X (1/2)

— Спит? — шепотом спросил Петр у Галины.

Она сидела у колыбельки, время от времени покачивая ее и тихо напевая что-то себе под нос.

— Ох, пан, простите! — увидев Петра, она тут же вскочила на ноги и поклонилась.

В ответ Петр махнул ей рукой и приблизился к кроватке.

— Заснул, — улыбнувшись, кивнула Галина, — я ж нашего Льва Петровича и перепеленала уже, и покормила.

— Ну, добро, — отозвался Петр и чуть отодвинул полог. — Спи, сынок, спи! — осторожно, чтобы не разбудить малыша, он погладил его по головке. — Расти большой. Вот подрастешь, и мы с тобой будем гулять в саду, верхом кататься будем, я тебе коня подарю, хочешь? Спи, мой хороший! Ты гляди за ним в оба, а не то… — повернулся он к Галине.

— Да не извольте беспокоиться, я с паныча нашего глаз не спускаю! Лариса Викторовна, наверное, скоро захотят, чтобы я принесла ей мальчика.

— Лариса пока отдыхает, а потом, разумеется, отнесешь.

Галина еще раз поклонилась и вновь принялась покачивать кроватку.

Петр постоял еще немного на пороге, а потом вышел, бережно прикрыв за собой дверь.

Да, кажется, Павлина не ошиблась, когда посоветовала им с Ларисой взять Галину в няньки к Левушке. Дело в том, что совсем недавно она родила, а вот мужа, так уж вышло, у нее вовсе не водилось. Павлина, которая всегда и про всех все знала, толком не объяснила, но насколько Петр понял из ее рассказа, Галька готовилась к свадьбе с одним хлопцем, а потом он вдруг на попятный пошел. Петр хотел было разобраться, да всыпать этому недоумку, чтоб неповадно было, но выяснилось, что сначала Яков его вроде бы как на оброк отпустил, а нынче и вовсе в рекруты забрили несчастного. В общем, осталась Галка одна с ребенком, и ей надобно как-то жить, растить и кормить свою девчонку. Ну, а тут как раз встал вопрос о кормилице для Левушки, и пока у Петра не было нареканий на то, как Галька исполняет свои обязанности.

Выйдя из детской, Петр отправился в кабинет, так как ему нужно было заняться делами. Ларису он решил не беспокоить, пусть как следует отдохнет, ей нужно набраться сил после родов.

***</p>

Петр зашел к своей супруге перед завтраком, она только проснулась, но все равно чувствовала себя утомленной. Он распорядился принести ей завтрак в спальню и лично проследил, чтобы она съела все до крошки.

— Павлина, — усмехнулся Петр, — так тебе и велела передать. Сказала, что пани надобно теперь сил набираться. Поэтому, вот, изволь: она наготовила тебе вкусностей.

— Ах, Петр Иванович, это чрезвычайно любезно с ее стороны, правда? — улыбнулась Лариса. — А раньше, — прибавила она, пододвинув поближе тарелку с блинчиками с творогом, — мне казалось, будто она меня недолюбливает.

— Полно! — махнул рукой Петр. — Все, кто служит здесь, обязаны проявлять почтение к хозяйке дома и матери моего сына.

— А где Левушка? — подняла на него глаза Лариса. — Пускай его принесут! Я хочу, чтобы он был тут, со мной.

— Сначала ты позавтракаешь, а потом — я лично прослежу, чтобы Галька принесла ребенка и отчиталась перед тобой, как она за ним ходит.

Лариса кивнула и взяла второй блинчик; Петр не смог сдержаться: присев на край постели, он поцеловал жену в шею.

— Ай! — засмеялась она. — Петя, я же подавлюсь!

— Я тебя люблю! — прошептал он ей на ухо.

Лариса повернула голову, взглянула ему в глаза и обвила руками шею:

— И я тебя. Очень!

После завтрака Галина принесла Левушку, и последующие четверть часа Петр с Ларисой выясняли, на кого он больше похож. Петру было яснее ясного: сынок пошел в свою матушку. Лариса же уверяла, что куда больше Левушка походит на отца. По крайне мере, цвет глаз он определенно взял от Петра Ивановича.

