37. Сброшенные маски (1/2)

— Давай, дохни уже, ну!

На широком экране телевизора человек в одеянии тёмного мага завершающим ударом добил своего противника, под звук клацающих кнопок джойстика.

— Ха! А ты ещё сомневался, — победно хмыкнул парень, на секунду повернув голову к Леви.

— Угу, — отозвался тот, не отрываясь от очередной книги в жанре научной фантастики, — молодец.

— Да ты даже не видел, — буркнул Эрен, продолжая быстро и ловко перебирать пальцами нужные кнопки.

— Мне и не надо, я в тебя верил, — прозвучало вполне убедительно и лишь самую малость насмешливо.

Аккерман полулежал на диване, одним глазом читая на удивление интересную книгу, а вторым — посматривая на экран, где фэнтезийный герой бьётся с ожившей мертвечиной. Клишировано, но графика хорошая. Парень, устроившийся между его ног прямо на полу, довольно хмыкнул на его реплику и быстро поцеловал одно из колен, которые использовал как подлокотники.

— Давай, прыгай уже, чего раскорячился? — пацан снова ругался на своего персонажа, с управлением которого иногда не мог совладать. — Ну лезь на стену! Представь, что это девка, и лезь на неё!

Позади раздался весёлый смешок.

— Если это твой персонаж, то, может, лучше сказать: «Представь, что это парень»? — подначил его Леви, подумав, что в репликах Эрен всё чаще и чаще проскальзывают его собственные словечки и интонации. Интересно, он тоже иногда говорит как сопляк?

— Если это мой персонаж, то лучше сказать: «Представь, что это Аккерман», точно поможет, — усмехнулся Йегер и недовольно зашипел, когда по голове прилетело книгой. Да сколько ж можно?

— Борзеешь, сопляк.

Несмотря на то, что Эрен не отрывал взгляд от экрана, внимание его на секунду рассеялось, а палец не добрался вовремя до нужной кнопки.

— Нет-нет-нет, стой! Сволочь! — как бы громко не клацал джойстик в его руках, парень мог только бессильно смотреть, как персонаж летит в пропасть. Game over. — Придурок неуклюжий!

— Прям как ты в жизни, — тихо пробурчали из-за книги.

Йегер недовольно засопел и не придумал ничего лучше, чем укусить обидчика чуть выше колена. Несильно, только чтобы не бубнил больше.

— Эй! — книга снова встретилась с лохматой каштановой головой.

— Да хватит меня бить, — беззлобно огрызнулся парень, — лучше бы поцеловал.

— Ну вот выиграешь, что тебе там надо выиграть, и поцелую, — быстро выкрутился Аккерман, уже смекнув, что эту игру лёгкой назвать точно нельзя.

— Договорились, — губы парня растянулись в хищной улыбке, а пальцы снова забегали по кнопкам, когда персонаж появился на ближайшей точке перерождения.

Леви хмыкнул, про себя отмечая упёртость парня, который начинает с того же места уже раз восьмой или девятый. Посмотрев на часы, мужчина удивлённо вскинул брови, он не ожидал, что был уже такой поздний час.

— А тебе не кажется, что пора спать? — намекнул он парню.

— Не-е-ет, — заныл тот, как большой ребёнок, — мы же договорились: пересдаю экзамены — играю в «свои игрульки», — напомнил парень и изобразил интонацию Леви на последних словах.

— Ладно, сегодня играй, — снисходительно отозвался Аккерман, подумав, что пацан заслужил небольшой отдых.

И когда это он стал таким добрым? Леви отложил книгу, обвил руками шею парня и, пристроив подбородок на его макушке, начал следить за боевым магом на экране. А спустя десять минут даже почти искренне расстроился, когда он снова умер.

— Ладно, я спать, не засиживайся, — приложившись губами к мягким волосам, сказал Леви и поднялся со своего места.

— Хорошо, я всего полчасика и тоже приду, — пообещал парень.

Аккерман с наслаждением вытянулся на постели и подумал, что даже если не уснёт без пацана, то полчаса потерпит. Однако ни через полчаса, ни через час это чучело так и не нарисовалось. Проворочавшись почти два часа, Аккерман не выдержал, взял телефон и отправил игроману сообщение: «Йегер, блядь, а ну живо спать». Секунд через тридцать телефон пискнул в ответ. «Иду, котик;)». Мужчина раздражённо закатил глаза. Любитель смайликов.

