3 (1/2)

Барт припарковался на Вечнозеленой аллее у своего дома, что выглядел практически точно так же, как и семь лет назад, разве что облицовка кое-где потрескалась. Когда ребята выбрались из машины, на Барта налетело темное пятно, и уперлось лапами ему прямо в грудь, издав громкий лай.

— Эй, Маленький Помощник Санты, — улыбнулся парень, потрепав свою собаку по голове. Пес отчаянно завилял хвостом, и вывалил язык наружу, попытавшись лизнуть его в лицо.

Затем ребята поспешили в дом. Как они и ожидали, мать накрыла в столовой, где уже собрались остальные члены семьи.

— Где вы пропадали? — из прохода в коридор высунулась мать. Она так и не изменила своей привычке носить зеленые платья.

— Ну, мы же уже здесь, — пожал плечами Барт, подходя к ней, и целуя в щеку. Мардж тут же забыла о своем возмущении.

Он протиснулся к столу, где Гомер уже что-то впаривал Мэгги про сегодняшнее телешоу, пока мама обнималась с дочерью. Парень услышал тихий шепот, видимо, мама спрашивала, как прошел ее день, но Лиза от нее отмахнулась.

Ужин прошел спокойно и легко: сестры сплетничали, а отец рассказывал смешной случай с работы, где он вновь чуть не подорвал станцию. Мама уже устала переживать по этому поводу, ворча о том, что Корпорация Бернса (его бизнес за эти несколько лет успел поглотить большинство предприятий) могла бы уже давно перейти на другие источники энергии.

Когда все поели, и Барт уже поднялся с места, Гомер вдруг остановил его.

— Сын, не поможешь мне кое с чем в саду? — спросил он, посмотрев на него своими большими, слегка выпуклыми глазами.

— Но я хотел уйти… — засомневался парень.

— Куда это? — тут же вскинула голову мать.

Барт не решился сказать, что он пойдет на вечеринку, в конце концов, ему все еще не было восемнадцати.

— Да погулять хотел… ладно, с чем нужно помочь? — быстро сдался он.

Отец повел его в сад, и Барт досадливо простонал. Гомер опять раздолбал гриль, и ему нужно было срочно все починить и вот прямо сегодня, потому что приближались выходные, а к ним собирались прийти его друзья с работы. Сбегав сначала домой, Барт позвонил Милхаусу на домашний, сообщив, что задержится, и тот сказал, что попросит другого приятеля его подвезти.

Решив, что многого он не пропустит, и вечеринке в любом случае нужно раскачаться, Барт закатал рукава, и вместе с отцом они принялись ремонтировать гриль, убив на это занятие около часа.

— Что, на вечеринку небось идешь, а? — спросил его Гомер, прикручивая последнюю гайку. Он глянул на притихшего сына, и понимающе хмыкнул. — Да брось, я же все вижу. Иди, сынок, в свое время я тоже любил тусоваться. Правда, меня особо не приглашали, но это не потому что я был непопулярным, нет. Я просто устраивал беспорядки, то есть балагурил.

Отец выпрямился, и принялся оттирать руки какой-то тряпкой.

— Но я надеюсь, ты себя хорошо ведешь? — спросил он лукаво.

— Конечно, — невозмутимо кивнул Барт, и, сделав ангельское личико, широко улыбнулся отцу на все «двадцать восемь».

— Да-а, прошли времена, когда ты хулиганил запросто так, — задумчиво покачал головой Гомер. — Знаешь, я ведь хотел, чтобы ты стал мировым судьей, но я же вижу, что душа у тебя к другому лежит. Ты не стесняйся, бери от жизни все. Я вот застрял на своей станции, потому что дети появились, и вас нужно было прокормить. А я мечтал заниматься музыкой. Нет, ты не подумай, я очень счастлив.

В детстве Барт не задумывался о том, откуда берутся деньги, и теперь ему было больно от мысли, что Гомер променял мечту на стабильную, но мало оплачиваемую работу. Мистер Бернс до сих пор был жив-здоров, и явно не собирался отбрасывать копыта.

Отец воровато оглянулся в сторону дома, и, вытащив бумажник, высунул оттуда презерватив. Словно наркодиллер, он быстро сунул его Барту в руку. Тот покраснел.

— Пап, ты чего?! — воскликнул он, словно ужаленный.

— Бери! — настаивал тот. — Рано тебе пока детей заводить, послушай папку-то. И вот еще возьми… — Гомер протянул сыну пятидолларовую купюру. — Сводишь свою девушку в пиццерию, ну, или цветы ей купишь.

