36. Полцарства за торт (2/2)

— Слушай, Эрен, а какой у неё разгон? — внезапно спросил Конни, имея в виду, конечно, машину.

— Четыре с чем-то секунды, — немного подумав, ответил Йегер, вспоминая характеристики собственного авто.

— Не-е-е, не может быть, — протянул Жан, — она слишком тяжёлая.

— Это только кажется, всё зависит от мощности движка, — вступил в разговор Армин.

Внезапно между парнями завязался спор, сможет ли машина Эрена разогнаться до ста километров в час за четыре с небольшим секунды. Девочки только печально вздохнули и понимающе переглянулись, мол: «Ох уж эти мальчики и их любовь к тачкам». Жан отчего-то наотрез отказывался верить в написанные в характеристике данные, считая, что разбирается в этом лучше любого специалиста.

— Эрен же сказал, четыре с чем-то секунды, — продолжал спорить с ним Конни.

— Ну и что? Мало ли что написано, это надо экспериментальным путём проверять, — стоял на своём Кирштайн.

— А я Эрену верю. Он фигни не скажет, — многозначительно заключил Спрингер.

Почему-то неверие Жана весьма раззадорило Йегера. Он вдруг понял, что в этот момент машина очень удачно выехала на широкую, почти пустую объездную дорогу. Хищно усмехнувшись, он бросил Жану уверенное: «Засекай» и без предупреждения резко вдавил педаль газа в пол. Эрен фигню не скажет, Эрен фигню сделает.

Машина мчалась по широкому четырёхполосному шоссе, с каждой секундой набирая скорость. Ребята, которых резко вдавило в сидения, сначала охнули от неожиданности, но после, почувствовав драйв и азарт, начали подгонять Эрена нестройными криками: «Давай! Давай! Быстрее! Гони!». За окном всё быстрее мелькали смазанные дома, деревья, постепенно становясь одной расплывчатой картиной. Стрелка на спидометре почти коснулась отметки «220», машина, которой впервые дали волю, будто сама рвалась вперёд, желая показать всё, на что она способна.

В приоткрытых окнах свистел ветер, белый автомобиль мчался по дороге, рассекая воздух, как горячий нож масло. Эрен выглядел как никогда довольным и гордым, а на его губах играла мягкая, чуть снисходительная улыбка. Казалось, ничто не сможет испортить этот момент, как вдруг сзади стали слышны приближающиеся звуки сирен, а в зеркалах показались красно-синие огни. Чёрт. Чёрт. Чёрт возьми! Только этого ещё не хватало!

Белый кроссовер уверенно догоняла патрульная машина и начала аккуратно оттеснять его к обочине. В салоне все разом притихли и ошарашено переводили друг на друга взгляды, когда как Эрен, во избежание ещё бóльших проблем, сбросил скорость и послушно остановился на краю дороги. Блядь.

— Так, спокойно, мы же ничего не сделали, да? — нервно улыбаясь, спросил Жан, оглядывая ребят на заднем сидении. — Я щас всё быстро улажу...

— Жан, заткнись и сиди молча, — беззлобно шикнул на него Эрен, ища в бардачке нужные документы.

Он точно помнил, что Леви, помаячив бумагами перед его лицом, положил их туда и велел позже изучить, чего парень, конечно, так и не сделал. Сейчас оставалось надеяться только на то, что там есть всё что нужно и что Эрен не забыл кинуть туда свои права. В стекло с водительской стороны постучал офицер, отчего Саша испуганно вздрогнула и припрятала себе за спину бумажный пакет с закуской. Выбираясь из авто, Эрен натянул на лицо самую дружелюбную улыбку, какую только мог, на секунду подумав: «Леви меня убьёт».

Спасибо всем богам, какие только есть, что Аккерман оказался умным, дальновидным человеком и надлежащим образом оформил все документы и страховку. Сам же Эрен подумал об этом только сейчас, когда суровый на вид инспектор, подозрительно щуря глаза, изучал бумаги. А ещё парень подумал, что никогда больше не будет превышать скорость, никогда. Он вдруг замер, когда заметил, что мужчина в форме начал принюхиваться, и чуть не застонал в голос, когда вспомнил, что от него, должно быть, разит пивом за два километра. Блядь. А всё так хорошо начиналось.

