29. Канун великого дня (2/2)

Через час с небольшим, покончив с работой, Леви устало потянулся в кресле, вытягивая руки вверх, и тут же обхватил себя ими, поежившись от холода. Из-за того, что Эрену, видите ли, жарко, он убавил отопление, и теперь Аккерман мёрз в собственном доме. А когда-то он думал, что одного сопляка и его горячности хватит для обогрева. Рядом с ним, конечно, очень тепло, но вот для большого дома его всё же недостаточно. Какая жалость.

Леви выключил компьютер и вышел из кабинета, решив, что на сегодня с него хватит, в конце концов рабочий день уже и так давно закончен. Йегер обнаружился в гостиной за просмотром какого-то очередного боевика явно девяностых годов. Непонятно почему, но парню нравились фильмы девяностых, и он довольно часто что-нибудь пересматривал, приобщая и Аккермана к любимому кино.

«Любит же он всякое старьё» — мысленно усмехнулся Леви, а в следующую секунду будто в насмешку подумал про самого себя. Хорошая получилась бы шутка, если бы он действительно в тот момент не почувствовал себя старым. Ведь он был продуктом даже не девяностых, а восьмидесятых годов с почти тридцатипятилетним сроком эксплуатации. Интересно, Эрена в самом деле нисколько не смущала разница в возрасте или он просто говорит то, что от него хотят услышать?

Леви никогда не забывал об этом, но и не зацикливался, видя, что возраст в общем-то не мешает их отношениям. Однако чем больше он привязывался к пацану и чем ближе становился очередной день рождения, тем чаще он задумывался над этим вопросом. Тринадцать лет не так уж и мало, чтобы просто махнуть рукой. И если Леви и правда мог заставить себя не обращать внимания на возраст, то мог ли Йегер?

Эрен говорил, что для него цифры не имеют абсолютно никакого значения и даже если бы Леви был ещё старше, его бы всё равно это не смущало. Что ж, пацан был не таким уж хорошим лжецом, а если говорить честно, то совсем плохим, и, значит, по этому поводу точно не врал. Хорошо бы.

Парень сидел на диване полубоком, опёршись одним локтем о подлокотник, а другую руку вытянув вдоль спинки. Длинные, перекрещенные в лодыжках ноги занимали почти всё большое сидение, вплоть до углового. Леви обошёл диван, и, когда опустился на сидение, Эрен уже успел поджать ноги и подтянуться на руках повыше, освобождая место. Аккерман по-хозяйски устроился между его ног, опираясь спиной о широкую грудь. Парень скользнул руками по его предплечьям, и Леви услышал, как он задумчиво хмыкнул. Перехватив под грудь, Эрен подтянул его как можно ближе к себе и, перегнувшись через плечо, прислонился щекой к щеке.

— Ты холодный, — сказал он, ощупывая его руки без отрыва от экрана, — дай лапочки, погрею.

Большие ладони обхватили маленькие, пряча их от холода в тёплом плену. Видимо, Эрен заметил, как Аккерман пытается согреть ноги, накрыв одну ступню другой и поджав пальцы, или просто уже знал, что они точно холодные даже в носках, поэтому накрыл их с двух сторон своими ногами. Леви оказался в кольце рук и ног, зажатый в тёплые объятья, и почувствовал себя до омерзения уютно. Он постепенно расслабился и ласково потёрся носом о прижатую к нему щёку, попутно грея замёрзший кончик о теплую кожу.

— Мерзляк, — фыркнул Эрен, когда почувствовал прикосновение холодного носа, и теснее прижал к себе Леви, укутывая его в объятья как в плед.

За одним фильмом последовал другой, примерно тех же годов и снова с Киану Ривзом, по которому пацан почти что фанател. Аккерман прикинул, что такими темпами на выходных им предстоит просмотр всех частей «Матрицы», и поймал себя на том, что в общем-то не имеет ничего против. Когда на экране неторопливо поползли титры, Леви неожиданно для себя сонно зевнул.

— Который час? — спросил он, понимая, что понятия не имеет, сколько времени.

