Лекция 4: Знакомство с династией Чжун (2/2)

― Давно я не виделся с дочками Декарабиана, да вознесётся его душа в Селестию, помню вас ещё совсем маленькими девочками, а сейчас настоящие дамы, не обделённые красотой и грацией, ― от таких слов Барбара краснеет пуще прежнего, смущённо пряча лицо за веером, что при себе носил каждая Мондштадская девушка, Розария благодарно кивает, а Лиза лишь расплывается в улыбке, делая изящный реверанс. ― Что же, наберусь наглости без вашего вопроса и дозволения представить своих дорогих детей. Цици, моя самая младшая дочь, это её первый визит в Мондштадт, так что надеюсь на ваше знаменитое гостеприимство, ― никаким знаменитым гостеприимством и не пахло, Декарабиан терпеть не мог принимать гостей и устраивать балы, но что Барюатос, что Аждаха делают вид, будто не знают этого, ― принцесса Яньфэй, думаю, ей будет, что обсудить с принцессой Лизой, моя дочь так же много времени проводит в библиотеке и до блеска в глазах интересуется историей и таким сложным делом как юриспруденция, представляете? ― о своих детях император говорил с явной нежностью и любовью, это даже немного трогало. ― Принцесса Шаньхэ несколько закрыта в себе, однако она так же чудесный собеседник, а иногда за стол генералов я без страха сажаю и её, ― девушка и правда выглядит холодно и отстранённо, но, встретившись с Барбатосом глазами, кивает ему, приседая в реверансе. ― Моя младший сын, Его Высочество Сяо, если я не ошибаюсь, вам уже доводилось общаться.

― Да, всё именно так, мы чудесно болтали до самого рассвета на званом ужине в Фонтейне, ― кивает Венти, приветливо улыбаясь Сяо. Тот хоть и был парнем весьма хмурым, но никакого отторжения не вызывал, напротив, с них хотелось вести беседу как раз из-за этой спокойной задумчивости, дающее возможность погрузиться в мысли и темы намного глубже. ― Очень рад нашей новой встрече.

― Взаимно, ― Сяо кивает, переводит взгляд на принцесс, и тут же отводит его, неловко опуская голову. Да-да, об этом Венти тоже помнил: у всех наследников династии Чжун на роду написано стесняться красивых дам. Ну, так говорил отец.

― И моя гордость ― мои старшие сын и дочь, ― рукой указывает на стоящий рядом брата и сестру, кажется, перешёптывающихся о чём-то до этого самого момента. ― Это Моракс, мой наследник и старший сын, превосходный военный стратег, невероятно одарён и, что уж тут скрывать, красив, не правда ли, Ваше Высочество? ― подмигивает Лизе, и та, совсем дежурно и по-этикетному смущается, хотя на щеках даже тени румянца не возникло. ― И моя Ганьюй, ох, иногда я думаю, что и за половину целой страны не смог бы отдать её кому-то!

Барбатос шагает вперёд, с неподдельным интересом смотря на старших детей императора. У Моракса в груди его эго пышет жаром драконьего дыхания. Сам король Мондштадта сейчас подойдёт к нему, чтобы поздороваться. Не просто кивок, которого обычно удостаивались все остальные. Наверняка, они и руки пожмут, что уж.

― А что насчёт целой страны? ― но Его Величество… проходит мимо. Он даже взгляда не бросает на Мракса, так, кидает лёгкий кивок, и встаёт напротив Ганьюй, прикрывшей лицо веером от столь явного намёка на комплимент. ― Ваше Императорское Величество, без всяких сомнений, Вы не сможете никому отдать вашу дочь за половину страны ― это ничтожно малая цена!

― Благодарю, ― Ганьюй приседает в реверансе, убирая веер от лица. По нормам этикета ей сейчас стоило бы, конечно, упасть в обморок в смущении от столь лестных слов, но вряд ли подобное сможет впечатлить слегка бунтарскую натуру Его Величества Барбатоса, так что она ограничивается опущенным взглядом и трепетом ресниц. ― Я несказанно рада познакомиться с Вами, Ваше Величество.

― Не сочтите за оскорбление, но если Вашу и мою радость поставить рядом, то они будут выглядеть как крохотная сесилия и тысячелетний дуб, ― Венти умел быть галантным. Лиза не переставал удивляться его таланту так сладко говорить и так томно смотреть в нужные моменты. Такому человеку в пору родиться музыкантом, а не королём. Конечно, подобный напор и столь явный флирт в самые первые минуты знакомства мог быть дурным тоном. Но император Аждаха расплывается от подобного в улыбке, так что Барбатос не видит причин останавливаться. ― Мондштадский бал традиционно открывает полонез, позвольте, Ваше Высочество, иметь честь пригласить Вас танцевать его со мной.