Пару минут спустя послышались крадущиеся шаги, шорох сбрасываемой одежды, затем качнулся матрас, и чья-то тёплая рука огладила обнажённую спину. Мягкие губы коснулись основания шеи и дальше влажной дорожкой двинулись вверх к затылку, теряясь в жёстких коротеньких волосах. Рука нежно огладила линию талии и скользнула на плоский живот, прижимая к себе. Вот паршивец, заставил ждать, пока не наиграется, а теперь ещё и пристаёт. Затылок пощекотал нос, а от горячего дыхания по всему телу поползли мурашки.

— Коти-и-ик, — прозвучало так приторно, что захотелось прополоскать рот.

— Отвали, — буркнул Леви.

— Я выиграл, — слова ласкали нежную кожу не хуже тёплых блуждающий по телу рук. — Ты мне кое-что обещал.

Губы выцеловывали полоску кожи за ухом, спускаясь ниже на мраморную шею и становясь всё настойчивее.

— Где мой поцелуй? — спросил ласковый голос с лёгким оттенком игривого упрёка.

— Знаю я, чем твои поцелуи заканчиваются, — пробормотал Леви, пытаясь спрятаться от парня под одеялом, пока собственное тело не предало его. — Отстань.

— Ну котик, я соскучился, — Аккерман даже не заметил, как вторая рука змеёй вклинилась между ним и постелью, и теперь его зажимали крепкие, стальные объятья. Чёрт.

Губы продолжали целовать шею, острое плечо, руки прижимали всё теснее, заставляя бесстыдно прогнуться в пояснице. Тихий возбуждающий шёпот коснулся уха, наговаривая всякие нежные глупости. Он говорил, какой Леви красивый, как потрясающе он пахнет, как ему нравится касаться его гладкой идеальной кожи, как он обожает его тело, как бы ему хотелось зацеловать Леви всего с ног до головы.

Мужчина едва не закатил глаза, вспоминая те бесчисленные разы, когда пацан, вымотав его любовной страстью, пользовался моментом, чтобы исполнить своё желание. В итоге на теле Леви не осталось ни одного, даже самого укромного местечка, где не побывали бы проворный язык и бесстыжие губы. Воспоминания наложились на ощущение ласкающих рук, тяжёлого дыхания над ухом, смазанных поцелуев. Аккерман ощутил, как тут же, в низу живота, горячим тугим узлом скрутилось желание. Чёртов сопляк.

— Йегер, отвали, — из последних сил прохрипел Леви.

Ему ведь завтра на работу, к тому же проводить совещание, и очень бы не хотелось проводить его стоя. Опять.

— Да брось, тебе же нравится, когда я целую, признайся, — в голосе послышалась хитрая улыбка, и прямой нос пощекотал плечо.

— Я не испытываю отвращения, — ворчливо отозвался Аккерман.

— А просто сказать, что тебе нравится, ты не можешь? — Леви не видел лицо парня, но мог поклясться, что тот закатил глаза.

— Нет.

— Что ж, — нарочито тяжело вздохнул Эрен, — тебе повезло, что я люблю тебя и таким.

Тёплые губы нежно коснулись щеки, заставляя этой нехитрой лаской трепетать всё тело. Да что же он творит?

— Йегер, ты чудовище, — выдохнул Аккерман и, притянув парня за затылок, впился в его губы, заранее зная, что утром пожалеет об этом.

Он развернулся в объятьях, и те тут же сомкнулись ещё более плотным кольцом, не оставляя между телами и миллиметра. С ним всегда так тесно и горячо. Оставалось только обвить руками смуглую шею, зарыться пальцами в каштановых волосах и отдаться глубокому, крепкому и вкусному поцелую. Спустя какое-то время Леви услышал, как открылся ящик прикроватной тумбочки, и нетерпеливая рука торопливо пошарила внутри в поисках заветного тюбика со смазкой. Аккерман хорошо знал, чем всегда заканчиваются подобные поцелуи.