— Да не нужно… — принялся отнекиваться парень, но отец настойчиво сунул ему деньги в другую руку. — Ладно, спасибо.

Не то, чтобы на пятерку можно было разгуляться, может, ему бы их и хватило, когда ему было лет десять, но Барт не хотел быть неблагодарным.

— А зачем ты презервативы в кошельке носишь? — с подозрением спросил он отца, внутренне надеясь, что у того нет на стороне любовницы.

Гомер невозмутимо сунул кошелек в задний карман синих брюк, даже не заметив угрозы в голосе сына.

— Дак нам же где угодно может с мамой твоей захотеть заняться…

— Стоп! — воскликнул Барт, прижав руки к ушам, так что с одной стороны хрустнула упаковка презерватива, а с другой купюра.

— …и четвертого я не потяну, так что.… Эй, ты чего уши зажал?

— Ничего! Просто не хочу этого слышать! — возмутился парень, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешил в дом. Гомер понимающе хмыкнул, и медленно побрел внутрь, чтобы хлебнуть холодненького пивка Дафф после столь продуктивного дня.

Тем временем Барт вбежал вверх по лестнице, чтобы принять душ и переодеться, и вот она — свобода. Пообещав матери не «гулять допоздна», он резво выехал на дорогу, глянув на дом через зеркало заднего вида. Ему показалось, что в отдалении мелькнули фары какого-то автомобиля. Странно, их улица была более-менее тихой, и в это время никто особо никуда не разъезжал.

Дом Гарри Джонса можно было заприметить издалека. Его родители были достаточно богатыми, чтобы выделить своему сыну отдельное жилище, чем тот беззастенчиво пользовался, постоянно закатывая вечеринки. Можно сказать, что Гарри был самым популярным, и в то же время неконфликтным парнем во всей школе. Многие очевидно пользовались его положением, но тому, похоже, было на это абсолютно наплевать. О Гарри знали и в других школах, а иногда у него в гостях появлялись даже студенты из колледжа, что придавало парню вес и авторитет. А еще он мог достать самую отменную траву, и даже кое-какие таблетки.

Припарковавшись в отдалении, потому что вся проезжая часть была забита автомобилями, Барт спокойно прикурил, и медленно направился к дому, где уже вовсю грохотала музыка. Соседи уже давно сдались вызывать полицию, и несколько рядом стоящих домов пустовали, и риелторы все никак не могли продать жилплощадь, потому что репутация в этом районе была подпорчена. Улицу даже негласно называли «тусовочной», что, скорее всего, войдет в историю.

Барт протиснулся через главный вход дома, возле которого толпились ребята разной масти, и зашел внутрь. Там творился хаос: все лампочки уже как год назад были заменены на красные для фотопроявки, отчего комнаты заливал темно-бордовый цвет; по углам примостились стробо-лампы, а на потолке — диско шар; и также мощные колонки последнего поколения огибали комнату по кругу. То тут, то там уже сосались парочки, на диванах дымили кальяном, и все, абсолютно все поверхности были заставлены красными пластиковыми стаканчиками и коробками от пиццы. Сбоку у стены стояло десять кег пива, и возле одной уже вовсю скандировали футболисты, держа своего товарища в десять рук вверх тормашками. Мускулистые ноги, туго обтянутые в форменные штаны, почти что доставали ступнями до потолка. Барт скользнул по ним взглядом, слегка заехав глазами по внушительному бугорку на паху. В этом не было ничего странного, обычное сравнивание с собой, парни в душевой часто пялились друг на друга без подтекста, и даже мерились членами. Пацанские штуки, совсем обыденные.

Спортсмены наконец-то опустили своего друга на пол, и тот, тряхнув отросшими каштановыми волосами, издал громкий боевой клич, высоко подняв вверх кулаки, и Барт вдруг узнал в нем Нельсона. Судя по тому, что он, и его команда были в форме, тренер решил загонять их в первый же день, и ребята не успели переодеться перед вечеринкой.

Нельсон повернул голову в сторону, и тут же заметил Барта. На его лице заиграла широкая улыбка.

— Йоу! Иди сюда!

Симпсон подошел, и, даже не спрашивая, десятки рук тут же подхватили его, и перевернули вниз головой.

— Да я только пришел! — хохотал он, отбиваясь от трубки, что ему пытались просунуть в рот.

— Вот именно! Тебе штрафной! — веселился Нельсон, придерживая его за бедра.

— Пей! Пей! Пей! — вновь принялись скандировать парни, и Барт сдался.

