Ревность (1/2)
Почему-то Антонину всегда казалось, что чем старше становится человек, тем меньше у него эмоций. Эмоции теряют краски. Если в детстве один только листопад вызывал почти эйфорию, то годам к пятидесяти на это был способен разве что кокаин.
Если в детстве до истерики могло довести отвалившееся у игрушечной машинки колесо, то во взрослой жизни... Даже горы трупов, остающийся после его рейдов не вызывали в нём ничего. Ни отвращения, ни удовлетворения.
Смывать с себя прошедший день, едва не раздирая кожу жёсткой мочалкой до крови, было сродни традиции.
Но...
Эти рыжие женщины...
Эти рыжие женщины, пытающиеся забрать у него... Его мужчин...
Грандиозное расхождение с Джеймсом завершилось горой перебитой посуды в Поттер-Холле, полностью уничтоженным розарием Друэллы, и стёртым в порошок минибаром Антонина.
Поттер не собирался встречаться с организатором карательных рейдов тёмной стороны, а Антонин после услышанных эпитетов в свою сторону удержался от Авад только благодаря дрессуре Лорда по контролю эмоций.
Меньше всего на свете Долохов хотел вновь возвращаться к этой фамилии, но у его судьбы конченное чувство юмора.
Он помнил с каким страхом в глазах Лили пряталась за спину Джеймса, когда Антонин пришёл на разборки с 'гуляющим' любовником.
Был бы Джеймс жив сейчас, Тони заставил бы его поблагодарить Гарри, ради которого 'Сучий Пожирательский Выблядок' оставил ему жизнь. Округлившийся животик рыжеволосой разлучницы, которая, судя по реакции, даже не знала об увлечениях своего муженька, не дал Антонину потерять голову, хотя ярость клокотала в нём и билась об рёбра, требуя защиты чести и достоинства.
А медведь внутри молчал, словно оценивая ситуацию.
Сидя сейчас в Малфой-Меноре после очередного собрания и потягивая любезно предложенный хозяином дома виски, Антонин думал над тем, а не произошло ли его запечатление ещё тогда. Оборотни ведь не совсем люди, они чувствуют и способны на большее...
— Сивый. — Оборотень, дремавший в кресле у камина лишь слегка склоняется голову в бок, не открывая глаз, но давая понять, что готов слушать. — Допустим есть женщина. Беременная. Может ли твой волк почувствовать своего потенциального партнёра в этом ребенке и запечатлеться до его рождения? Теоретически. — Фенрир на такой вопрос даже проснулся.
— Теоретически? То есть не факт?
— Да, не факт. Просто... Ты способен на такое?
— Я нет. — Скалится мужчина. — Я никогда не чувствовал своего партнёра. Но я чувствовал партнёра одного из своих собратьев в несовершеннолетнем ребёнке однажды. — Долохов хмурится и глубоко вздыхает.
— Разве... Оборотни могут чувствовать связь между теми, кто её ещё не установил?
— Иначе зачем нам убивать их? Смотреть не то, как /наши/ теряют голову и оседают по домам изображая из себя счастливых родителей? Мы воины, а не курицы-наседки. — Такой ответ Долохов предвидел.
— И... Сколько лет было тому ”несовершеннолетнему”? — Фенрир хрипло смеётся, хотя со стороны казалось, что он задыхается.
— Пятнадцать. Мы встретились в Норе Уизли, когда он защищал свою рыжую сучку, а мы проверяли их боеспособность перед саботажем в Министерстве. — Сердце Антонина дрогнуло.
— Ты гонишь.
— О нет, дружок. Мы с тобой разных видов, но ”начинка” у нас с тобой одна. И ты жив только потому что кроме более сильного вида обладаешь большим магическим потенциалом. Но не зазнавайся, количеством и гиены льва забьют.
— Так почему не сдал?
— Не ты один куролесил с малолетками в своё время. У меня непреложный обет.
Они сидели молча. Антонин некоторое время думал над их диалогом, а потом с хрустом переломил в пальцах перо.
”Защищал свою рыжую сучку”. Фенрир называл так только тех женщин, на которых были мужские феромоны. У Гарри на неё стояло.
Мордредова мать. А расстался ли он с ней или по следам папаши решил примерить на Тони свои рога?
Антонин ко многим отрицательным сторонам людей спокойно относился. К жестокости Фенрира, к чрезмерной извращенности Барти, к обжорству Питера или к заносчивости Люциуса...
Но кто бы мог подумать, что цвет волос заставить его желать мини-геноцида для отдельно взятого семейства.
— У меня к тебе ревность
Антонин захлопнул блокнот и швырнул рюмку в стену.
— Ну-ну, Тони. Ни твой бывший, ни мой не принимали в его воспитании участия, он может и не знать о том, как обустраивать ”два лагеря”. — Сивый откровенно забавлялся, глядя на метания своего неполноценного собрата. У Долохова был внутренний зверь, но на внешнее обличие силы крови не хватило. Слишком уж разбавлена.
— Не дай Мерлин. Не дай ему Мерлин рискнуть. Я ей кишки через глотку вытяну, вокруг шеи намотаю и на них же её повешу перед его окнами! Вот же ж... — Метания по комнате закончились быстро. Антонин просто аппарировал на границу Хогвартса, призвал своего филина и письмом почти в приказной форме попросил Гарри явиться.
Его вообще не волновало то, что на часах почти четыре утра, сейчас Антонин как никогда понимал Гитлера. Если Гарри не придёт, то он просто уничтожит этот замок, а потом найдёт под его обломками эту рыжую шалаву, воскресит её и снова убьёт.
