XIII (1/2)

Катерина рыдала в три ручья и вот уже битый час не могла остановиться. Почему, ну почему жизнь так к ней несправедлива?! Теперь она практически все свои дни вынуждена проводить в слезах, и за что только бог так ее наказывает, в чем, скажите на милость, она виновата? Так почему же тогда ее милый и такой нежный Григорий Петрович в один миг превратился в столь жестокого и беспощадного человека?

Катерина не сделала ничего дурного, а он так подло с нею обошелся, да еще и обозвал последними словами, точно она и впрямь какая-нибудь… кокотка!

Да это Наталья его Александровна — жеманная, отвратная девица, которая строила ему глазки, раздавала авансы и тем самым соблазнила, опутала и в конце концов женила на себе. Если бы не эта вертихвостка, то, кто знает, может быть, Анна Львовна поняла бы рано или поздно, что именно Катерина — самая подходящая пара для Григория Петровича. А теперь что прикажете делать? Бедное ее дитя, которое скоро должно народиться на свет, ему и так предстояло жить незаконнорожденным, а нынче он, вероятно, и вовсе не увидит своего отца!

***</p>

Без малого неделю тому назад, проснувшись поутру, Катерина почувствовала вдруг ужасную слабость. Ей хотелось спать, потому что ночью ее донимали кошмары, и она просыпалась чуть ли не каждые полчаса.

Катерина послала соседского мальчонку в больницу, дабы тот передал доктору Лавроненко, что она сегодня не придет на работу. Через два часа посыльный вернулся и передал ей письмо с напутствием доктора Лавроненко не нервничать лишний раз и больше отдыхать, и пузырек с укрепляющими каплями. Она поблагодарила соседского мальчика, угостила его вчерашним пирогом с грибами, который привезла Павлина, после чего она позавтракала и легла обратно в кровать.

Второй раз она проснулась уже за полдень, и на сей раз почувствовала себя вполне отдохнувшей. Катерина привела себя в порядок и велела Анфисе приготовить чаю и послать казачка в булочную за кренделем с маком; отчего-то ей так захотелось, прямо не было никакой возможности терпеть. Конечно, стоило бы отправить весточку Павлине, но к сожалению, после возвращения Петра Ивановича (в самом-то деле, не сиделось ему в Париже!) и она, и Григорий Петрович стали бывать у Катерины гораздо реже.

Выпив чаю со свежим кренделем, Катерина заскучала, ей вдруг очень захотелось увидеть Григория Петровича. Она безумно соскучилась по нему! Ах, если бы он приехал к ней прямо сейчас, она обняла бы его, крепко-крепко поцеловала. А потом они сидели бы в гостиной, беседовали об их будущем мальчике. Григорий Петрович постоянно повторял, что у Катерины непременно родится мальчик. Дочка, как он выражался, у него уже есть, поэтому теперь надобно сыночка.

Катерина, честно говоря, и сама мечтала о сыне. Она хотела назвать его Степаном, в честь своего отца, несмотря на то, что Павлина ворчала, мол, «много чести этому пьянице и беспутнику». Катерина же не верила, что ее отец в действительности был плохим человеком. Если уж ее матушка, добрая, чуткая и возвышенная натура (если опять-таки верить Павлине) полюбила его, то значит, было в нем что-то хорошее! Если бы он был жив, он непременно позаботился бы о своей доченьке, не дал бы ее в обиду.

Стоит сказать, что Григорий Петрович всякий раз подчеркивал, что имя они выберут после того, как ребенок появится на свет, но лично он хотел бы назвать сына в свою честь. К тому же, Григорий Григорьевич звучит так красиво!

Еще Катерина мечтала о том, как Григорий придет к ней однажды насовсем. Вот бы сбылась эта ее, самая заветная мечта. Ведь может же он развестись, почему бы и нет, правда? Ну, или хотя бы просто разъехаться с Натальей Александровной… И тогда уж Катерина с Григорием Петровичем стали бы жить вместе, а может быть, даже уехали за границу, как в свое время поступил Петр Иванович.

Размышления Катерины прервал стук в дверь. Обрадованная, она кинулась открывать:

— Я так ждала те… — воскликнула она, распахнув дверь, и тут же осеклась, потому что вместо Григория Петровича на пороге стоял Андрей Андреевич Жадан, собственной персоной.

