Часть 3 (1/2)

Часто ли вам приходится делать что-то своими руками? Хосок считает, другого способа получить нужное в мире людей не существует. А все потому, что ему повезло оказаться именно в квартире Юнги. Сейчас он сидит на диване лицом к окну, дабы хоть что-то видеть в лучах утреннего солнца, а в руках у него ножницы и красная футболка Юнги. Вернее, красной она была когда-то давно, в своем младенчестве. Сейчас же она не только потемнела, но и покрылась мутными пятнами, проплешинами, на которые можно наткнуться при осмотре каждого сантиметра. Он впервые держал ножницы в руках. Совершенно без понимания их принципа работы. Хосок регулярно разворачивал голову и буравил взглядом темный проем кухни. Юнги начертил ему линию, по которой как-то надо резать, а потом ушел туда. И пропал. Ткань ни только не поддавалась ни одному уговору бога, но также у нее получалось успешно сопротивляться. Он так хотел пойти вместе в гнездо, из которого вылез его весьма необычный человек. Но Юнги твердо отказался брать с собой Хосока, что будет каждую секунду ныть о боли в спине.

— Ну, че ты мучаешься? — наконец-то вернулся парень и в мгновение отобрал ручки инструмента у Хосока. За пару движений на свету показалась футболка с ровными, словно по трафарету вырезанными, дырками. Юнги укоризненно выдохнул, подразумевая под этим безграничную пользу от Хосока.

— Нет смысла на меня ругаться. Ты меня ничему не учил, — в ответ Хоуп выхватил футболку. Это было что-то вроде протеста устоям Юнги. Каким именно, бог пока только догадывался, но мог сказать точно об одном: все должны уметь делать все. Даже такой житель другого мира, как Хосок.

— Верно, — согласился Юнги и пошел к шкафу, перешагивая через все пакеты и находя среди них такие проступы, идеально подходящие для спокойного передвижения. А тогда, с Тэхёном, у него не было такой ловкости. В тот раз вообще не было такого Юнги.

Хосок не стал дожидаться, пока Юн отдаст приказ, и натянул на себя переродившуюся футболку. Теперь она стала другой, сохранив признаки прежней себя, но даже на ощупь, — нет, это была не та она, стыдливо зарытая в углу дивана. Это была гордая своим видом вещь с прелестными крапинками, добавляющими ей большего благородства. Радостно расправив крылья, Хосок почувствовал, как же хорошо они подходят друг другу. С полной уверенностью он был готов идти красоваться перед ”другими Юнги”. Потому что этот не оценит. Хотя и ”другие Юнги” навряд ли восхитятся, все же они из одного гнезда. Но надежда умирает последней.

— Ну, как оно? — поинтересовался парень, садясь к спине бога. Тот сразу же провернулся на месте. После той ночи он опасается подпускать Юнги к своим драгоценным. — Ты чего шугаешься-то? — возмутились в ответ. — Будто я тя бью...

Тут Хосок промолчал, понимая, что им снова в голову пришел один и тот же пример.

— Вроде, сидит, и заебись, — подытожил Юн после краткой паузы. Хосок же знал, что парень точно не хотел дальше развивать эту цепочку с избиением. Тем более, от Тэхена ему уже прилетело. После визита друга Юнги вообще стал шелковым. Не смеет не то, что прикоснуться, но и грубить почти прекратил, да даже еда стала поприятнее на вкус. Все на радость Хосоку. Однако тому все равно некоторое время было страшно видеть такой образ. Неизвестный очаг, что разогрел эти изменения, заставлял бурлить мурашки на коже. И Хоуп все ждал, когда же чугун лопнет, разрывая в клочья оковы вокруг старого Юнги.

Но пока парни просто собирались. В молчании. Как и обычно это бывает. Юнги не давал возможности поинтересоваться хоть чем-нибудь. Приходилось догадываться, откуда он взял дополнительный зимний комплект. Когда парень поднялся с шарфом в руках, Чон испуганно зажмурился. Уж слишком неожиданно на плечи упала зеленая шерсть.

Юнги нахмурился:

— Тиха... ща я тя повяжу, — и стал обкручивать голову Хосока, пока не докрутил до того, что меж слоями не осталось щелей для свободного дыхания.

Хоуп тут же вынырнул, глотая воздух. Душно, очень душно. Но следующая фраза Юнги ввела в ступор, заставляя отвлечься:

— Ой, извини, — бледные руки спешно убрались от головы. — Ты говори, бля, когда те не нрав, я ж не пойму, — спокойно продолжил Юн копошиться на кортах, а Хоупа оставил в раздумьях. Долго он не стал в них разбираться, а лишь улыбнулся. Юнги странный, но все по-прежнему нелогичный.

— Юнги, а мы куда идем? — из интереса увидеть, какое настроение у парня, Хоуп решил поговорить. Да и надо же проверить обстановку.

Юнги поднял взгляд и долго всматривался в лицо Хосока, словно на нем был написан ответ. Видно было, что самому Юну трудно он дастся:

— В нашу студию. Эт в паре районов от нас. Там, тип, мы на лясике поедем, — парень наконец-то выпрямился с двумя резиновыми кругами в руках.

— А это что такое? — воодушевленно спросил бог, в надежде услышать волшебную сказку.

— Шины.

Разочарование настигло тут же. Юнги не умеет рассказывать сказки. И даже не пытается, зная, что и Тэхен, и Хоуп их любят.

И вот Хосок снова оказался на улице. Пока Юнги куда-то пробирался сквозь рыжие ветки боярышника, бог не переставал осматривать белые стволы в дневных блестках. Иногда они назойливо жгли глаза, и приходилось отворачиваться. Но ничего, с этим не так уж и трудно бороться, а особенно ради такой волшебной красоты.

