Глава 1 (1/2)

Гарри Поттер, Повелитель Смерти, Разрушитель Миров, Четвертый Всадник Апокалипсиса, изучал свое отражение в ложке. Посуда не особенно хорошо отображала точную картину его внешность, но его забавляло то, как его лицо искривлялось и раздувалось в отражении. Гарри было все равно. Он знал, как выглядит, и не нуждался в глупой поверхности ложки, чтобы напомнить ему об этом.

Лениво он перевернул ложку и уставился на обратную сторону, наблюдая, как его голова в отражении сжалась, как песочные часы. Он открыл рот и скорчил рожу своему отражению, сморщив нос и расширив глаза, пытаясь выставить себя как можно более смешным. Через несколько мгновений он спохватился и остановился, позволив ложке выпасть из его пальцев, где она растворилась в пепле на полпути к полу.

Вздохнув, Гарри откинулся назад и сел на стул, который материализовался из дыма и тени как раз вовремя, чтобы поймать его, наклонив голову к потолку пространства из ничего, составлявшего сегодня весь его мир.

Ему было так скучно.

Больше не было ничего нового, что он мог бы сделать. Он дважды пережил всю Землю, захватил различные цивилизации в разное время и в разных местах, был Темным Лордом больше раз, чем он искренне хотел сосчитать, убил Тома Риддла в младенчестве шесть раз из чистой злобы и даже объединил всех сквибов в волшебном мире, чтобы они восстали против волшебного правительства, что было на удивление успешным, поскольку сквибы не боялись использовать оружие, в то время как их враги пренебрегали «маггловским оружием» как «чепухой».

И чистокровные продолжали говорить, что это чепуха, пока президент-сквиб Соединенных Штатов Америки не сбросила на них бомбу.

Гарри снова вздохнул, позволив своей руке свеситься с бока созданного им кресла-качалки и погладить землю — пока что она была похожа на траву — длинными костлявыми пальцами, которых не было до того, как он совершил ошибку, вернув Камень Воскрешения из леса.

Честно говоря, он даже не мог сейчас называть себя «Гарри Поттером». Единственными чертами, которые были общими у него и старого Гарри, были волосы — все еще неуправляемый беспорядок, хотя теперь они были сделаны из теней и двигались сами по себе, что только затрудняло контроль над ними, —  и глаза, которые всегда были «немного жуткими», но теперь были действительно цвета смертельного проклятия, а не просто часто сравниваемыми с ним.

Теперь он был намного выше, слава Мерлину, но он также потерял практически всю массу своего тела, пока не стал похож либо на скелет, либо на выжившего в концлагере, в зависимости от того, что хуже. Его пальцы стали длиннее, как будто он каким-то образом получил дополнительный сустав где-то по пути, и хотя его знаменитый шрам, наконец, исчез, он променял его на массивную татуировку Даров Смерти, растянувшуюся по всей спине.

О, и он получил восхитительную способность украсть душу любого, кто прикоснется к его коже — неважно, насколько случайно — что немедленно разрушило его сексуальную жизнь и любую возможность нормальности, которую он когда-либо мог иметь, навсегда. И когда он сказал «навсегда», он не просто был эмоциональным подростком, который беспокоился о своей ситуации. На самом деле он имел в виду вечность , учитывая, что теперь он стал бессмертным.

Это же фантастично!

Но он больше не испытывал горечь. Конечно, он провел столетие или два, устраивая истерику, которая погрузила весь мир в очередное Средневековье, но он преодолел это. Он даже был немного взволнован, когда его эмо-стадия закончилась, думая обо всем, что он мог бы сделать, узнать и достичь теперь , когда у него было все время в мире.

И это было терпимо. Он научился жить — в некотором роде — с тем фактом, что он будет смотреть, как умирают все его друзья и семья, и в конце концов боль от их потери притупится до своего рода безразличия, что действительно помогло, на самом деле, потому что постоянная эмоциональная агония из-за чего-то, что он действительно не мог контролировать, была отстойной. Гарри выучил все, что было возможно, прочитал все, до чего мог дотянуться, нашел учителей, чтобы научить его вещам, о которых он и не подозревал, и сделал все, что когда-либо хотел сделать.

А потом ничего не осталось. Совсем ничего. Он сделал все возможное, что можно и нельзя было сделать. Каким бы ничтожным, странным или сомнительно-нравственным это не было… он сделал это.

А теперь ему было скучно.

Подбрасывая мяч, которого не существовало до тех пор, пока он не захотел, чтобы он поднимался и опускался в его руке, Гарри задумался.

На самом деле титул «Мастер Смерти» был немного неправильным названием. Смерть не была ни личностью, ни существом, ни вещью, у которой мог бы быть «хозяин». Смерть просто была. Быть Повелителем Смерти не давало ему контроля над «Смертью», как могло бы когда-то подразумеваться это имя. Нет, быть Повелителем Смерти означало, что в нем олицетворялась концепция Смерти, Конца Всего Сущего, Последнего Дыхания Мира.

Он стал Смертью. Он «официально» отвечал за то, чтобы души попадали в загробную жизнь после их смерти, но все это делалось полностью подсознательно — он даже не осознавал, что делал это, пока две тысячи лет спустя в период постоянной медитации не обнаружил этот факт — и это означало, что он был волен делать в все, что хотел в это время.