Между тем незаметно наступил май — пора цветущих деревьев, поздних закатов и носящихся сломя голову с горящей пятой точкой студентов. Эрен, пересдав экзамены, усиленно налегал на диплом, просиживая за компьютером двадцать три часа из двадцати четырёх, торопясь успеть сдать работу в срок. Он уже раз сто пожалел, что не начал писать выпускную работу заранее, как Армин, недооценив сложность своей темы и требования профессора. Теперь днюя и ночуя в кабинете, парень выбирался из дома только до университета, чтобы встретиться с научным руководителем.

Леви старался не мешать и по возможности помогать ему хотя бы принесённой в кабинет едой и массажем затёкших мышц. Впрочем, и некоторые его советы тоже пригодились. Однако удобно, когда под рукой есть ходячий финансовый справочник. Однажды у них даже завязался спор, в котором Эрен так уверенно отстаивал свою позицию, что заставил Леви посмотреть на него как на человека, к чьему мнению стоит прислушаться и чья компетентность не вызывает сомнений.

Он никогда бы не признался в этом парню, но в тот момент и вообще, глядя на то, с каким усердием и серьёзностью Эрен работает, Аккерман испытывал немалую гордость. Всё-таки профессиональное чутьё его ещё ни разу не подводило. Ещё немного практики, и из парня получится отличный, нестандартно мыслящий специалист. Когда Леви думал об этом, то испытывал гордость вдвойне, потому что сам приложил к этому руку. А ещё он всё чаще задумывался, что же будет дальше.

Через месяц Эрен получит диплом, потом поступит в магистратуру, будет дальше работать, набираться опыта, но не вечно же ему в ассистентах сидеть. Хотя к чему лукавить, Аккерман был бы этому только рад. Он уже так привык, что пацан всегда под рукой, понимает его с полуслова, а порой и с полувзгляда. Вместе на работу, вместе домой, вместе ложиться спать, всегда быть рядом.

Леви вдруг понял, что как бы ни кичился своей свободой, наверное, подсознательно всегда хотел именно этого. Тихой, спокойной, размеренной жизни с любимым человеком. И ему порой до сих пор не верилось, что студент-мальчишка оказался именно тем, кто способен дать ему всё, чего он хочет и даже больше. Эрен мог ему дать столько тепла, сколько Аккерман не мог себе представить. А ещё он не мог представить, что ему и правда это нужно.

Леви хоть и был уже давно взрослым мужиком, а всё равно нуждался в любви и заботе, причём, возможно, даже больше, чем ребёнок. Не знавший ни отцовской, ни материнской, ни никакой либо другой любви в детстве, он и взрослый долгое время не знал, что это такое. Грубый, нервный, угрюмый, с тяжёлым взглядом, всегда насторожен, всегда под языком куча припрятанных колючек. Даже если кто-то и пытался пробиться через многослойную броню, то сдавался ещё на первом-втором слое. Он и сам не горел желанием, чтобы кто-то чужой залазил к нему в душу.

Может, как раз в этом всё дело? Эрен не был чужим. Его открытая улыбка, чётко очерченная линия челюсти, родинка возле уха, тонкий медовый ободок вокруг зрачка, утопающий в пугающей зелени, едва заметный шрам над левой ключицей, запах цитруса и дома — всё это было таким знакомым, таким родным. Будто они уже когда-то встречались, может, в другой жизни? Так это или нет, но почему-то только у парня хватило сил и упрямства добраться до того хрупкого и одинокого, что было запрятано под бронёй.

Доверяться кому-то, обнажить слабые места, показать несовершенства своей души всегда страшно, а для такого как Леви ещё и унизительно. Но Эрен сумел добраться до него настоящего, а теперь пытался согреть и сберечь. Возможно, парень сам толком не осознавал, что он делает, действуя по наитию, или просто потому, что считал, что так правильно? Неважно, это совсем не имело значения.

Всю жизнь Леви приходилось быть жёстким, несгибаемым, и иметь возможность хоть перед кем-то стать уязвимым, обычным человеком дорогого стоило. Он понимал это как никто другой. И пусть у него были друзья, которые понимали и принимали его любым, но никогда не было человека, к которому он тянулся бы всей душой. Которого бы он любил.