Эрен поднял руку с часами, поднося поближе к глазам, и, увидев точное время, загадочно хмыкнул, растянув губы в улыбке. Аккерман думал, что он просто ответит на вопрос, но вместо этого парень склонился к его лицу и коротко, но нежно поцеловал в губы, а потом шепнул на ухо:

— С днём рождения.

Леви скривился, будто ему подсунули под нос жабу, но парня, присосавшегося к шее, отпихнуть даже не подумал. Наверное, просто привык уже ко всем этим ласкам и бесконечным поцелуям. Размяк, постарел. Теперь ещё на год. Интересно, в какой момент Эрен решит, что Леви для него слишком стар?

Рождественское утро в этом году выдалось необыкновенно ясным и солнечным. Раздвинув плотные шторы, закрывающие большое панорамное от пола до потолка окно спальни, Йегер едва не ослеп. В глаза ударило яркое зимнее солнце, отражающееся в миллионах маленьких снежинок, что ровным белоснежным ковром покрывали двор после вчерашнего снегопада. Эрен сощурился, потирая ещё не привыкшие к свету после полумрака комнаты глаза, и сладко потянулся.

Ещё раз глянув в окно, парень заключил, что сегодня выдался отличный день для Рождества и дня рождения одного очень важного для него человека. Правда, убедить в этом самого именинника будет весьма непросто. Ханджи предупредила, что Леви не любит свой праздник и уж тем более чрезмерное внимание, но это ведь не значило, что Эрен должен сделать вид, что этот день ничем не отличается от предыдущих. Хотя, зная Аккермана, именно на это он и рассчитывал.

Занятый приготовлением завтрака, парень подумал, что чуть позже надо обязательно позвонить домой, однако был не уверен, что мама захочет с ним разговаривать. Карла не на шутку обиделась, когда он сказал, что не придёт на Рождество. Эрену и самому уже было неловко и совестно, ведь он не появлялся дома уже год, но не мог же он оставить Леви в день рождения одного?

Мелькнувшая на мгновение мысль заявиться к родителям на праздники вместе со своей парой вызвала только нервный смешок и обречённый вздох. Не то чтобы он мечтал познакомить их, скорее, наоборот, но ведь когда-нибудь это придётся сделать. Однако думать об этом сейчас совсем не хотелось. Эрен даже не мог представить, каких усилий ему будет стоить всё объяснить родителям и как будет трудно запихнуть в самолёт Аккермана.

Йегер так сильно задумался, что чуть не спалил шкворчащую на сковородке яичницу. В кои-то веки встал пораньше, чтобы приготовить завтрак, и едва всё не испортил. Видимо, и в приготовлении праздничного ужина от него будет мало толку, что вообще-то и так очевидно. Но, может, хоть какой-нибудь салат получится порезать, не оттяпав себе при этом палец? Эрену и так стыдно, что он повёлся на уловку Ханджи и пригласил гостей, поэтому хотел хоть чем-то искупить свою вину.

Однако спустя минут десять все его надежды рассыпались в прах, когда Леви попробовал его творение и попросил парня сегодня ничего, кроме салфеток, на кухне не трогать. Ну не его это. Печально повздыхав, несостоявшийся повар отправился мыть посуду, но, когда в награду за старания получил поцелуй, заметно повеселел.

Раз на кухне от него мало проку, Эрен решил заняться украшением дома. Ему едва удалось уговорить Леви купить ёлку, чтобы нарядить её на Рождество. Оказалось, что в доме Аккермана никогда никаких украшений не водилось и даже ёлку он не ставил, потому что «только мусор от неё и никакого толку». Однако перед жалостливым щенячьим взглядом Йегера устоять мужчина не смог, поэтому пришлось разжиться колючей хвоей и всякими блестящими побрякушками в придачу. Пацан был в восторге, и с нескрываемой детской радостью потратил около часа, тщательно выбирая в магазине ёлочные игрушки.