Инспектор прищурил глаза ещё сильнее, заглянул в салон, оглядывая честные нетрезвые лица, и, снова переведя взгляд на Эрена, изрёк: «Ещё и нетрезвый». Парень хотел его клятвенно заверить, что и капли в рот сегодня не брал, но вовремя прикусил язык, вспомнив, как отплевывался от пива. Блин блинский. Ну и как теперь всё объяснить? Может, того количества алкоголя и недостаточно, чтобы его можно было считать нетрезвым, но изо рта теперь точно пахло не свежестью альпийских гор.

Когда инспектор крикнул своему напарнику составлять ещё один протокол, из машины высыпали ребята под предводительством Жана, наперебой доказывая, что их водитель трезв как стекло. Только спустя кучу экспресс тестов и клятвенных заверений, трезвость Эрена удалось отстоять. Одно дело превышение скорости, и совсем другое — вождение в нетрезвом виде. В итоге, отделавшись хоть и крупным, но только лишь денежным штрафом, компании удалось отвязаться от полиции.

— Эрен, извини, мы все скинемся и оплатим штраф, да ведь? — спросил Армин, обращаясь к остальным, и те активно закивали головами, чувствуя свою вину в произошедшем.

— Да ладно вам, сам виноват, — парень махнул рукой, ощутив внезапно навалившуюся усталость.

— Ну так что, может, в бар? — неожиданно весело предложил Жан и пояснил свою мысль, когда в него вперились пять пар глаз полных недоумения. — Первый штраф! Надо обмыть!

— Жа-а-а-ан... — не разделив его энтузиазма, заныли ребята.

Доставив всех по домам, последним Эрен довёз главного кутилу до его общаги и, проследив, когда за Кирштайном закроется дверь, устало откинулся на сидении. Хороший был вечер, и даже встреча с полицией его не сильно испортила. Главное — по-тихому оплатить штраф, так, чтобы Леви не узнал.

Телефон в кармане куртки внезапно ожил, оповестив о новом входящем сообщении. Эрен открыл чат и улыбнулся уголком губ, прочитав: «Эй, тусовщик, ты домой собираешься?». В груди заметно потеплело. Всё-таки как это здорово, когда кто-то ждёт дома. Быстро набрав в ответ: «Еду:*», парень крутанул руль и выехал с парковки.

Когда он зашёл домой, первым делом припрятал выписанный штраф в одном из ящиков в прихожей, надеясь, что за пару дней Леви его там не найдёт. Добравшись до спальни, Эрен быстро скинул одежду и забрался в постель, прижимаясь к свернувшемуся калачиком Аккерману. Такому тёплому, такому уютному.

— Йегер, тебя что, пытались утопить в ванне с пивом? Что за вонь? — послышался сонный и привычно недовольный голос.

Со всеми дрязгами с полицией Эрен начисто забыл, что всё это время мог смело именоваться «Йегер под пивным соусом».

— А, да так, облили немного, — ответил он.

— Немного? Вали в душ, пивзавод ходячий, — проворчал Аккерман и чуть ли не ногами вытолкал парня с кровати.

Эрен, печально вздохнув, поплелся в ванную, смывать свой соус. Он так устал и хотел спать, что готов был махнуть рукой на свой дивный аромат. Но что поделать, если коты очень чувствительны к запахам?

Сквозь сомкнутые веки парень чувствовал, как ласково греют падающие на лицо лучи явно не утреннего солнца. Слышал, как из приоткрытого окна долетают звонкие птичьи голоса. Ощущал исходящий от простыней любимый запах сандала и мяты и уже подумал, что жизнь прекрасна, как вдруг что-то прилетело ему в голову. Выплывающий из сна мозг на секунду дезориентировал хлопок от врезавшейся подушки, а после всё тело вздрогнуло и оцепенело от тихого, звенящего бешенством голоса:

— Молился ли ты на ночь, Эрен Йегер?

