XIII (2/2)
— Да уж вижу, — хмуро взглянул он на нее. — Кого это ты зазвала в гости, дорогая моя?
— Ах, это! — улыбнулась она. — Это Андрей Андреевич. Я вас сейчас познакомлю! Андрей Андреевич, — повернулась Катерина к Жадану, который как раз вышел из гостиной в переднюю, — позвольте вам представить: Григорий Петрович Червинский, здешний помещик и мой… близкий друг. А это — Андрей Андреевич Жадан, купец из Киева, мой давний знакомый, которому я обязана очень многим.
— Рад встрече, — Жадан протянул руку, и Григорий Петрович нехотя пожал ее.
— Не могу сказать того же, — буркнул он.
— Простите? — приподнял брови Жадан.
— Я хотел сказать, что не ожидал увидеть вас в обществе Катерины Степановны, — отозвался Григорий.
— Ну, что ж, — вздохнул Андрей Андреевич, — меня ждут дела, и мне пора уже идти. Прошу извинить, — кивнул он Катерине, — и позвольте откланяться!
— Какая муха вас укусила нынче, Григорий Петрович? — обнимая его за шею, промурлыкала Катерина, как только за Жаданом закрылась дверь.
— Это я тебя должен спросить! — Григорий оттолкнул ее от себя. — Что этому типу было нужно от тебя, отвечай! — крикнул он.
Катерина недоуменно захлопала глазами:
— Андрей Андреевич просто хотел справиться обо мне, о моем здоровье, о том, как идут дела. Я же тебе рассказывала: он мне помог, когда я осталась совсем одна и…
— Помог — и молодец! — отрезал Григорий. — Но больше ему тут делать нечего, понятно? Какое право ты имела принимать его в мое отсутствие?! Это уж и вовсе неслыханно!
— Да что же в этом такого? — передернула плечами Катерина. — Я просто встретила своего друга и пригласила его на чашку чая. Это же элементарные правила приличия!
— Для каких-нибудь… падших женщин! — выпалил Григорий. — Как ты могла принимать у себя постороннего мужчину, беседовать с ним, а может быть, и не только?!
— Как тебе не стыдно?! — вспыхнула Катерина. — Я не какая-нибудь там ветреная кокотка, я — женщина порядочная. И я люблю тебя!
— Чтобы больше я не видел этого типа в моем доме, — процедил сквозь зубы Григорий, — иначе спущу его с лестницы, а тебя примерно накажу. Неверных жен, знаешь ли, следует сурово карать!
— Но я, если мне не изменяет память, — вышла из себя Катерина, — тебе не жена! Я свободная женщина и вольна распоряжаться собой, так что не смей мне грубить и приказывать! Я буду делать что хочу, понятно тебе?! Вас, Григорий Петрович я не вижу, случается, несколько недель кряду, так что же, велите мне теперь похоронить себя заживо в четырех стенах в угоду вашему самолюбию?! Нет уж, я не позволю собой помыкать.
Он шагнул вперед, остановился, глядя на нее в упор, и отчеканил:
— Я тебя предупредил! Увижу еще раз рядом с посторонним мужчиной — пеняй на себя.
— Эти слова вы будете говорить своей законной жене, Григорий Петрович, — не осталась в долгу Катерина. — А на меня у вас нет ровным счетом никаких прав, поэтмоу смейте говорить со мной в подобном тоне!
— Ах, так, — вскричал Григорий, — что ж, в таком случае оставайся со своим купчишкой. Давай, беги к нему, а что до меня, то ноги моей больше не будет в этом доме!
— Скатертью дорога! — сжав кулаки, выкрикнула Катерина. — Не зря меня, видно, предупреждали, что вы — тот еще подлец, вот вы и показали свое истинное лицо!
— Потаскуха!
— Грубиян и невежа!
— Дрянь!
— Пошел вон! — уже не помня себя, закричала она.
— Дважды просить не заставлю! — рявкнул он и ушел, хлопнув дверью.
***</p>
Катерина поначалу думала, что Григорий наговорил ей гадостей сгоряча, да и она, чего греха таить, не сдержалась и в сердцах сказала ему довольно много грубостей. Кто бы мог подумать, что он такой ревнивый, меньше всего Катерина могла ожидать от него подобного.
Она надеялась, что он одумается и вернется, но дни проходили за днями, а Григорий Петрович не давал о себе знать, не отвечал на письма, а Павлина, пряча глаза, всякий раз, когда приходила навестит ее, говорила, что пыталась усовестить его, но он «и слышать ничего не хочет».
Катерина достала платок и вытерла слезы. Нет, так больше продолжаться не может! В конце концов, в который раз повторила она про себя, ее вины в случившемся нет и не было. И если Григорий Петрович настолько глуп, то пусть остается один. Вместе со своей глупой, точно пробка, как он сам любил выражаться, Натальей Александровной! А Катерина больше не намерена сидеть и ждать его милостей, она ведь и впрямь свободна и может делать решительно все, что ей вздумается. И встречаться с теми, кто ей по нраву!
Что там говорил Андрей Андреевич? Он живет в центральной гостинице, и она всегда может рассчитывать на его поддержку? Прекрасно!
Катерина позвала Анфису и велела ей незамедлительно приготовить ей платье и распорядиться заложить коляску.
Григорий Петрович же еще локти будет кусать оттого, что был настолько груб с Катериной, и потому потерял ее навсегда!
Через полчаса Катерина уже стояла у парадного входа в Нежинскую гостиницу, собираясь с духом; честно говоря, стоило ей приехать сюда, как решимости значительно поубавилось.
Помогла, как ни странно, проезжающая мимо пролетка, которая чуть было не окатила Катерину с ног до головы грязью из-под колес так, что та еле-еле успела отскочить в сторону. Мысленно обругав глупого лихача-извозчика, Катерина тряхнула головой, кивнула, отбрасывая ненужный страх и сомнения и вошла в вестибюль гостиницы.