И вот сегодня парень, в предвкушении потирая руки, занялся делом, в котором понимал куда больше, чем Леви. Аккерман пытался из любопытства поучаствовать, повесив один шар на ёлку, но Эрен его тут же перевесил, заявив, что там он «не гармонирует». Мужчина лишь закатил глаза и уже хотел уйти, но парень поймал его за руку, вручил красивый синий шар и ткнул пальцем, куда его нужно повесить. Как только шар оказался на ветке, пацан радостно захлопал в ладоши и, крепко обняв Леви со спины, звонко чмокнул его в щёку, будто он сделал что-то поистине выдающееся. Аккерман фыркнул, пытаясь выглядеть недовольным, и удалился на кухню, предпочитая оставить детские забавы большому ребёнку.

К шести часам вечера начали подтягиваться немногочисленные гости. Леви, по своему обыкновению, днём поворчал и изрядно потрепал Эрену нервы, но после успокоился и уже почти с удовольствием приготовил праздничный ужин. А к тому времени, как на пороге появились Смиты, он даже немного повеселел. Буквально через пять минут после блондинистой четы нарисовалась и пара врачей в лице Ханджи и Моблита.

— Ну что, злой дух Рождества уже на метле? — заговорщически подмигнув, спросила Зое у встретившего их Йегера.

— С самого утра, — вздохнул парень, принимая её пальто.

— Ничего, сейчас повеселеет, — озвучила свои мысли женщина, зловеще улыбаясь, и, скинув сапоги, направилась вглубь дома, голося так, чтобы её было слышно на другом конце улицы. — А где тут мой любимый Гринч? Сейчас я буду его целовать.

— Пошли быстрее, сейчас будет шоу, — поторопил Эрена Моблит, устремляясь вслед за своей неугомонной возлюбленной.

Парень оказался прав: то, как Аккерман нарезает круги вокруг стола, пытаясь сбежать от цепких рук Зое, надо было видеть. В итоге, зажав с двух сторон, Ханджи и Эрвину всё-таки удалось поймать его в объятья, а очкастая даже пару раз успела чмокнуть бледную, едва ли не зеленую от злости щёку, прежде чем растолкав их, Леви вырвался на свободу. Именинник ещё минут десять после этого шипел и плевался, пока остальные пытались отсмеяться.

Леви всё ворчал, что бровастый и очкастая совсем обнаглели нападать на него вдвоём и вообще это в крайней степени нечестно. Эрен смеялся над его упрёками, пожалуй, лучше других понимая, что если бы Аккерман в самом деле хотел избежать дружеских объятий, то сделал бы это без труда. Их совместные тренировки наглядно доказали парню, что чёрта с два ты притронешься к Леви, если он этого не захочет.

Застолье привычно, причём уже даже для Йегера, протекало весело и легко. Много шуток, разговоров ни о чём и споров ни о чём, забавные истории с работы от Ханджи, неоднозначные истории от Моблита, пьяные и порой слишком глубокие мысли от Эрвина. Вот что Эрену показалось непривычным, так это то, что Моблит в этот раз совсем не пил, а садясь за стол, он заметил, как Ханджи и Леви обменялись многозначительными взглядами. Парень сделал мысленную зарубку спросить после об этом Аккермана и притворился, что ничего не видел.

Когда первый, второй и даже третий голод были более чем утолены, Эрвин решил, что настало время обменяться подарками, и так и застыл с раскрытым ртом, не договорив мысль, потому что Ханджи в то же мгновение захлопала в ладоши, подскочила со стула и куда-то унеслась. Так же несясь подобно вихрю, она залетела обратно на кухню и, сияя улыбкой, вручила Леви и Эрену по подарочному пакетику, в предвкушении потирая ладони.

Предвидя, что подарок ему точно не понравится, Аккерман с кислой миной запустил руку в пакет, и одновременно с более радостным парнем они извлекли на свет два одинаковых свитера бордового цвета. Надпись на свитере Эрена гласила: «Он со мной», и стрелочка внизу указывала влево, а свитер Леви сообщал: «Я с ним», и стрелочка, соответственно, показывала направо. Если бы брюнет умел убивать взглядом, Ханджи умерла бы в то же мгновение, как он поднял на нее глаза.