Парень осторожно, будто сапёр, обезвреживающий мину, приоткрыл один глаз и столкнулся с почти чёрным от злости тяжёлым взглядом. Леви стоял у кровати и сжимал в побелевших от напряжения пальцах какую-то бумагу. Едва сообразив, что зажатый в руках предмет является белым листком, Эрен сразу понял, что это за бумага. Блядь.

— Тебе что, жить надоело? — снова раздался обманчиво спокойный голос.

— Нет, — пискнул парень, тихонько зарывшись под одеяло так, что снаружи остались только огромные оленьи глазища.

— Тогда какого чёрта ты решил поиграть в гонщика Формулы-1!? — Леви внезапно дал волю накопившемуся гневу, срываясь на крик, что бывало с ним крайне редко.

— Это случайно вышло... — пропищало одеяло.

— Случайно? Случайно перепутал газ и тормоз? — взревел Аккерман и, схватив валяющуюся подушку, запустил ею в Эрена ещё раз.

Парень повернулся на бок, свернувшись клубком, и попытался закрыть голову руками. Одеяло сползло, неудачно оставив без защиты пятую точку, в которую тут же прилетело подушкой. Чёрт. Как он нашёл выписанный штраф? Не мог денёк подождать, что ли? И что ему так срочно понадобилось в том ящике с утра пораньше? На секунду Эрен подумал, что это возмездие за то, что вчера они отделались от полиции малой кровью. А ещё проскочила мысль: «Надо было купить торт. Полцарства за шоколадный торт!».

— Придурок, ты хоть знаешь, с какой скоростью ехал? — чеканил глубокий, вибрирующий от злости голос. — Машина совсем новая. А если бы ты управление потерял? А если бы тормоза отказали? Или на дороге была яма? В ней бы тебя и закопали!

Аккерман отчитывал парня, как маленькое неразумное дитя, и после каждого предложения бил подушкой. Не для того, чтобы наказать, а чтобы выплеснуть собственную злость, пожалуй, одним из самых безопасных для обоих способом. Когда удары прекратились и наступила тишина, Эрен рискнул осторожно высунуть голову из-под одеяла и вновь напоролся на гневный взгляд. Леви тяжело дышал, и казалось, что ещё чуть-чуть — и из его ноздрей повалит пар, как у разъяренного быка.

— Ключ я забрал. За руль ты больше не сядешь, — зловеще тихо произнёс он.

Парень было открыл рот, чтобы попытаться возразить, но тут же закрыл его, когда увидел, как глаза напротив налились кровью.

— Убил бы тебя, кретина, — прошипел Леви сквозь сжатые зубы и вышел из спальни громко хлопнув дверью.

Ну приехали. «Fatality». Game over. Эрен накрыл лицо руками и протяжно замычал, досадуя на свою глупость и вспыльчивость Леви. Чего он вообще так разошёлся? Подумаешь, прокатились немного по пустой дороге. У Йегера и в мыслях не было так гонять по городу, да и в принципе гонять. Ну занесло слегка желанием утереть нос. С кем не бывает?

А он истерику устраивает. Ещё немного поразмыслив, Эрен решил, что его вообще отчитали ни за что. Это его машина, за рулём он не первый день и сам будет решать, как ему ездить. А Леви ещё немного попсихует и успокоится, а там глядишь и ключи через пару дней вернёт.

Уверившись в своей правоте, парень спустился на первый этаж и неожиданно обнаружил, что ни привычного завтрака на столе, ни Леви с кружкой чая на кухне нет. Что ж, Эрен не гордый, сам себе что-нибудь приготовит, раз уж Аккерман так сильно обиделся. Только спустя минут двадцать Йегер вдруг понял, что в доме слишком тихо. Обойдя все комнаты по два раза и заглянув в гараж, он обнаружил, что ни Леви, ни его чёрного Лексуса нет на месте. И куда это, интересно, он укатил?

