и себе, и ему. Эрен придумал отличную пытку — знать, что единственного любимого человека Леви не в состоянии сделать счастливым. Это поистине жестоко.

Почему он не задумывался, что с ними будет дальше? Даже Эрен, пацан, смотрел вперёд и строил планы, но Леви будто откладывал всё на потом. У него никогда не было никого, с кем бы хотелось каждое утро пить вместе чай за одним столом на протяжении многих лет. Тем более смехотворно думать, что кто-то сам захочет остаться с ним. Кому он нужен? Эрену? Сейчас — возможно, но пройдёт ещё немного времени, и парень под давлением родни и общественности сломается. Или ещё раньше поймёт, что не хочет тратить свою жизнь на Леви.

Теперь, когда в лице непримиримого Гриши Йегера явилось прямое доказательство, что и эти отношения прикажут долго жить, сценарий в голове сложился сам собой. Эрен слишком наивен и упрям, чтобы принять реальность. Хорошо, что Леви наивным никогда не был. Пока их с пацаном было только двое, ещё можно было сделать вид, что больше никого и не существует. Что им всегда будет вместе хорошо, нескучно и комфортно. Но теперь, когда появились «обстоятельства», блестящий хрустальный шар разбился, мелкими осколками впиваясь в душу. Больно. Дальше будет ещё больнее.