Зло сощурившись, он скомкал бордовую тряпку у себя в руках и, когда подруга елейно пролепетала: «Ну разве не прелесть?», швырнул ей в лицо, вызвав взрыв хохота за столом. Сидящий рядом пацан давился от смеха, прижимая к груди такой же идиотский свитер и, наклонившись к Леви поцеловал его в щёку, как маленького, надувшего губы ребёнка. Брюнет только фыркнул, но щёку всё же подставил, напрашиваясь на ещё один поцелуй, чем заработал пьяные умилительные возгласы.

Отсмеявшись, Эрвин всё же не без помощи жены вспомнил, что у них тоже есть подарок, причём, как выяснилось чуть позже, он снова предназначался не только для Леви, но и для Эрена. Самодовольно улыбаясь, Смит вальяжно вытащил из кармана пиджака белый сложенный лист бумаги и положил его перед Аккерманом. Когда брюнет развернул лист, он оказался пуст, за исключением размашистой смитовской подписи в нижнем углу.

— Что это? — вопросительно дёрнув бровью, спросил Леви.

— Подарок, — безмерно гордясь собой, пьяно ответил Смит, — с понедельника ты официально в отпуске. А здесь, — длинный палец ткнул в листок, — напишешь заявление. Только не забудь, а то я уже приказ подписал.

— Отпуск? Мой хозяин решил выпустить меня из шахты подышать воздухом? — усмехнулся Леви, явно не впечатлявшийся таким «щедрым» подарком.

— Это ещё не всё, — остановил его рукой Эрвин и обернулся к жене, которая уже подавала ему белый конверт. — Хозяин отправляет тебя на тропический остров.

— Это Эрен придумал, — вклинилась Нанаба, наблюдая, как Аккерман щурится, недоверчиво рассматривая билеты, что были вложены в конверт. — Отель, еда, перелёт — всё оплачено, так что, мальчики, ни о чём не волнуйтесь. Надеюсь, ваше ворчливое величество устроят Сейшелы? — усмехнулась блондинка, пристраивая голову на плечо чрезвычайно довольного мужа.

— Сейшелы? Не знаю, с чем это едят, но так и быть, попробовать не откажусь, — Леви отзеркалил усмешку Нанабы и повернулся к пацану. — А ты?

— Спрашиваешь! — воскликнул тот, пребывая в полном восторге.

Он только намекнул Смиту, что Леви неплохо бы отправить в отпуск (впервые за три года!), но тот как всегда сделал всё с присущим ему слегка излишним размахом. Впрочем, это только мнение Эрена.

— Ладно, признаю, удивил, старый ты козёл, — «приласкал» друга брюнет, отсалютовав ему бокалом.

— Всегда пожалуйста, засранец, — Эрвин неотразимо улыбнулся в ответ, повторяя жест.

— Эй, а я тоже хочу на острова! Моби, давай тоже куда-нибудь махнём? — начала канючить Ханджи, а потом пристроила затылок на плече Бернера, в театральном жесте прислонила тыльную сторону ладони ко лбу и мечтательно продолжила: – Только представь: море, солнце, белый песок, я в бикини…

— Эй, Ханджи, не продолжай, — перебил ее Леви, — тебя в бикини для ночных кошмаров вполне достаточно.

— Пошёл ты, Аккерман! – обиженно воскликнула женщина, отправляя в лицо нагло ухмыляющегося друга его новый бордовый свитер.

Когда стрелки часов медленно подползли к двум часам ночи, гости засобирались по домам. Опустевшее жилище Эрену показалось каким-то слишком тихим, особенно после фирменного смеха Ханджи, что всё ещё фантомно звенел в ушах. Пока парень провожал гостей до такси, Леви уже успел убрать со стола и стоял сейчас спиной к двери, сворачивая скатерть, поэтому не заметил, как к нему подкрался Йегер.

— А у меня для тебя тоже есть подарок, — шепнул он на ухо, заставляя мужчину резко повернуть голову.

— На который ты опять всю зарплату спустил? — поддел его Аккерман, поворачиваясь лицом и складывая руки на груди.

Эрен лишь загадочно улыбнулся на его упрекающий взгляд и вынул из-за спины продолговатую коробку тёмно-синего цвета. Положив её на стол, парень снял крышку и, довольный собой, продемонстрировал имениннику профессиональный поварской нож.