― Не имею ни малейшего желания отказать Вам, ― смущённо прикрывает лицо, позволяя разглядеть узор на её веере. Говорят, в Ли Юэ делают самые красивые во всём Тейвате.

― Тогда пока не буду больше докучать Вам своим вниманием и комплиментами, предпочту осыпать ими Вас во время и после танца, ― рука за спину, поклон, и этот взгляд чуть снизу. Венти умел быть обольстительным. Его воспитала женщина, а потому он умел им нравиться. И это почему-то заставляло того самого дракона в груди сворачиваться кольцами и как-то раздосадовано шипеть. ― Ваше Императорское Величество, Ваше Высочество Моракс, Ваше Высочество Сяо, уважаемые дамы, разрешите откланяться и покинуть вас до объявления первого танца.

Барбатос удаляется вглубь зала, здороваясь с подходящими к нему гостями, поздравляющими с коронацией и желающими мудрого правления и всего того, что желают на коронацию. Лиза стоит на месте. Моракс смотрит. Отец тоже смотрит, но уже на него, Ганьюй подталкивает в спину. Пригласить… на танец? Раньше всегда танцмейстер выбирал ему даму, да и Моракс предпочитал сбегать с балов на задний двор или полигон. Лиза обмахивается веером, словно даже и не смотря на него, Ганьюй слишком многозначительно кашляет в кулачок. Сяо отворачивается в сторону окна, Лиза резким движением складывает веер, Моракс оправляет рукава своего фрака. Почему-то он лишь сейчас задумывается, что перед ним, вероятно, его будущая жена, с которой он будет делить имя, жизнь и постель. От последнего щёки вспыхивают, Лиза стучит веером по кончику своего пальца, Моракс нервно сглатывает.

― Ваше Высочество, позвольте иметь честь пригласить вас на полонез? ― всё ведь верно и идеально, даже галантно в высшей степени. Только обращается он к в мгновение вспыхнувшей Барбаре. Девочка смотрит на старшую сестру, та нервно обмахивается веером, Ганьюй за спиной шепчет что-то невнятное, пока отец удивлённо вскидывает брови.

― Я согласна, ― Барбара кивает, взволнованно хлопая ресницами и оглядываясь по сторонам. Это первый бал, где на танец её пригласил кавалер, а не брат или отец. От этого щёки пылают и хочется верещать, так что она в миг кланяется, даже позабыв, как делать реверанс, и исчезает в толпе, перепугано шурша своим платьем.

― Ваше Высочество Лиза, позволите ли мне танцевать с вами? ― император Аждаха смотрит на старшего сына долго и многозначительно, тот отворачивается, не столько стыдливо, сколько просто уязвлено, и фыркает, мотнув головой.

― Почту за честь, ― Лиза удаляется, гордо приподняв подбородок. Кажется, Яньфэй только что прыснула со смеху.

― Можете не пытаться позвать меня, я всё равно не танцую, ― Розария без всякого смущения произносит это, глядя только собравшемуся с мыслями Сяо в глаза. ― Считайте дурным тоном, если угодно, но я предпочитаю танцы с оружием в руке.

― Понимаю и разделяю ваши предпочтения, ― кивает Сяо, в глубине души благодаря Селестию за такой подарок. Неужто у него будет возможность просто спокойно посидеть на веранде или, в самом неудачном случае, станцевать с какой-то взрослой дамой, что ни к чему не обяжет его. Это дарило некоторое успокоение.

Заглянем в прошлое: В Мондштадте как ни в какой другой стране Тейвата любили танцы. Многие аристократы давали по 3-4 бала в год, а отказывать от приглашений без действительно весомой причины было проявлением высшей степени неуважения. Сам Барбатос I очень любил балы. Он прекрасно танцевал, всегда шёл первой парой и за вечер мог ни разу не присесть. Так и полонез ― первый танец с принцессой Ганьюй он, как писал в своих мемуарах граф Сайрус, «оттанцевал на ура, нисколько не посрамив чести королевской фамилии». В современном мире сложно представить, как можно опозорить семью одним танцем, однако, для той эпохи одна ошибка на балу могла стоить репутации и даже титула.

― Вы очень обидели мою сестру Лизу, Ваше Высочество, ― Моракс вздрагивает, резко оборачиваясь. Вот уж не думал он, что кто-то выйдет на дальний балкон во время бала. Тем более сам Его Королевское Величество ― глаза невольно закатываются. ― Очень советую Вам пригласить её на котильон, а когда к нему вынесут ленты, повязать её моей сестре.

Историческая справка: перед котильоном в зал выносились ленты с мелкими бубенчиками, которые кавалеры разбирали и повязывали на руки своим дамам.

― Единственная причина, почему Вы заговорили со мной ― это обида вашей сестры? ― Моракс поворачивается к Барбатосу, чуть хмуря брови. ― Не лучшая тема для первого разговора двух монархов.

