3. Аптечка (2/2)

Получилось все не сразу, но мужчина стоически терпел ее хватку, иногда поправляя ее или повторяя сказанное несколько раз. В его словах чувствовался опыт, и Эльза подумала, что он вполне мог быть связан с медициной, хотя и не создавал впечатление человека, хоть когда-нибудь лечившего людей. Скорее, представлялся ей человеком, бьющим своим «пациентам» морду, и непременно со словами: «Ну-ка быстро будь здоров!». Эльза фыркнула от непрошеных и дурацких мыслей. Серьезно, внешностью и поведением он вполне походил на Гажила.

Закончив, она оставила его наедине со склянками, а сама поставила на огонь чайник и, бормоча под нос мелодию, принялась ждать, когда вскипит вода.

Мужчина, наблюдавший за ее приготовлениями к завтраку, встал с кровати, но не сделал и шага, как снова рухнул на кровать.

Раздраженно вздохнул и облизал губы. Вручив ему кружку с черным сладким чаем, Эльза подтащила к кроватям стол, достала съестное и жестом пригласила его разделить с ней трапезу. Он, однако, к еде остался равнодушен, больше уделив внимания своей кружке. Пару минут между ними стояла тишина, пока, наконец, он тихо, прерывисто дыша, не сказал, с громким стуком поставив перед ней склянку с кровевосстанавливающим.

— Что давала?

Эльза оторвалась от клубничного кекса и недоуменно поинтересовалась:

— О чем ты?

— Об этом, — ответил мужчина и постучал ногтем по стеклу. — Это…

— Кровевосстанавливающее, я вижу, — она кивнула, посмотрела на недоеденный кекс и закончила: — Помогает при потере…

— Я знаю, от чего оно, — перебил он ее. — Здесь, по меньшей мере, двести пятьдесят, гм… — он замолчал, усиленно размышляя о чем-то. — Сколько я выпил?

Она припомнила прошлый вечер. В тревоге и горячке после боя, кажется, дала ему попробовать склянки-банки, вчитываясь разве что в названия. Поэтому…

— Все, — ответила она коротко, надкусив кекс и выудив из пачки другой, черничный.

Вкусно. В Крокусе нужно будет прикупить побольше таких. Как они там назывались? Эльза перевернула коробку, вчитываясь в название, и тут же фыркнула. «Девчачья радость».

Он посмотрел на нее каким-то непонятным взглядом, потом на пузырек с красной жидкостью, и снова на нее. Затем расхохотался и похлопал рукой по колену. Его смех оборвался также резко, как и начался, и мужчина, вернув самообладание, уже серьезно произнес:

— Один миллилитр этого зелья восстанавливает литр крови в человеческом теле.

Его вспышка веселья привела Эльзу в недоумение, однако сказанные следом слова, изрядно напрягли. Осознав, что он только что проговорил, Эльза неверяще посмотрела на него, не зная, удивляться ей или умирать от стыда. Она вскочила и заходила по комнате. Бросилась к пустым пузырькам, с ужасом обнаружив, что не поскупилась на зелья и дала ему вчера очень много. Последним гвоздем в крышку гроба оказались мелкие надписи на этикетке с дозировками.

— Кто-нибудь, ударьте меня, — выговорила она, и в ее голосе отчетливо слышалось раскаяние вперемешку с обреченностью.

Незнакомец с ухмылкой наблюдал за ее метаниями, обнажив зубы широкой улыбке. Он потянулся к пирогу, с огромным удовольствием от него откусил и, прожевав, вымолвил:

— Понятно, почему мне так хреново. Но ничто не может убить меня.

Эльза, постояв с минуту, вернулась за стол, и подперла рукой щеку. Есть решительно расхотелось, и даже любимый клубничный пирог не смог соблазнить ее желудок.

— Будет мне уроком, — размышляла она вслух, поглядывая за уничтожавшим запасы ее еды мужчиной. — И даже благие побуждения не оправдывают той вины, которую… Хотя, погодите-ка, — прервалась Эльза. — Сейчас в тебе должно быть двести пятьдесят литров крови, и это я не учитываю и других зелий…

Мужчина продолжил невозмутимо есть. Потянулся к заварнику, долил почти до невидимости в кружку еще чаю и стащил с тарелки Эльзы два куска пирога.

В ответ на ее полный нетерпения взгляд он просто пожал плечами и с самодовольной усмешкой сказал просто:

— Магия.

Затем неохотно добавил:

— Что не отменяет хреновость моего состояния.

Это прозвучало как факт, один из многих, и даже толики обвинения не закралось в его тон. Скорее, он просто озвучивал очевидное, однако Эльза снова ощутила, как внутри расцветает стыд — чувство, нечасто посещавшее воительницу и редко появлявшееся в ее жизни. Серьезно, она была довольно упряма и редко признавала за собой какие-то грешки. Даже полное отсутствие одежды на незнакомце так не смутило ее, как смутили его вскользь брошенные слова.

Он продолжил жевать, особенно обращая свой взор на сладости, водившиеся у Эльзы в избытке. И съел бы практически все, если бы Титания не отвоевала у него свою тарелку, непонятно каким образом перекочевавшую ему на колени.

Она встала и, с горящей решимостью в глазах, поклонилась.

— Прошу прощения.

Он махнул пирогом, обрывая ее поток слов.

— Да забей, — потом, подумав, сказал с намеком: — Но если у тебя найдется еще стряпня…

Эльза кивнула и принялась доставать и пространственного кармана еду. Будучи волшебником, владеющим перевооружением, она таскала с собой не только доспехи и оружие, но и другие вещи, сугубо практически-бытового характера. Будь у нее желание, она могла бы превратить этот охотничий домишко в весьма комфортное жилье со всем необходимым. Сколько же он пробыл без помощи, что теперь так налегал на еду? Хватая что на глаз попадется, мужчина съел и кексы, и пирожные, закинул в рот горсть карамелек, которыми тут же активно захрустел. Подобрался к рулету и банке яблочного сока… И было закономерно, что своей прожорливостью он напомнил Эльзе одного небезызвестного огненного драгонслеера.

Долго ли, коротко ли, но с завтраком он закончил и лег на спину, подложив под голову руку и прикрыв глаза. Эльза, не теряя времени, оделась в теплые вещи и позвала его.

— Хм?

— Камелия. Я говорила, что после завтрака я отведу тебя в Камелию.

Некоторое время он молчал, раздумывая.

— Я не оттуда.

— Все равно. Тебе требуется медицинская помощь. Думаю, хотя бы один целитель да найдется. Ну а если нет, тут недалеко мой манокат, так что доедем с ветерком до ближайшего крупного города.

— Нет.

Эльза цыкнула раздраженно. Она что, ребенка уговаривает? Что за ребяческое упрямство?

— А я сказала — да.

— А я сказал — нет. Оставь меня в покое, женщина. Мне не требуется врач.

И демонстративно отвернулся. Эльза сделала пару глубоких вдохов, застыв на месте, и устремилась к двери. Заставлять она никого не собирается. Будь он из Хвоста Феи то, вероятно, прикрываясь заботой о товарище, Эльза утащила бы его к Полюшке, от которой еще ни один пациент, к своему сожалению, не сбегал. Но он не из ее бывшей гильдии. И она не имеет права его заставлять куда-то идти. Как бы она себя ни убеждала, однако раздражение только вспыхнуло с еще большей силой. Не оборачиваясь, Эльза бросила:

— Вернусь к вечеру.

Он неопределенно пожал плечами и накрылся одеялом.