— Мне сказали, такими ножами самые крутые шеф-повара пользуются. Он из какого-то суперпрочной стали, ручная заточка, что-то там ещё, извини, я всё не запомнил, – виновато засмеялся парень и закусил губу, наблюдая, как блестят глаза Леви, разглядывающего широкое, но тонкое лезвие, а потом нехотя признал: — И да, он недешёвый, поэтому можешь прирезать меня им прямо сейчас.

Аккерман осторожно вернул свой подарок обратно на бархатную подушку, а после, вопреки всем ожиданиям парня, обхватил его лицо двумя руками и крепко поцеловал пухлые, растерянно приоткрытые губы.

— Спасибо, — сказал Леви, продолжая удерживать скуластое лицо в своих руках. — Я давно такой хотел.

— Что, даже ругать не будешь? — притворно удивлённо спросил пацан.

— Не сегодня, — отозвался брюнет, а после указал взглядом куда-то за спину парня. — Кстати, это тебе. С Рождеством.

Эрен обернулся и увидел на столешнице небольшую коробочку, которую не заметил раньше. Видимо, пока он ходил провожать гостей, Леви достал припрятанный подарок и положил на видное место. Распечатав коробку, Йегер обнаружил внутри потрясающие чёрные с бронзовой отделкой наручные часы, выполненные в стиле нестареющей классики с кожаным ремешком.

— Охренеть... — выдохнул он, зачарованно разглядывая свой подарок, и всё никак не мог решиться к ним прикоснуться. — Rado? Блин, Леви, теперь я буду тебя ругать, потому что это офигеть какие дорогие часы, — разразился праведным гневом парень, но Аккермана, кажется, его тирада совсем не впечатлила и даже ухмылки не подпортила.

— Борзеешь, Йегер, — фыркнул он, видя, что с подарком угадал на все сто. — Нравится? Тогда быстрее снимай этот кошмар, который называешь часами и не позорь меня.

Эрен, услышав приказание, весело и звонко рассмеялся, закрыв лицо руками. Чтобы ни происходило, в любой ситуации Леви всегда остаётся Леви. Отсмеявшись, парень дотянулся своей длинной лапой и притянул мужчину к себе, целуя недовольно поджатые губы. Он знал, что безучастным упрямцем долго не останется, и уже скоро Аккерман целовал его в ответ, жадно обхватив за шею.

Эрен просто хотел поблагодарить за подарок, но разве можно остановиться на одном поцелуе, когда в твоём распоряжении самые сладкие и соблазнительные губы на свете? Парень толкнул Леви спиной вперёд, прижимая к первой попавшейся стене и жадно, глубоко целуя, в одну секунду позабыв обо всём. Сейчас есть только он. Его мягкие, податливые губы, пьянящий запах мяты и сандала, жар тела, будоражащий кровь, и нежные прохладные руки.

— Почему я тебя так люблю? — выдохнул Эрен в самые губы, не ожидая получить ответ на свой извечный вопрос.

— Дурак потому что, — всё же ответил Леви, беззлобно и даже как-то обречённо усмехнувшись.

Йегер не заметил скользнувшей в голосе грусти и, пьяно улыбаясь, продолжил целовать упоительно вкусные губы.

— А у меня есть ещё один подарок, — шепнул парень, касаясь горячим возбуждённым дыханием мраморной щеки. — Можешь делать со мной сегодня всё что захочешь.

От томного шёпота побежали мурашки, заставляя передёрнуть плечами, а пальцы сами начали скрести по рубашке в собственническом порыве, желая вытащить её из брюк и забраться под ткань к желанному телу. Одна простая фраза, а взбесившаяся фантазия уже рисовала умопомрачительные картинки дикого, животного секса, а тело задрожало в предвкушении экстатического наслаждения.

— Запомни, Йегер, за язык тебя никто не тянул, — губы Леви растянулись в хищной усмешке, а в следующее мгновение он уже взахлёб целовал Эрена, ощущая, как крепко обнимают в ответ его сильные руки.