Конечно, то, что на ней были феромоны его Избранника - ни о чем не говорит. Он на тот момент даже не знал про Долохова и имел право встречаться с кем угодно. Вряд-ли человек его принципов обесчестит девушку до брака или хотя бы до её шестнадцатилетия, а ей тогда было четырнадцать...
Даже не пытаясь справиться с гневом, мужчина со всей дури впечатывает кулак в ствол дерева, но боль не отрезвляет, а лишь сильнее драконит.
Внутренний медведь требует сию секунду нарушить барьер и наплевать на последствия, а магия, выходящая из под контроля, уже настолько сконцентрировалась, то иногда начинала искрить электрическими импульсами.
— Мать моя... Лили Эванс. Ты что здесь устроил? — Раздаётся изумлённый голос за спиной до того, как Антонин вдыхает морозный воздух носом и чувствует 'чистый' запах партнёра. — Эм... Антонин? — Юноша настороженно смотрит на тяжело дышащего мужчину, не приближаясь, держа палочку наготове в правой руке и метлу, на которой прилетел, в левой.
— Что такое, Гарри? — Раскатывая ”р” обманчиво мягким тоном изумляется Тони. — Ты меня боишься? Хочешь атаковать? — К концу фразы он уже не пытается сдержаться. Он - полководец Тёмного Лорда туеву хучу лет и никто, даже ебучий Поттер, не имеет права обращаться с ним как с запасной взлётной полосой.
— Тони, ты в ярости. Палочка - моя единственная надежда на безопасность. — ”Надежда” впечатывает в сознание Антонина и он почти рычит от отчаяния. Кажется, его партнёр ”надеялся” на детей... Женщина...
Вероятно, в его глазах отразилось что-то, что окончательно напугало /Гриффиндорца/, потому что взгляд юноши из настороженного стал холодным, а неуверенный хват на рукоятке сменился боевым расположением.
Но Антонину на это было с высокой башни, его магия, защищая хозяина, ударила на опережение, пролетая пусть и хороший, но всё же медленно поставленный щит насквозь. Мальчишка, впрочем, откинув метлу, плавно скрылся за деревом. Оглушающее, прилетевшее Антонину в спину стало неожиданностью для обоих оппонентов битвы.
Взъерошенный Рон, дрожа от холода, потому что согревающие чары у него получались опасными для жизни, в ужасе смотрел на поверженного тёмного мага, чья сила клубилась над распластанным телом, не подпуская никого ближе пяти метров.
— Какого хера, дружище?
Гарри от нервного напряжения сполз по стволу дерева на землю и Рону пришлось обходить Долохов по дуге, чтоб не нарваться на агрессивно вихрящуюся магию Пожирателя.
— Ну так... Какого хера? Я думал у вас с Пожирателями что-то вроде пакта о ненападении? Какого хера они выманивают тебя и пытаются убить за спиной Лорда?!
Гарри неверяще смотрит на лежащего мужчину, который уже потихоньку сбрасывал с себя паралич.
— Да плевать ему сейчас на Лорда! Я понятия не имею!
— Так зачем ты вообще сюда пошёл?! Будь это Лорд, он бы забрал тебя через, прости Мерлин, Снейпа!
— Да нахера я Лорду нужен?! — Гарри совсем перестал понимать происходящее. Всё это казалось ему дурным сном.
— То есть как шашни крутить, это с ним, а как проблемы решать, по его вине созданные - это ”нахера”?! — Рон терял терпение. — Дружище, это называется не ”запал”, это называется - воздействие через шрам! Я с самого начала знал, что ваши отношения слишком сюрреалистичны! — Гарри несколько раз хлопнул ресницами.
— Какие отношения? С кем? С... С Лордом? — тут уже Рон непонятливо глянул на друга.
— Ну... Ты ж говорил... Семьдесят... Брюнет... — Гарри со стоном уткнулся в дерево и истерично засмеялся, а потом, подойдя к другу, развернул его лицом к пытающемуся сесть магу. Секундное недоумение на лице Уизли сменилось на осознание. — Только не он... Мерлин ради, Гарри, лучше б ты с Лордом шашни крутил, честное слово...
— А что ж не с твоей сестрой? — Еле выдавливая из себя слова вклинивается в разговор мужчина, уже слегка успокоившись.
— Ты Джинни своим поганым ртом даже упоминать не вздумай!
— Рон! — В ужасе восклицает Гарри, пытаясь одёрнуть друга, но того уже понесло.
— Тебя вообще не касается с кем она встречается и кто с ней в каких отношениях! За своими шалавами в лютном следи, а то Крауч зацапает твою долю в карман!
— Рон! Хватит!
— Нет не хватит, Мордред задери! Этот хер едва не убил тебя без причины, а ты мало того, что защищаешь его, так и собираешься провести с ним всё Рождество?! Я завтра же пишу маме и она подготовит твою кровать! Я в рот мотал тебя как мозайку по частям собирать по всей Британии! Хватит. В школу. Живо. — Гарри с примесью боли и обиды смотрел то на друга, то на любовника, а потом вздохнул.
— Съебись, Уизли. Я спокоен.
— А я нет! — Тут же завёлся Рон, с полуоборота швыряя связку оглушающих.
— Твои проблемы. — Пожимает плечами мужчина, блокируя атаку одним взмахом палочки. — Или уйди сам, или покалечу.
— Рон, пожалуйста... Дай мне десять минут.
— Три минуты или я иду к директору!
— Пять минут Рон. Пять минут и мы с тобой идём в гостиную. — Уизли несколько секунд буравит друга тяжёлым взглядом и нехотя кивает, отходя за школьный барьер.