Леви тоже старался заботиться о парне, только делал это, наверное, очень неловко и неумело. Всей его заботы хватило только на то, чтобы наорать на глупого сопляка и избить его подушкой, когда душу переполнил до боли знакомый страх. Да уж, хорошая забота, но по-другому он просто не умел, не знал как. Аккерману, может, и хотелось порой сказать, как ему хорошо с Эреном, как он счастлив, что встретил его, но стоило только представить, как он распинается перед парнем, тут же хотелось хорошенько врезать самому себе.

Мало того, что Леви толком не знал, как нормальные люди проявляют чувства, так ещё и вмешалась гордость. Нет, посмешищем он становиться не намерен. Перед каким-то сопливым мальчишкой стелиться, вот ещё. И плевать, что это был его любимый мальчишка, без которого даже еда казалась пресной, он всё равно ему никогда этого не скажет. Будет тихо ненавидеть себя в душе и бояться, что однажды, устав биться головой о последнюю стену, его Эрен уйдёт. А он больше никогда и ни с кем не сможет сблизиться, потому что не будет никого лучше, чем его мальчик.

Чёртова привычка: из всех возможных вариантов развития событий выбирать самый худший. С другой стороны, Леви трудно напугать плохими новостями, ведь он сам заранее всё предусмотрел. Бывали, конечно, в его жизни и те, которых он не учёл, не просчитал, и об этом лучше не вспоминать. А что касается Йегера... Чёрт. С ним точно всего не учтёшь. Сначала делает, а потом думает, если вообще думает. Впрочем, Леви согласен думать за них обоих, лишь бы Эрен всегда был рядом.

Гордец внутри Аккермана всё ещё возмущённо фыркал, когда мужчина делал нетипичные для себя вещи, вроде нежных поцелуев по утрам. Но Леви научился задвигать его на задний план и присмирять одной лишь фразой: «С ним можно». С ним можно смеяться от души, валяться в обнимку на диване, принимать вместе душ, есть одной ложкой, творить в постели всякие безумства, не прятаться за маской безразличия. Вот бы так было всегда. Но достаточно ли этого самому Эрену? Кажется, да, а если нет, он обещал, что скажет об этом, скажет, когда захочет уйти. И единственное, на что Аккерман надеялся — что никогда не услышит из его уст ничего подобного.

Май приближался к своей середине, с каждым днём всё больше наполняя воздух тёплым дыханием лета. Леви неторопливо ехал домой, пребывая в приподнятом настроении. Солнце пригревало через стекло, впереди выходные, дома ждёт голодный студент, которому он везёт вкусный сюрприз и хорошие новости.

Зайдя в прихожую, Аккерман уже привычным жестом поставил вместе раскиданные по разным углам кроссовки и в очередной раз покачал головой. Маленький поросёнок. С Йегером ему нравилось жить больше, чем одному, но, увы, грязи заметно прибавилось.

Леви остановился на пороге домашнего кабинета, невольно залюбовавшись своим пацаном. Эрен сосредоточенно вчитывался в текст на мониторе, периодически клацая по клавишам клавиатуры; между бровей залегла морщинка, зубы сжимали кончик карандаша, голова покачивалась в такт негромко играющей музыке. Пальцы дрогнули от желания убрать вечно выбивающуюся из хвоста прядку. Его волосы, наверное, такие же упрямые, как и он сам.

— Как Пиксис? — спросил Леви, отрывая парня от работы.

Тот вскинул на него глаза, поспешно выплюнул карандаш и широко, чуть смущённо улыбнулся, будто его застали за чем-то не очень пристойным.

— Передавал тебе «привет» и просил, чтобы ты, цитирую, «не совал свой нос в мою работу», — отчитался Эрен о сегодняшнем визите к начруку.

Пиксис, конечно, не знал подробностей личной жизни своего студента, но то, что тот работает под началом Аккермана, разумеется, не забыл.

— Не больно-то и хотелось, — фыркнул Леви, полагая, что его вмешательство (то есть помощь) выдали данные о компании, которые ассистент знать не мог или, по крайней мере, не должен был.

— Он же не серьёзно, — улыбнулся Йегер, пытаясь сгладить углы.

— Знаю, — небрежно бросил Аккерман и помаячил перед парнем бумажным пакетом. — Кстати, это тебе.

