«мне нужен врач. лучше на дом. и немедленно. Ватсон. Фрейд. Курпатов. Пеппер» (2/2)

– Ну дело, которое чего-то стоит.

– Где есть польза.

– А где есть польза?

– Людей лечить.

– Ты про выращивание шпината щас?

– Может быть.

– Говорят, чувак, который шпинатную пользу открыл, перепутал положение запятой в числе, так что она, польза эта, не более, чем легенда.

Он смотрит на меня с каким-то насмешливым вызовом. Я улыбаюсь ему в ответ. Но ответов у меня нет. Если бы у меня были ответы.

Он не был бы мне нужен.

Может быть.

– Один англичанин сказал: «искусство совершенно бесполезно». Тебя разве не спасает «Джоконда»? Или «Звездная ночь»? Или на какую мазню ты там дрочишь?

Я добавляю в сильно разбухшую гречку сливочное масло.

– Или я? Я ведь для тебя, как статуэтка. Произведение искусства. Говори и делай, что хочешь, пока красив. А как перестану? Когда мое полотно порежет безумец? Отольешь меня, как Галатею. Станешь молить, чтобы никогда не спускался, не оживал? Потому что зачем? Все эти кишочки, зловоние, заебы? М?

Я выключаю газ.

– Ведь у вас холсты в спальне. Но его-то на них нет. А где он? Растаял.

– Хочешь позировать мне?

Он смеется. Отталкивается рукой и весь перемещается вперед, его плечи грустно сворачиваются, но лицо продолжает улыбаться.

– Хочу ли я быть Джокондой? Зачем? Остаться в веках? Ты знаешь, кто такая Джоконда? А сам он знал, кто такая Джоконда? Спасибо, конечно. Но нет. Не хочу быть тем, от кого ты просто оттолкнешься. К тому же это безумно долго и еще более безумно скучно.

– Это хорошо. Я несколько месяцев не брал в руки карандаша.

– То есть я тебя не вдохновляю? Ничто в тебе не откликается на меня? Я недостаточно хорош? Для тебя.

– Это какой-то развод?

– Подумай об этом.

Я достаю сигарету.

– Не кури здесь.

– Ты же сам куришь.

– Я бросаю. Пытаюсь, по крайней мере. Ты же хочешь мне добра, правда?

Это какой-то развод.

– Никотин убивает. Вот лечить людей – это хорошо. Моя мать – доктор.

Он задумывается. Лицо его меняет выражение с непонятного на еще более непонятное.

– Злее суки я в жизни не встречал. Может, она и спасла чью-то жизнь. Но меня – нет.

Он хлопает губами, как будто просто ждет чего-то, а на самом деле ему наскучило это ожидание.

– Меня она, может быть, уничтожила.

Он спрыгивает со столешницы с самым непринужденным видом, усаживается за стол.

– У тебя есть молоко? Обожаю гречку, но с молоком.