В любой другой ситуации Эрен бы тут же взял телефон и позвонил ему, но, вспомнив, как Аккерман отчитывал его буквально полчаса назад, не стал этого делать. И вообще не придумал ничего лучше, чем обидеться в ответ за вроде как незаслуженную порку. Уехал, ну и ладно, не будет мешать готовиться к пересдачам. Впрочем, Леви бы и так мешать не стал, а скорее, наоборот, заставлял бы сидеть за учебниками.

Учебный процесс в этом году для Эрена уже закончился, осталось только пересдать проваленные экзамены и написать, наконец, диплом. И так как с выпускной работой у парня дела обстояли весьма плачевно, Леви освободил его от работы в офисе до самой защиты, мотивировав это тем, что: «Йегер, я тебе башку оторву, если диплом завалишь». Поэтому сейчас машина парню не особо была нужна, раз уж он всё равно сидел дома и о её временной утрате не сильно переживал.

Когда вечером наконец хлопнула входная дверь, оповещая о возвращении хозяина дома, Эрен был уверен, что вот сейчас между ними всё и наладится. Аккерман зайдёт в свой кабинет, который теперь бо́льшую часть времени занимал парень, снова немного поругает его или просто сделает вид, что ничего не произошло, не извинится, разумеется, но в итоге помирится. Однако, вместо этого, Леви своим твёрдым шагом сразу повернул на лестницу, минуя кабинет.

Спустя некоторые время он снова спустился, кажется, зашёл на кухню, а потом вновь поднялся в спальню и закрыл дверь. Может, он ждёт, что Эрен сам придёт к нему извиняться? Чёрт, как же не хотелось этого делать, но парень понимал, что, пожалуй, извиниться всё-таки стоило.

И только он, собравшись с силами, вышел из кабинета, как наткнулся взглядом на аккуратную стопку постельного белья на диване, которая говорила красноречивее любых слов. Сегодня ночью его не желали видеть в спальне. Отлично. Просто замечательно. И что же он такого страшного сделал, что Леви так сильно дуется на него?

На диване потянулся и сел, мило сложив лапки, Ривай, глядя на парня своими оливковыми глазами.

— Что, тебя тоже выгнал? — печально вздохнув, спросил у него Эрен.

Котяра моргнул глазами, будто отвечая «да».

— Ну и фиг с ним. Пусть дальше дуется, да ведь?

Получив ещё одно «да» от кота, Йегер погладил его по спине, постелил себе на диване и завалился спать.

Утром Леви уехал на работу раньше, чем Эрен проснулся. Странно выходило. Они жили в одном доме, а парень его уже больше суток не видел. Проснувшись, он снова не обнаружил завтрак и решил, что с этим и правда надо что-то делать. Разумеется, дело было не в еде, а в том, что между ними происходило. Эрену это совсем не нравилось, поэтому, когда Леви вечером вернулся домой, парень поймал его на выходе из кухни и попытался поцеловать. Однако мужчина только остудил его пыл ледяным взглядом и, оттолкнув, снова заперся в спальне.

Йегер хотел быстрого и лёгкого примирения, но обида с новой силой всколыхнулась жаром в груди, когда он почувствовал, как любимые руки отталкивают его прочь. Складывалось ощущение, что Эрен как минимум изменил ему в их постели, а не просто получил штраф за превышение скорости. Решив, что больше идти навстречу не собирается, парень тоже начал игнорировать Леви. Так продолжалось ещё два дня. Обида росла и копилась, но ещё больше возрастало непонимание. За что его отталкивают и чего этим Аккерман пытается добиться?

Эрен не умел долго обижаться, даже если сам себе говорил, что обиду никогда не простит, через несколько дней мог снова общаться с обидчиком, будто ничего не было. Вот и сейчас ему уже просто хотелось мирно поговорить и выяснить, в чём же он, по мнению Леви, не прав, но невесть откуда взявшаяся гордость упрямо закрывала ему рот. И неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, если бы он не наткнулся в прихожей на знакомый, уже немного помятый листок.

