Друг в беде не бросит (2/2)
– А вот это уже его проблемы, – вошедший в кабинет Райнер был изрядно запыхавшимся, потому сказал это на выдохе. – Если ты не успел еще заметить, – остановился он, переводя дыхание, – Йегер этот ваш стал таким странным не пару недель назад, а уж полгода как, наверное. Помню, как-то на вечеринке рядо с ним пристроился, чтобы что-то обсудить, а он встал просто и ушел - с тех пор вообще со мной даже парой фраз не перекидывался. Я тогда еще, главное, думал, может быть, задел его чем? А оно вон как получается: он всех опрокинул. Ну и… Чего хотел, того добился.
– Не лезь. Просто не лезь, – заключил для Жана Бертольд. – Когда тебе это говорят уже три человека, то стоит призадуматься, ты так не считаешь?
– Ой, а я слышал, его выселяют из общежития, – сказал Марко чуть взволнованно, – может, ему действительно нужна помощь?
– Он в академ уходит. Пока что на полгода, а там как получится, – сказал Армин, вновь, как и при вчерашнем диалоге с Жаном, глядя куда-то на улицу. – Если он никому об этом даже не сказал, значит, и не хотел, чтоб кто-нибудь знал.
– Понятно, – сказал Жан. – А выселяют..?
– Сегодня. По правилам, чтоб места не занимал.
Жан лишь ”угукнул” на такое. Добавить было нечего, спросить тоже - все они были правы, не нужно совать нос во все это. Только смирившись с этой мыслью, вдруг на плечо опустилась знакомая теплая рука лучшего друга.
– Я не согласен с вами. Если спасение утопающего - дело рук самого утопающего, то зачем помогать тем, кто намеренно сбросился с моста в воду? Может, не каждый в состоянии самостоятельно понять, что сам он не справится? Я поддержу Жана и помогу, чем смогу.
– Напомни, был ли случай, когда ты не был на стороне Жана? – Энни, которая до этого лишь наблюдала за беседой, вставила свой комментарий, просто потому что обмусоливать Эрена как само явление в их университете у нее не было никакого желания, а вот подстебать своих товарищей из студсовета - всегда за милую душу.
– Это верно, конечно, но если кому-то нужна помощь, почему бы не помочь? Эта ситуация не выглядит так, будто Эрену можно навредить еще больше. Ну, мне хотелось бы так думать, по крайней мере…
Жан улыбнулся другу, встал и, поблагодарив всех за то, что выслушали, вышел из кабинета, погруженный в свои раздумья.
– О, Господь всемилостивый, дай мне сил, – сказал Армин.
– Ты чего это?
– Помогать будет он, а выслушивать-то буду я. Ну и Марко, скорее всего.
– Я думаю, все мы, – с улыбкой сказал тот. – Это теперь наша общая проблема.
– А че ты лыбишься-то? – не выдержал Райнер.
– Не знаю, – Марко все с той же улыбкой повернулся к Брауну. – Нервное, – и тут же добавил чуть дрожащим голосом: - наверное…
***</p>
Собрав свои последние пожитки в большую спортивную сумку, Эрен вышел из пустой комнаты, не дожидаясь своего соседа для объяснений причин переезда: в этом не было ни грамма смысла, оба только время потеряют. Спустившись по лестнице, вышел на улицу, где уже громким хороводом плясали деревья от холодного октябрьского ветра, и капал дождь, оплакивая не то постепенно уходящую осень, не то горе самого парня – ни то и не другое, скорее, ведь у погоды нет эмоций и сожалеть она не может, но думать об этом все равно было отчего-то приятно.
Рядом с университетом был небольшой парк, в котором стояла беседка: удивительно живописная, в стиле прованс, немного даже не подходящая по роскоши к обычным деревьям и весьма незамысловатым скамейкам, расположенным вокруг. Кинув свою сумку от дождя в самый ее центр, он присел на холодный деревянный пол и закурил, обхватив руками колени.
Было холодно, ветровка едва справлялась с тем, чтобы не пропускать холодные потоки ветра под себя, но с сохранением тепла человека в ней находящегося – уже не могла. Лужа постепенно образовывалась и в самой беседке, поскольку дождь туда буквально задувался. ”Вот бы заболеть воспалением легких и сдохнуть прямо здесь”, - подумалось Эрену. Он достал свои наушники и грустно улыбнулся: подарок Зика, дорогие и хорошие. Включив свой плейлист на рандоме, не стал даже вслушиваться в песню, которая начала прокручиваться, ровно до момента припева, после которого у него случился нервный тик и желание выкинуть телефон, в попытках его разбить.
Because I'm happy...<span class="footnote" id="fn_32511519_2"></span>
Потому что я счастлив!
Clap along if you feel like a room without a roof
Хлопай в такт, если чувствуешь, что тебе снесло крышу,
Because I'm happy...
Потому что я счастлив!
Clap along if you feel like happiness is the truth
Хлопай в такт, если ощущаешь, что все дело в счастье,
Because I'm happy...