Парень заглянул внутрь и обнаружил несколько кусочков разных тортов.

— Это точно мне? — хитро улыбаясь, спросил Эрен и недоверчиво вскинул брови.

— Тебе, свои я уже съел, — непринуждённо пожал плечами Леви. — Браун сегодня всех угощал, у них с этой его блондиночкой сын родился.

— Да ладно? Блин! Я и забыл совсем! — парень так обрадовался и растерялся, будто это у него родился ребенок. — Надо позвонить ему! И как-нибудь в гости заехать, я давно обещал.

— Заедем, — слишком просто согласился Леви, —только диплом сначала допиши.

— Мне только оформление и редактура осталась. Пиксис доволен, хоть и не говорит этого, — усмехнулся Йегер.

— Правильно делает, — в голосе послышались и солидарность с бывшим преподавателем, и упрёк молодому поколению.

Парень только закатил глаза, мысленно не соглашаясь ни с тем, ни с другими. Он развернулся в кресле, когда Леви подошёл к панорамному окну за его спиной, и, протянув руку, переплёл их пальцы. У него было странное чувство, что он всю жизнь жил в этом доме, с этим человеком, а вовсе не каких-то жалких полгода. Ему здесь так хорошо и уютно, что даже от мыслей губы сами собой растягивались в улыбке.

— Чего ты лыбишься? — спросил Аккерман, непонимающе дёрнув тонкой бровью.

— А что, нельзя? — отозвался Эрен, настойчиво притягивая его к себе и заставляя наклоняться до тех пор, пока их губы не встретились в чувственном поцелуе.

— Ты ел сегодня? — спросил Леви, оторвавшись от пухлых губ.

— Вроде да, — как-то неуверенно ответил парень.

— Тогда пошли есть, или ты чай с тортом? — мужчина кивнул на бумажный пакет.

— Не, торты — это по твоей части, — поморщился Эрен, теребя в руках тёмно-синий галстук Аккермана.

— А надо, — настаивал мужчина.

— Не.

— Давай-давай, сладкое для мозга полезно.

— Не такое сладкое, — усмехнулся Йегер.

— Я смотрю, ты больно умный стал, — прищурил глаза Леви, но вместо того, чтобы присмиреть, парень лишь хихикнул.

— А я думал, скажешь: «Борзеешь, Йегер».

— Не скажу, — Аккерман тяжело вздохнул и недовольно поджал губы, глядя на весёлые искорки в зелёных глазах, — потому что ты оборзел, Йегер.

После ужина Леви всё-таки заставил парня съесть пару кусочков и на этом успокоился. Ну не зря же Рико выбирала, какие повкуснее. В итоге сладкого наелись все, даже коту перепало.

Отдохнув вечером, перед сном Эрен решил ещё немного поработать. Ему не хотелось оставлять несколько последних страниц главы, к тому же он вспомнил, что собирался позвонить Райнеру. Отправив Леви спать, Йегер устроился в кабинете и даже не заметил, как проболтал с Брауном почти два часа. Блондин, найдя в Эрене благодарного слушателя, поведал ему обо всех стадиях переживаний молодого отца до родов, во время родов и после оных. Йегер невольно улыбался, когда Райнер с нескрываемой гордостью рассказывал, что у сына его нос и подбородок.

Попрощавшись с новоиспечённым папашей, парень наконец принялся за работу, когда время уже перевалило за полночь. Он торопился скорее покончить с делами и отправиться в постель, но неожиданно телефон на столе ожил, заставив вздрогнуть. «Мама». Эрен бы посетовал, что она, как всегда, не вовремя, но сам уже давненько ей не звонил.

Он ответил на звонок, зажав телефон плечом, но печатать так было категорически неудобно, поэтому пришлось включить громкую связь и положить смартфон на стол.

— Мам, всё хорошо, честно. Экзамены сдал, диплом почти закончил, — отчитался Эрен, не отрываясь от экрана монитора.

— Ну всё, молодец, — раздался голос матери из динамика телефона. — А кушаешь ты хорошо?

— Да, мам, очень хорошо, не переживай, — усмехнулся парень, в очередной раз мысленно посылая Леви свою безмерную благодарность, — кормят меня как на убой.