Хлебнув, по меньшей мере, пол литра пива, Симпсон, наконец, поперхнулся, и его отпустили, перед этим тряхнув его за голову, чтобы у него мозги совсем спутались. Пошатываясь, и борясь с желанием тут же отрыгнуть содержимое желудка, он поплелся за Нельсоном к диванам.

Там уже сидел Милхаус, и, потягивая кальян, пытался заигрывать с какой-то худенькой и светловолосой девочкой. Ну как, заигрывать: он вновь кичился своими мускулами.

— Милс, ты же сказал, что никотин плохо влияет на рост мышц, и ты больше не куришь, — подколол его Барт, плюхнувшись рядом, и тот с раздражением на него зыркнул, когда девочка, уличив момент, куда-то тут же упорхнула.

— У меня почти получилось вообще-то! — воскликнул он. — Эй!

Нельсон отобрал у него трубку, и глубоко затянулся, затем передав ее Барту. Ван Хутен быстро успокоился.

— Ты где был? — спросил он примирительно.

— Отцу помогал, пришлось задержаться. Нельсон, вы что, прямо с тренировки?

Шатен тряхнул волосами.

— Ага, тренер Максвелл заставил отработать почти все приемы, боялся, что за лето мы потеряли форму. Мы решили сразу же поехать на вечеринку.

— И даже душ не приняли? — поморщился Милс.

Нельсон рассмеялся, и, подняв руку вверх, попытался пихнуть в свою подмышку лицо брюнета. Тот забарахтался, забыв, что он теперь обладает силой, чтобы постоять на себя. Видимо, психологические барьеры не позволяли ему этого сделать, и внутри он все так же ощущал себя хилым и щуплым.

— Да не воняю я!

Нельсон отпустил Ван Хутена, и раскинул руки на спинке дивана по обе стороны от своих друзей. Барт неосознанно вдохнул, отметив, что тот был прав: от Нельсона хоть и пахло по́том, но не резким и неприятным, а таким, мужским, особым запахом, вперемешку с жестким одеколоном. В горле внезапно пересохло, и он огляделся.

На соседнее кресло завалилась парочка, и девчонка, оседлав своего кавалера сверху, принялась страстно целовать его. Троица друзей заворожено уставилась на бесплатное представление.

— А Линдси никто не видел? — спросил Барт, прочистив горло.

— Что, думаешь тебе, наконец, перепадет? — хрипло спросил его Нельсон, не сводя глаз с извивающейся девушки на коленях счастливчика в кресле, и слегка поправил свой член в штанах. Барт зачем-то вновь посмотрел ему в пах.

— Я не думаю, я знаю, — пробормотал он, отводя взгляд.

Линдси, горячая брюнетка с оформившимся телом и большой грудью, чирлидерша, и часть свиты королевы школы славилась тем, что практически никому не отказывала. Нет, она не давала направо и налево, но если добиться ее расположения, то точно можно было дойти до третьей базы, а может даже и до четвертой. Барт давно грезил о ней в своих самых смелых эротических фантазиях.

— Тогда поспеши, я видел, как Майк Вебер к ней уже лезет, — меланхолично ответил Милхаус. Ему не нравилась ни большая грудь, ни брюнетки, а такие, субтильные блондинки, больше смахивающие на малолеток.

Барт тут же поднялся, чтобы начистить морду этому Майку, совсем забыв о том, что тот был капитаном футбольной команды, чуть ли не вдвое больше любого парня в школе, но у него закружилась голова, и к его счастью, он завалился обратно.

— Бля-я… я пять минуточек посижу еще.

Парочка с кресла уже удалилась наверх, и Нельсон с завистью проследил за ними взглядом. Барт решил спросить его кое о чем.

— Слушай, как там твои девочки то?

— Они не мои, — буркнул тот, нахмурившись.

— Да, ты так и не рассказал! — воскликнул Милс, повернувшись к ним в пол оборота. — Ты прямо с обеими что ли?

— Да, прямо с обеими.

Милс завистливо выдохнул, широко распахнув глаза. Шерри и Терри давно перевелись в другую школу, и Манц намекал, что летом, сразу же после их восемнадцатилетия, между ними кое-что произошло, но он не вдавался в подробности до этого дня.

— Заняться сексом с близняшками, вау, — мечтательно простонал Ван Хуттен, запрокинув голову на спинку дивана.

Барт с беспокойством оглядел приятеля, который совсем не выглядел как счастливчик, сорвавший двойной джек-пот.

— А что произошло-то? — участливо спросил он.

Нельсон наклонился вперед, и, устроив локти на своих коленях, устало потер лицо широкими мозолистыми ладонями.