— Вот подрастет немного, и всякому будет ясно, что он — копия своего папочки, верно, мой сладкий? — Лариса чмокнула сынишку в кончик носа, разбудила его, и тут же принялась баюкать.

Петр еще некоторое время понаблюдал, как она нянчит сына, после чего велел Галине неотлучно находится при них.

— Мне надобно кое-какие дела закончить, — объяснил он.

Лариса с тоской взглянула на него:

— Уже уходишь? — вздохнула она. — Нам будет скучно без тебя, правда, Левушка?

— Лев Петрович, — Петр наклонился и погладил сына по щечке, — будьте так добры, объясните маменьке, что, во-первых, ваш папенька вовсе не горит желанием помереть с голоду, а во-вторых, ему непременно надобно проверить отчеты управляющего. Вы же пока еще слишком малы, а вот как подрастете чуток, так сами станете всем этим заниматься, дабы папенька, который к тому времени совсем уж состарится, мог отдыхать в свое удовольствие.

Лариса рассмеялась:

— Что ж, так уж и быть, Петр Иванович! Но все-таки не задерживайся, ладно?

Он вновь наклонился, чтобы поцеловать ее:

— Разумеется. Ну, а ты, дорогая моя, должна, ко всему прочему, больше отдыхать. Поэтому, — обратился он к Галине, — проследи тут, чтобы пани не переутомлялась.

— Будет сделано! — поклонилась та.

Петр же тем временем спустился в столовую и с удивлением обнаружил, что завтрак даже и не думали накрывать, и никого за столом нет.

— Так, Петр Иванович, — объяснил ему Тихон, — ведь пани Лариса Викторовна отдыхают и у себя нынче будут есть, вы — с нею были, Наталья Александровна сказали, что есть и вовсе не хотят. А Григория Петровича дома нет.

— Куда его, интересно знать, понесло-то с утра пораньше? — проворчал Петр.

После он велел подать себе завтрак и позвать Наталью Александровну, вдруг де она передумает.

Минут через десять Натали действительно пришла, и Петр отметил, что невестка очень бледна, глаза покраснели.

— Доброе утро, Петр Иванович! — поприветствовала она его и села на свое место.

— Доброе утро, дорогая Наталья Александровна! Что-нибудь случилось, вам нездоровится?

— Нет, все хорошо, просто я плохо спала. Голова болела.

— Не пригласить ли доктора? — встревожился Петр.

— Пустое, Петр Иванович! — грустно улыбнулась Натали. — Скоро пройдет. Как Лариса Викторовна и Левушка?

— Все в порядке. А… Гришка-то где? Тихон сказал, что он умчался куда-то с утра пораньше.

— Григ… — Натали опустила глаза, — он сегодня дома не ночевал, Петр Иванович!

— Что?!

— Я, право слово, не знаю, — она передернула плечами, — что с ним такое! Вчера я целый день его не видала, а потом… Марко сообщил мне, что Григ уехал. И вот — до сих пор его нет.

Петр нахмурился: да что ж это такое?! Почему его милейший сыночек только тем и занят, что творит глупости и портит людям настроение?! Одно из двух: либо он потащился в игорный дом, воспользовавшись случаем и сумев улизнуть потихоньку из дома, либо же… Как ни печально, но Александр Васильевич был прав в том письме. По приезде Петр поговорил со сватом, правда ли, что Натали якобы и впрямь заподозрила Григория в измене. Александр же Васильевич на это сказал, что, судя по всему, ошибся, потому что дочь его уверила: все у них с Григорием хорошо. Да и сам Александр Васильевич, навещая молодых, видел, как Гришка внимателен к Натали и дочке. Петр тоже постоянно присматривался к сыну, но тот до сих пор вел себя безупречно. Из дому Григорий практически не отлучался до сегодняшнего дня, уделял, как и полагается, внимание жене, помогал по мере сил Петру заниматься хозяйством. И честно говоря, Петр даже обрадовался подобному рвению, подумал, что Гришка наконец-то взялся за ум.

— Вы не переживайте зря, — успокоил Петр невестку, — я сейчас распоряжусь, чтобы Яков послал кого-нибудь в игорный дом, дабы вытащить оттуда этого проходимца. А уж как он домой явится, то будьте покойны: получит на орехи так, что очень долго помнить будет!