Точно, пора бы уже оплатить этот треклятый штраф. Ещё раз пробежав по бумаге глазами и споткнувшись об одну цифру, Эрен вдруг ощутил, как похолодели его руки. Глядя на скорость, с которой он ехал, ему стало как-то не по себе. Внезапно он представил, что было бы, найди он у Леви подобную бумагу. От желания дать подзатыльник даже рука зачесалась. Почему? Потому что это опасно. Потому что Эрен испугался бы за него. Потому что, а если бы с ним что-нибудь случилось? А если бы он...

По голове вдруг как молотком шарахнули, и всё встало на свои места. Неопытный пацан, новая машина, и алкоголем от него разило, как от пивной бочки. Удивительно, что Леви в самом деле его не задушил. Эрен вдруг понял со всей ясностью, что он просто очень испугался, что с парнем могло что-то произойти. И первое, что всплыло в голове Аккермана при виде цифр на бумаге — это тяжёлые воспоминания о разбившемся друге. Чёрт. Как Эрен мог забыть об этом? Почему он вообще не соизволил подумать своей пустой башкой раньше? А ещё обиделся на Леви за крики и ругань. Идиот.

Пожалуй, одним тортом тут не отделаешься, тут надо целый кондитерский магазин покупать. А лучше всего просто хорошенько извиниться, признать, какой он придурок, и пообещать больше никогда так не делать. И как только Леви вернулся с работы, Эрен именно так и поступил.

— Дошло, наконец? — упрекнул его мужчина, но не зло, а, скорее, устало. — Долго же ты соображал.

— Прости меня, — ещё раз извинился парень и, осторожно приблизившись, робко провёл носом по гладкой щеке. Ластится щенок.

— Выпороть бы тебя, — немного ворчливо, но уже почти ласково сказал Леви и подставил щёку под его всё ещё несмелые губы.

— Мог бы сразу сказать, — мягко, совсем чуть-чуть упрекнул парень.

— А толку? Как будто ты бы что-то понял, — грустно хмыкнул Аккерман и с какой-то обречённостью во взгляде заглянул в зеленые глаза. — Ты хоть понимаешь, что я чуть не умер?

— Прости, — получилось очень глухо, почти болезненно.

Губы снова коснулись щеки, а затем скользнули ниже, подбираясь к губам Леви, и принялись покрывать их поцелуями. Сначала лёгкими, короткими, потом всё более настойчивыми и липкими. В итоге поцелуи постепенно превратились в один сплошной, тягучий, пьяный от эмоций поцелуй.

Леви нисколько не соврал, когда сказал, что чуть не умер. Сначала от злости на глупого, дурного мальчишку, а потом от страха, когда на третью одинокую ночь все надуманные ужасные картины вылились в один кошмарный сон. Леви не запомнил ничего, кроме вдребезги разбитой белой машины и окровавленного ключа-талисмана на асфальте. Но и этого хватило, чтобы весь день вздрагивать от воспоминаний и подавлять поднимающуюся временами волну паники. Нечто подобное он чувствовал, когда после смерти друга смотрел на мотоцикл. Ледяной ужас, поднимающийся из глубины и заполняющий собой всё сознание, оглушающий криками людей и ослепляющий невообразимой болью.

Нет, только не снова. Второй раз он этого не вынесет. Леви уже решил, что лучше будет вообще избавиться от машины, но, придя домой, наткнулся на полные вины и раскаяния блестящие глаза. Ещё тогда, в их первую встречу, он отстранённо подумал, что такие глаза до хорошего точно не доведут. И оказался прав. Только тогда он ещё не знал, что именно его эти самые глаза и будут подталкивать в пропасть, медленно, но верно отравляя жизнь. Но, боже, какой же сладкой была эта отрава.

В итоге, выслушав ещё около двадцати раз извинения и заставив парня поклясться, что быстрее ста двадцати километров в час он ездить не будет, Леви сумел отпустить эту ситуацию. В конце концов, спать без Йегера ему теперь совсем не нравилось, и терпеть он это больше не собирался. Не хватило, чтобы приснился очередной бред, от которого на утро бросало бы в дрожь.