Глава 13: Вор. (2/2)
Внутри было тепло и не пахло сыростью, потом, рвотой и кровью. Что ж, уже прекрасная новость. И тут работала, очевидно, прислуга, помимо хозяина. Молодые ребята, черт знает скольки лет, но то, что они мелкие совсем, понятно сразу — девки-доски с круглыми лицами и тощие парни, у которых только-только начал ломаться голос. Катсуки еще секунды две осматривал шуструю прислугу, что сновали туда-обратно белыми мышами, и сел за ближайший свободный стол, кивая головой Киришиме, чтоб тот тоже падал. В принципе, разрешение ему и не требовалось. Он бы и так сел. Безымянного закинули рядом, чтоб не лежал под ногами мертвой тушей.
Бакуго поднял руку и щёлкнул пальцами пару раз, подзывая к себе «белую мышь». Мальчишка подбежал достаточно быстро и с едва заметным поклоном спросил, чего господин желает.
— Значит так, мясо, плевать какое, лишь бы не отрава, и побольше; похлёбку пожирнее и пиво… — Катсуки откинулся на спинку скамьи, возводя взгляд к небу и думая, чего бы ещё ему нужно было для счастья.
— На троих? — робко спросил мальчик, теребя в пальцах белый фартучек.
— Двоих, — чуть помедлив, ответил Катсуки, с прищуром рассматривая две полуживые туши напротив. Киришима, очевидно, вымотан болью в зубах, голодом и тяжестью туши половинчатого до такой степени, что уже не против того, чтоб его убили, а второй… ну, видимо, он просто заебался. Бакуго усмехнулся сам себе и тут же поспешил добавить к заказу: — И принеси рюму спирта.
Мальчик чуть помедлил, но спешно кивнул и убежал так же быстро, как и прибежал. Эйджиро тупо смотрит перед собой, а потом медленно тянет с иронией:
— Ох, неужели хозяин изволит кормить никчёмного раба? Я тронут.
— Будешь выкаблучиваться — получишь только в зубы, а не еду, — сурово отвечает Катсуки, не меняя позы.
Киришима тут же прижал ладони к лицу, прикрывая рот. Вторую процедуру он просто не переживёт. Эйджиро краем глаза замечает сбоку движение в их сторону и думает, что это так быстро бежит служка с едой, но как только Киришима обращает внимание на движущегося, то понимает, что нихрена рослый парень в одежде искателя приключений и со смешной шляпой не походит на служку. Эйджиро хмурится и напрягается, косит взгляд на Бакуго, который даже не меняется в лице. Не заметить угрозу этот психопат, помешанный на причинении боли другим, не мог. Значит, парень в шляпе не опасен. Пока. И Киришима чуть расслабляется.
— Доброго дня! — живо здоровается путешественник и беззаботно присаживается на низенькую бочку, которую ногой выволок из-под их стола. — Я случайно услышал, что вы заказали достаточно много еды. Местные так много не едят. Вы путешествуете, не так ли?
Бакуго молчит, даже не поворачивается, только морщит нос и скалит зубы, готовый вот-вот наброситься. Киришима чует, что дело пахнет не только керосином, но и выпотрошенным телом балабола, а потому спешит ответить за Бакуго.
— Да. У тебя к нам какое-то дело? — Киришима не хочет выглядеть дружелюбным, чтоб парень на язык не подсел к нему, а потому хмурит брови, копируя вечное выражение лица Катсуки.
— Раз вы путешествуете, то, наверняка, нуждаетесь в деньгах? — заговорщески начинает путешественник, но Катсуки его прерывает рыком. Кажется, он всё же вышел из себя.
— Нет, нам не нужны твои сраные деньги. Убирайся, пока можешь, — Катсуки устало, но не менее сурово смотрит в жёлтые, точно василисковы, глаза, молчаливо угрожая.
— Понял-понял, не дурак, — парень в шляпе неловко разводит руки в стороны, чуть не задевая плечо Бакуго, и быстро ретируется, почти мгновенно теряясь в помещении, хотя народу тут не так уж и много. Только служки снуют туда-сюда.
Катсуки вздыхает и бьёт кулаком по деревянному столу. Хотелось бы уже быстрее пожрать, вымыться и завалиться спать. Мальчишка-мышь вскоре приносит на большом тяжёлом подносе весь заказ и ждёт оплаты, неловко назвав сумму в четыре золотых и двадцать две серебряные монеты. Катсуки только снова рыкнул. Грабёж средь бела дня, а он даже не заказал ничего такого. Он бы понял, если бы заказал мясо в Скаме и отдал столько денег, потому что город находится в пустыне и с пропитанием там туговато, а тут-то… Центр города, что тут скажешь.
Пока он сказал Киришиме есть похлёбку, ибо мясо он пока что не сможет прожевать, сам полез к поясу и из привязанного мешочка выудил пять золотых монет. Мальчишка поклонился и убежал за сдачей. А Катсуки еще долго смотрел ему вслед. Что-то было не так.
Бакуго протянул руку к ближайшему блюду с мясом, как остановился и глянул на скамью рядом с собой, где должен был стоять его мешок. Вещи на месте не оказалось, а сердце Бакуго пропустило удар. Он на секунду потерял контроль над собой и едва не выматерился на всю таверну, но быстро взял себя в руки и заглянул под стол и с другой стороны от себя. Ничего.
— Твою мать… — прошипел Катсуки, стискивая в злобе челюсти. — Этот щенок… Я сломаю ему руки, как только найду.
— В чём дело, Бакуго? — Киришима беззаботно доел порцию похлёбки, отставляя в сторону пустую керамическую чашку.
— Ты, блять, хватит жрать. Та мелкая сука спиздила мои вещи.
— Чего? Какие вещи? — Эйджиро непонимающе моргает пару раз, а потом до него доходит. Тот искатель приключений в смешной шляпе… — Вот ж чёрт!
— Ладно, это всё хуйня. Все деньги всё равно при мне, но там моя одежда и почти все ножи…
— И «Саббат», — как бы невзначай напоминает Киришима и тут же незаметно принюхивается. Запах слабый, но он есть. — Я его чую. Если ты оставил склянку, не заворачивая, то он недалеко.
Бакуго не отвечает, только с досады опрокидывает в себя полкружки пива, а следом — кусок кабанятины. Хочешь-не хочешь, а забрать мешок надо. Еще бы Бакуго вещами своими раскидывался, ага! Но сначала надо было сплавить ненужный балласт… Бакуго перевёл взгляд на полуживого кучера и нахмурился. Будь проклят тот день, когда он вообще пришёл в Мисфитс.