8. Кто ты - наказанье или милость? (1/2)
Золотистые лучи заката проникали через распахнутые шторы, вытесняя сумрак, царивший в небольшой спальне, и заливая теплым карамельным светом две фигуры на сбитой постели. Одна неподвижно лежала на животе маленькой поломанной куклой. Вторая склонилась над ней, словно хищник над жертвой, все еще крепко держа прядь волос в кулаке…
Валерий никак не мог оторваться от тела девушки — такого сладкого источника его экстаза. Наконец, он выпустил ее волнистые волосы из руки, наблюдая, как они легко соскользнули на подушку. Мужчина с силой впился в хрупкие девичьи плечи своими пальцами, еще крепче прижимаясь к ней тазом, вытягивая спину в струну и смакуя последние всплески наслаждения после оргазма. А затем обессиленно припал лбом к ее лопаткам, опускаясь на локти и стараясь отдышаться. Светлые волосы рассыпались веером по голой спине девушки. Все еще тяжело дыша, Кипелов скользил руками по ее бархатистой коже вниз по спине, очерчивая плавный изгиб поясницы, к главным героям этого вечера — горячим, пылающим, точно живой огонь, истерзанным ягодицам. А на полу возле постели лежал черный кожаный ремень, несколько минут назад цинично рассекший странную порочную связь любовников на «до» и «после»…
Мужчина встал с постели и, слегка пошатываясь, поплелся в душ, попутно стаскивая с обмякшего члена презерватив. Душ, срочно нужен душ! Сделал дело, вымой тело. А оно было сейчас таким разгоряченным и влажным! По спине медленно стекали капельки пота, длинные русые волосы прилипали к плечам. Кипелов с шумом ввалился в душевую кабину, повернул кран, облокотился спиной о кафельную стену и замер, прикрыв глаза. Боже, как же хорошо! Прохладные струйки воды падали на лицо, плечи, грудь, унося с собой усталость, все мысли и чувства и создавая в голове чистое пустое пространство тишины. Валера провалился в это беззвучное «ничто», теряя счет времени, ощущая, как расслабляется каждая клеточка его тела. Он наслаждался шумом мягко бьющей по нему воды, в то время как его внутренний мир остановился в безвременье и безмолвии. Блаженство, настоящее блаженство. Словно в уютном теплом лоне матери…
— Таня!!! — шальная мысль, проскользнувшая в тихий безмятежный рай в голове, острым стальным клинком внезапно пронзила сознание Кипелова. Сердце замерло на пару мгновений и ухнуло вниз. Вода вдруг показалась мужчине ледяной и колючей, голова закружилась. Он резко открыл глаза, снова возвращаясь из рая на грешную землю…
— Черт, черт, черт! — воспоминания прошедшего вечера калейдоскопом закружились в голове, перемешиваясь со страшными мыслями и накатывающей паникой. Валерий голышом как ошпаренный выскочил из душа, скользя мокрыми ногами по кафельному полу ванной комнаты, пытаясь удержать равновесие и попутно машинально наматывая на бедра полотенце. За те секунды, пока он бежал в спальню, в голове промелькнул криминальный триллер без «хэппи энда», от которого он успел насмерть перепугаться.
Таня не шевелилась! Она не шевелилась с того момента, как Кипелов впервые открыл глаза после оргазма и увидел ее голую хрупкую спинку, и вплоть до того, как он ушел в душ. Мужчина влетел в комнату и с ужасом осознал, что девушка до сих пор лежит все в той же позе, в которой он ее оставил одну на постели. Это осознание набатом прозвучало в голове. А что если… Что если она..? Нет-нет-нет! Так не должно быть! Что тогда будет? Полиция найдет труп девятнадцатилетней девочки на смятой постели со следами сексуальной связи и жестокого обращения на теле в квартире, которая была сдана в аренду известному рок-музыканту Валерию Кипелову… В глазах потемнело, в висках стучало словно отбойным молотком, а сердце срывалось с ритма. На ватных ногах мужчина подошел к кровати, присел на корточки и, умирая от леденящего страха, прильнул к лицу девушки, прислушался…
Дышит! Едва уловимо сопит даже. Так мило, словно маленький котенок! Кипелов шумно выдохнул, закрыл глаза и несколько секунд просидел неподвижно. Калейдоскоп мыслей остановился, мир замер. Только легкое дыхание невинного ангелочка рядом возвращало Кипелову покой.
— Жива! Жива! Жива! — он беспрестанно повторял про себя это короткое, но такое важное, почти волшебное слово, не веря самому себе, все еще ощущая леденящий холод в ногах и пульсирующую, перекаченную адреналином, кровь в висках. Он боялся открыть глаза и вдруг понять, что звук дыхания девушки ему всего лишь показался.
— Она спит! Она просто глубоко спит! Бедняжка… — успокаивая себя, Валерий наконец-то взглянул на Таню.
Ее нежное личико, все еще немного припухшее от пролившихся слез, казалось мужчине таким неземным. Совершенно расслабленное, безмятежное, наивное, оно излучало какое-то неуловимое ангельское сияние. По-детски приоткрытый ротик, бархатные как лепестки розы алые губы, округлые нежные щечки в обрамлении растрепавшихся темных волнистых волос, подрагивающие густые и черные как смоль ресницы, маленький чуть вздернутый курносый носик, на котором мерцала в свете луны еще не успевшая подсохнуть легкая испарина.
Непреодолимо хотелось прикоснуться губами и слизнуть эти маленькие капельки пота, покрыть поцелуями все лицо девушки. Но вдруг взгляд Кипелова непроизвольно скользнул по таниной спине вниз, к пояснице, и дальше… Он ужаснулся и вздрогнул. На ягодицах девушки не было живого места. Целая сетка ярких алых полос покрывала нежную кожу, обнажая в свете луны уродливые припухшие рубцы, кое-где покрытые ссадинами и тонкими полосками едва заметной запекшейся крови. Дрожащие пальцы тихонько коснулись истерзанной плоти. Горячая, неровная девичья кожа обожгла разум Валерия. Он отдернул руку, боясь потревожить тихий волшебный сон девушки. Не в силах больше созерцать это ужасное творение собственных рук, мужчина снова взглянул на ее лицо и только сейчас заметил маленькую слезинку в уголке глаза, на которую почему-то не приметил сразу. Кипелову нестерпимо хотелось обнять измученную им девочку и согреть ее искалеченную душу в своих крепких объятиях, но сердце рвалось на части от нестерпимой душевной боли и внезапно накатившего обжигающего стыда… Ему стало физически плохо.