Потому что я счастлив!
Clap along if you know what happiness is to you
Хлопай в такт, если знаешь, в чем твое счастье,
Because I'm happy...
Потому что я счастлив!
Clap along if you feel like that's what you wanna do
Хлопай в такт, если чувствуешь, что хочешь это делать!<span class="footnote" id="fn_32511519_3"></span>
– Это какой-то прикол или что? – голос был хриплым и тихим: все-таки, какая бы простая простуда у тебя не была, без лечения она станет бедствием для организма.
С музыкой на сегодня было покончено, как и с сигаретой, которую он докурил до фильтра и потянулся уже было за еще одной, да вот дилемма – оставалась последняя. Думы были недолгими и уже через минуту он курил последнее, что у него осталось, с мыслью, что теперь только стрелять у других придется.
Сегодня был тяжелый день, как и много дней было до, как и много дней еще будет после. Хуже он уже быть не мог - ну просто некуда. Главное, никогда не прокручивать эту мысль у себя в голове, даже на секунду, ведь судьба – коварная злодейка, любящая, когда о ней забывают, вдруг преподносить подарки, коим и был внезапно подошедший с зонтиком Жан, изначально направляющийся к себе домой. Он просто стоял и смотрел, ничего не говоря, и не пытаясь подойти к Эрену, наверняка догадываясь о его реакции. Эрен же не спешил вступать в беседу, потому что ему начало казаться, будто сегодня буквально весь мир пытается его довести до попытки суицида.
– Какого, – начал он хрипло, но вкладывая в слова весь гнев за день накопившийся, – ебаного, – отчеканивал он каждую букву, – хуя? Кирштейн, ты… Я понять не могу, ты следишь за мной или что? Что ты смотришь на меня? Иди куда шел и отъебись уже наконец, бога ради прошу! Я даже сраться с тобой не настроен сейчас, серьезно.
Жан молча вошел в беседку, зонта не закрывая, и посмотрел на парня сверху-вниз. Во взгляде не было ни гнева, ни жалости, ни омерзения – печаль, возможно, но это только показалось Эрену, этого просто не могло быть, он не мог в такое поверить. Причем, именно грусть, хоть и с жалостью ее легко спутать. Уже успевший промокнуть, тем не менее, в ответ на этот взгляд, Эрен смотрел волком, готовым напасть в любой момент, если того потребует ситуация.
– Пошли, – коротко сказал Жан и взял сумку Эрена.
Тот моментально вскочил на ноги и попытался свой большой рюкзак отобрать.
– Да что происходит? Отдай мне сумку!
– Эрен, – прервал его Жан и сработало это получше любого стоп-слова, хотя и причины данного явления были пока неясны, – засунь свою гордость в жопу и скажи мне честно, что у тебя сейчас нет ни гроша за душой, Зик находится в больнице, а ночевать тебе тупо негде.
Они стояли, замерев, будто время на мгновение вовсе остановилось. Взгляд Эрена стал еще более яростным, но тут же превратился в самое холодное безразличие, на которое были способны его бирюзовые глаза.
– Тебя ебет? Попрыгай - отойдет, – парень вдохнул последние ядовитые пары сигареты, тут же выкинул ее куда-то за беседку и весь дым выдохнул прямо в лицо Жана.
Тот лишь прикрыл глаза, задержав дыхание. Очень хотелось врезать по лицу этому придурку, но он лишь сжал свои кулаки с такой силой, что это его чуть отрезвило и вернуло в происходящее здесь и сейчас, отдаляя мысли о возможном мордобое.
– Как долго ты еще будешь строить из себя самое мерзкое дерьмо, которым вообще может быть человек? – та самая мысль, которая закралась к нему сегодня днем, наконец-то высвободилась и преобрела форму язвительного риторического вопроса.
Удивительно, но после этого вопроса прочная броня Эрена дала трещину и он, прикрыв лицо руками, устало проговорил:
– Зачем я тебе сдался, скажи?
– Не знаю. Почувствовал себя Матерью Терезой.
– Ты, рожденный с золотой ложкой в жопе... Тебя забавляет помогать таким убогим?
– Нет.
– Ну и нахуя тогда?
– А кто, если не я?
Не альтруизм и гуманизм – всего лишь эгоизм. Но эта мысль до того понравилась Эрену, до того этот ход мыслей показался ему близким и знакомым, что он рассмеялся. Смеялся до тех пор, пока не начал задыхаться от кашля, и даже после все еще пытался успокоиться, держась за плащ Жана, чтобы не упасть от такого неожиданного приступа неприятного ощущения в легких.
– Пошли, – уже более мягко повторил Жан, – ты тут издохнешь такими темпами.
Выпрямившись, Йегер просто протянул руку, чтобы Кирштейн добровольно отдал ему сумку, что тот и сделал. Постояв так чуть-чуть, Эрен вышел из беседки и, пройдя пару шагов, обернулся.
– Ну? Веди, я ж не знаю, где ты живешь.