— У нас было втроем пару раз, пока те не потребовали, чтобы я выбрал одну из них, — сказал он глухо, но так как они сидели практически вплотную, его можно было расслышать сквозь шум музыки и гам подростков. — А когда я не смог этого сделать, то обе бросили меня.

Барт хлопнул того по спине, слегка задержав на месте руку. Он отметил про себя, что Нельсон был очень горячим, в смысле, температура его тела казалась теплее, чем обычно.

— Да ладно, значит не судьба, — сказал блондин таким тоном, словно он уже нюхнул пороху на своем веку.

Манц бросил на него недовольный взгляд, говорящий, мол, а где он еще найдет на все согласных близняшек. Сказать по правде, Барт ему завидовал. Это как же, удовлетворить сразу обеих? А в том, что Нельсон уж точно их удовлетворил, он не сомневался, раз у них это продолжалось некоторое время, и раз девушки даже боролись за его абсолютное внимание. Барт сам мог кончить за минуту, и все благодаря буйным гормонам.

Когда одна девушка устроила ему петтинг, ему пришлось думать о чем-то отстраненном, чтобы не опозориться, но все равно не удалось: слишком долго его не трогали так. А когда другая делала ему минет, он слишком громко пыхтел, делая дыхательное упражнение, о котором вычитал в одном журнале. Оно должно было ему помочь отвлечься, чтобы не излиться в ту же секунду в теплый и влажный рот, но ему все равно не удалось продержаться, из-за чего та девушка рассмеялась ему в лицо, и он снова упустил шанс на секс. Ему до сих пор никто и не дал толком, о чем Барт не распространялся даже с друзьями, соврав, что у него была кое-какая девчонка год назад, и «вы ее не знаете, она из другой школы».

А вот у Нельсона до Шерри и Терри было много пассий, от недельных отношений до разовых свиданий, всегда оканчивающихся успешно на заднем сидении его пикапа.

Барт отвлекся, и не заметил, что к ним подошел Гарри Джонс. Тот был низкорослым, тощим и темноволосым, и совсем не приметным внешне, и если бы не его репутация, то его никто бы и не заметил. Гарри обходил гостей, здороваясь с каждым, и налаживая связи, к чему у него был особый талант.

Когда с рукопожатиями было покончено, тот спросил:

— А что это вы тут сидите, и сосете жалкий кальян? Наверху передают бонг по кругу. Кстати, Нельсон, я достал.

Манц кивнул ему, и поднялся на ноги.

— Вы идете? — спросил он, глянув на парней, и те с готовностью последовали за ним и Гарри на второй этаж.

Там было потише, но из многочисленных закрытых комнат доносились приглушенные ахи и охи. Вся эта обстановка будоражила Барта, посылая волны возбуждения по всему его телу, концентрируясь в паху.

Они, наконец, добрались до комнаты, освобожденной от «траходрома», как выразился Гарри, и где на полу на подушках по кругу уже сидели какие-то ребята. Те подвинулись, чтобы все четверо вошедших могли тоже сесть, и Барту первым протянули бонг. Он затянулся, и передал колбу дальше.

Оглядев присутствующих, Барт узнал некоторых ребят, но большинство из них были незнакомыми, видимо, из другой школы. Продолжая блуждать взглядом по лицам, он внезапно наткнулся на пухловатого парня с русыми волосами, зачесанными набок, в рубашке-поло и бежевых классических брюках. Это был Мартин Принс, который перевелся в элитную частную школу еще в средних классах.

Барт ткнул Нельсона в бок, кивком указав на старого знакомого. Мартин перевел взгляд, и тоже узнал их. Его глаза немного расширились, и загорелись интересом.

Пока Милхаус накуривался, ребята разговаривали с Гарри, а затем тот подал знак Нельсону, и они вместе куда-то удалились. На освободившееся место тут же пересел Мартин.

— Привет, как дела? Давно не виделись, — его голос был таким же высоким.

— Привет, да нормально, — пожал плечами Барт.

Больше сказать было нечего, потому что они практически не общались после того как их пути разошлись, и Барт не знал, как поддержать разговор. Принса, похоже, это совсем не смущало. Он заинтересованно посмотрел на его серьгу в ухе.

— Нельсон кажется другим, — хмыкнул он. — Вы теперь дружите?

— Да, многое изменилось, как ты ушел, — кивнул Барт.

— А остальные одноклассники?

— Без понятия, большинство ребят либо переехало, либо перевелось в другие школы. Не в такие элитные, как твоя, но все же.