― В таком случае мы могли бы поговорить о погоде или о скачках, ― задумчиво тянет Венти и невольно прыскает, когда видит, как лёгкая горделивая ухмылка появляется на губах Моракса, ― только монарх тут лишь один, так что я предпочту разговор о расстроенных чувствах моей сестры.

― Я сочту это за оскорбление, ― руки скрещены на груди, пальцы, прикрытые тканью белых перчаток нервно барабанят ритм по согнутому локтю. ― Разве в ваших интересах портить со мной отношения?

― Селестия помилуй, я не хочу испортить отношения с императором Ли Юэ! ― вскидывает руки, словно сдаваясь, а на губах цветёт усмешка. Его этот Моракс веселил в крайней степени. Нужно поискать ещё столько огромное эго. ― Только император сидит сейчас в зале, и мы с ним чудесно поговорили пару минут назад.

― И как люди вроде Вас получают трон? ― вопрос будто бы адресован воздуху и ветрам, шевелящим длинные волосы Моракса, но Барбатос от таких слов вскидывает удивлённо брови, чуть наклоняя голову. Нужно обладать определённой смелостью, чтобы сказать нечто такое в присутствии самого короля. Вопиющая грубость, если честно! Но она выглядит слишком забавно, чтобы просто оскорблено уйти.

― Поверьте, я бы с удовольствием уступил Вам свой трон, ― вздыхает, печально и драматично, для большей убедительности опуская глаза, словно его только что сразила неимоверная тоска. От таких слов Моракс вытягивается, удивленно распахивая глаза и чуть приоткрывая рот в немом восторге. Становится всё смешнее.

― Правда? ― смотрит, будто щенок из подворотни, Венти так и подмывает рассмеяться в голос.

― Нет, ― напускная тоска в один миг исчезает. ― Это шутка, лишь шутка. По правде говоря, мне глубоко всё равно на ваше мнение о моей фигуре, мнение вашего отца только и имеет значение, всё равно в скором времени ваша дорогая сестра станет моей женой, а мы с Вами породнимся.

― Что? ― восторг сменяется ужасом, и Венти уже не сдерживается, заливаясь хохотом от обескураженного вида кронпринца соседней страны. И правда уморительно, по-другому и не скажешь.

― Это тоже шутка, не стоит так пугаться, ― поправляет на голове свою корону, подходя к смущённому и явно оскорблённому подобными словами Мораксу ближе и облокачиваясь на витые перила веранды. ― Хотя, скорее всего на вашей сестре я и правда женюсь.

― А если я не дам своего дозволения? ― с чего бы ему позволять Ганьюй становиться женой бастарда? Дикость для их рода и династии. Барбатос на такое снова усмехается, качая головой.

― Вы не император пока, чтобы давать дозволения, ― словно повторяет слова отца. И это неприятно, Бездна разрази их! Словно весь мир сговорился против одного Моракса. ― Могу лишь предложить жениться на моей сестре, Барбаре или Лизе, потому что Розария вскоре не сможет идти под венец, а Барбара ещё совсем юна. Поэтому я столь настойчиво и предлагаю Вам повязать ленточку именно Лизе.

― Мне не нужна жена, Ваше Величество, я повенчан с Ли Юэ, ― смотрит куда-то вперёд, словно сейчас видит свою родную гавань за холмами Мондштадта. Венти смеётся, но уже куда тише, не издеваясь, просто, видимо, веселясь чему-то своему.

― Я немного завидую Вам, Моракс, ― жмёт плечами, внимательно разглядывая высокую фигуру рядом с собой.

― Чему же завидовать? ― он и правда не особо понимает. Ему восемнадцать и он до сих пор не коронован. Разве есть тут повод для зависти?

― Вы к своей целее рано или поздно придёте ― станете императором, может быть, если продолжите так обижать дам, даже не женитесь, ― отталкивается руками от ограждения, задумчиво гляд Мораксу прямо в глаза. ― Моя же цель попросту недостижима.

― И какая у Вас цель? ― неужто он разоткровенничался с Его Величеством на веранде? Это ли не очередное доказательство, что ему пора вступать в наследство, раз даже сами короли спешат доверить нечто сокровенное.

― Избежать ваших излишне романтических тостов на свадьбе с вашей сестрой, ― прыскает в ладонь с огромным удовольствием наблюдая за тем, как меняется ворожение лица Моракса. Это определённо стоило бы зарисовать! ― И, раз уж Вы не желаете делить с дамой постель, не волнуйтесь, я в красках и деталях опишу вас в письме всё после первой ночи с Её Высочеством Ганьюй. Как император… почти-императору.

И Барбатос покидает балкон, оставив Моракса с его пока что не отошедшим шоком и неумолимым теперь желание вызвать Его Величество на дуэль!