Рассвет (2/2)
Рассвет был как наркотик, но тот наркотик, дозу которого увеличить не мог никто.
Когда Антонин переехал в Англию, рассвет перестал быть уютным. В нем не было ничего... Тёплого. Вероятно потому что эти рассветы никто не мог забрать или прервать, а значит, и интереса в них не было. Ну или потому что стены Азкабана не предрасполагали к любованию природой...
Когда Гарри замер рядом с Сириусом около арки, что-то внутри Антонина взорвалось солнечными зайчиками и на какую-то долю секунды ему показалось, что ноги его не удержат. Конечно, он понял что это такое и во избежание долгой депрессии у новоявленного Избранника, швырнул невербальное оглушающее наперерез Аваде.
Гори в аду тот его родственник, который в свое время не смог удержать хер в штанах и скрестил их фамилию с ебучими оборотнями.
Гарри был рассветом. Рядом с ним внутренний монстр затихал и довольно крутился где-то в области груди, тая от близости столь желанного и соблазнительного человечка. Рядом с ним солнце, казалось, светило ярче, а голос, пусть и несущий всякую ерунду, звенел как речка за пролеском.
Антонин, осмысливая свои чувства, попеременно озвучивал только два словосочетания ”вот же ж блять” и ”да еп твою...”.
Он не был романтиком. Да и возраст уже не предрасполагал к прогулкам под луной или ловле снежинок языком. Во-первых ночью он не поспит - утром от него будет шарахаться даже Лорд, а во-вторых горячее дыхание растопит снежинки ещё на подлёте, книжки надо было умные читать, а не самолётики из тетрадных листов делать.
Рассвет - единственное, что могло быть похожим на романтику и это было единственное, с чем Антонин мог сравнить все свои положительные чувства.
Когда он писал Гарри первое письмо с предложением о встрече, за окном как раз начинался рассвет. Вероятно именно ощущение домашнего тепла под чужим солнцем и помогло ему тогда вполне спокойно изъясниться со своим Избранником на бумаге.
Когда он получил ответ - за окном тоже был рассвет. Внутренний зверь рычал от нетерпения, но даже он не смел посягать на рассветное время. То время, когда Антонин на хую вертел весь мир.
Тот рассвет стал вдвойне прекраснее после короткого ”я согласен”, написанного на обратной стороне титульного листа школьного проекта, на котором уже стояло три подписи. Вероятно, Гарри ещё не скоро забудет цену своего соглашения.
— У меня к тебе рассвет — Выводит Антонин на своей строчке и откладывает перо, переводя взгляд на окно.
Солнечные лучи мягко скользят по его лицу, отражаются от небольшого зеркала на стене в коридоре и превращаются в радужные пятна на выцветших обоях.
Рассвет
Его единственная причина улыбнуться утром.