— Добрый день, уважаемая Катерина Степановна! — учтиво поклонился он. — А я, знаете ли, приехал в Нежин по торговым делам, заодно заехал в больницу. Я, честно вам признаться, — чуть понизив голос, проговорил он, — часто думал о вас.

— Что же мы стоим в дверях, Андрей Андреевич? — улыбнулась Катерина. — Прошу, проходите!

Она приказала Анфисе подать чаю в гостиную, а сама ушла к себе, дабы переодеться и радушно встретить гостя. Андрей Андреевич когда-то очень помог ей, и Катерина была ему за то очень благодарна. В конце концов кто знает, где бы она была, если бы не он. А ну, как пошла бы по дурной дорожке.

— Угощайтесь! — предложила она Андрею Андреевичу чашку ароматного чая.

— Благодарю вас, Катерина Степановна, — кивнул Жадан и отпил из своей чашки. — А я, признаться, скучал по вам, беспокоился. Все думал, как вы здесь, совсем одна… Заехал навестить вас, но мне сказали там, что вы съехали. Я уже было забеспокоился, не случилось ли чего, не дай господи! А потом приехал в больницу, спросил у Михаила Михайловича, как у вас ладится с работой. Он-то мне и сообщил, что вы теперь живете здесь.

— И только? — тихо спросила Катерина, опустив глаза. — Больше он вам ничего не рассказал?

Андрей Андреевич вздохнул:

— Ну, — чуть помедлив, произнес он, — Михаил Михайлович обмолвился, что вы… находитесь в несколько затруднительном положении. Насколько я понял, ваш избранник не живет с вами, так как как у него есть семья.

Теперь настал черед Катерины вздыхать:

— Ах, Андрей Андреевич, право слово, — смущаясь, проговорила она, — в жизни, к сожалению, в жизни не всегда все складывается так, как мы о том мечтаем, вот и я…

Андрей Андреевич взял ее за руку и сердечно пожал ее в знак поддержки:

— Прекрасно понимаю вас, — кивнул он. — Что же, выходит, тот человек женат?

Катерина пожала плечами:

— Наверное, сейчас это уже не имеет значения, — отозвалась она.

— Я просто хочу сказать, Катерина Степановна, — улыбнулся Жадан, — что если вам вдруг понадобится помощь, вы можете на меня рассчитывать. Я остановился в Нежинской гостинице и задержусь здесь на пару месяцев. Так что, если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь сразу!

— Благодарю, Андрей Андреевич, вы очень добры! — сказала Катерина, пожимая руку ему в ответ.

Они довольно мило беседовали, и Андрей Андреевич рассказал ей о том, что оказывается, доктор Михаил Михайлович Лавроненко однажды спас ему жизнь.

Когда-то давно, когда Андрей Андреевич был простым крепаком, хозяин, разозлившись на него за какую-то незначительную провинность, велел высечь его. Он лично наблюдал, как управляющий наказывал Андрея, требуя, чтобы тот не жалел плетей «для нерадивого и ленивого работника». Когда на спине Андрея не осталось живого места, хозяин приказал окатить его холодной водой, да и бросить на скотном дворе. «Если оклемается, — усмехнулся он, — то нехай живет, а уж коли нет, то труп его собакам бросьте» В тот самый день как раз случилось Михаилу Михайловичу приехать в дом к хозяину Андрея, а точнее — к его захворавшей дочери. Он увидел ужасные издевательства, коим подвергли бедного Андрея и, не выдержав, попросил хозяина продать ему несчастного крепака. Хозяин уступил его буквально даром, и Михаил Михайлович привез Андрея к себе домой, вылечил да и выписал ему вольную. Ну, а потом, когда Андрей разбогател, то не забыл своего спасителя, и теперь настал его черед помогать доктору Лавроненко.

— Вы — благороднейший из всех людей, которых я знаю, дорогой Андрей Андреевич, — с восхищением взглянула на него Катерина. — И вы столько пережили!

— Пустое, — махнул рукой Жадан, — то дело прошлое…

И вдруг в ту же самую минуту Катерина услышала, как к дому подъехал экипаж и почти сразу же в передней раздались шаги Григория Петровича.

Последовавший за этим отвратительный скандал Катерина, пожалуй, не забудет до конца своих дней.

— Что здесь происходит? — с порога спросил он, указывая на плащ Андрея Андреевича, который мирно весел себе на крючке в передней.

— Григорий Петрович, — просияла Катерина и поцеловала его в щеку, — я так ждала, так скучала!