— Стой тут, — попросил Юнги, уходя за дверь в высоком доме. Очень высоком сером доме. На стене Хоуп увидел разные надписи. Не то искусство, что было привычно глазу древнего существа. Такое яркое, бесформенное. Пучок вдохновения мигом заиграл в душе, и бог подбежал всматриваться в желтые узоры.

— Нравится? — послышался усталый голос сзади.

— Очень. Юнги, я хочу так же, — возбуждённая пара черных глаз уставилась на парня. Юн сбросил с плеча двухколесую конструкцию, отряхнулся и присел на колени перед ней.

— Я те не смогу никак помочь. Эт надо к Гуку обращаться, — копошась в спицах пропыхтел парень, а потом продолжил: — челик с нашей тусовки. Он, это самое, рисует, — со странной нотой осуждения закатил глаза Юнги. — Вот он-то тебе все разложит по полочкам.

— А ты что делаешь?

— Шины дую, — буркнул Юн, а затем бросил взгляд на Хоупа. Тут же его руки затянули шарф так, что бог даже закашлял. — Че ж ты все раздеться наровишься, а.

— А ты придирайся меньше, и жить легче станет, — Хосок сразу же принялся распутывать шарф.

— Да простынешь, блять, тя кто лечить будет? — инструмент упал в снег, а сам Юнги уселся на сидушку. Они оба враждебно посмотрели друг другу в глаза и так же молча договорились не продолжать этот спор. — Садись, — кратко похлопал он перчаткой по багажнику, что был закутан в махровую тряпку.

Хосок хмыкнул:

— Так я тебе и доверился.

— Бля, ну и езжай сам.

— Я даже не знаю, что это, Юнги, — Хосок посмотрел на парня как-то умоляюще.

Тот закатил глаза и ответил, измученно выдыхая:

— Лясик, бля, че это. Не переживай, тя я не уроню.

Такой ответ чуть больше устроил Хоупа своей интонацией. Он покорно уселся, отмечая, что тут достаточно комфортно, хоть и жестковато.

— Вру я. Кроме тебя, некому мне больше довериться, — улыбнулся Хоуп, смотря на сгорбленную спину парня.

Как и ожидалось, Юнги промолчал, однако следующее его действие пришлось ждать долговато. Отмерев, он тихо пробурчал:

— Хватайся за меня, ебнешься еще, — а потом они тронулись, так что Хоуп уже из целей самосохранения переплел руками корпус Юна. Путь начался с кочек, что постоянно тормозили ребят и отбивали им копчики железяками. А как они оказались на большой дороге, где мимо проезжали пыхтящие жуки, холодный ветер резво стал хлестать по лицу и подхватывать шарф, вертя им как заблагорассудится. И отчего-то эти игры с потоками вызвали у Хоупа улыбку и радостный хохот.

— Ты чего смеешься? — тут Хоупа удивила эта интонация. По ней было слышно, что парень улыбается. Хосок вжался в Юнги, искренне умиляясь такой реакции. — Эй, не надо, мы так наебнемся, — завилял транспортом Юн, чем только усугубил свое положение.

— Да ладно, ты же обещал не уронить.

Юнги тяжело выдохнул:

— Что верно, то верно, — С этими словами он принимал свою немаловажную роль в жизни Хоупа. И так даже получалось, что сам их короткий разговор объяснял Юнги его нынешнюю связь с богом. Таким забавным мыслям парень ухмыльнулся.

Остановились они на холодном пустыре. Верхушки домов затуманивались под высоким черным лесом, а впереди были лишь пеньки обрубленных крыш. Хосок сполз, удивившись, насколько непривычно было вставать на ноги. Но благо, высокий сугроб предотвратил падение. Ребята прошли к одному из кирпичных пеньков. Перед ними выросли зеленые шершавые《музыкальные》ворота. Так их назвал Хоуп из-за мелодичных звуков, гулом пробивавшихся сквозь черные щели. Все здесь, даже края кирпичей, было засыпано толстой коркой снега. И от этого домик казался добрым и пушистым псом.

Юнги безцеремонно распахнул ворота, создавая скрип на пол округи. Теперь все точно узнают об их визите. Из домика повалило тепло, и Хоуп побежал внутрь, в его объятия. Однако его радость прервала пара желтых глаз, и их дикий интерес в сторону Хосока заморозил ноги, заставляя замереть на месте и только и делать, что смотреть в мрачную глубину домика. Этот взгляд сразу дал понять – оказались они на чужой территории. Хоуп метался в попытках понять: стоит бояться или же приветливо ответить хозяину.

— И вам доброе утро, Юнги, — высоким мурлыканьем послышалось от владельца. — Ты сегодня столь учтив, знакомя меня с нашим пернатым другом, — ехидная кошачья ухмылка запарила дымом, распространяя дух ладана по всем прожилкам стен и мебели.

— Чимин – бог, бог – Чимин, — абсолютно без желания пробубнил Юн, устраивая 《лясик》у стены. По виду его совершенно не беспокоила враждебная атмосфера.

— А че так официально? — из тени показался маленький парень жуткого вида. Голова его была обрита и разрисована чернилами, а в уши и губы впивались железки. Сам он был тощим, как Тэхен, однако намного меньше. И одежда на нем казалась куда более уютной. Тут Хоуп ни смог не сравнить двух друзей Юнги. Если Тэ был мягким как человек, а все, что на нем, – крайне грубое и неотесанное, – то сейчас перед парнями стояло его отражение. Удивительно. Хосок рассматривал с интересом рисунок змея на затылке, а он словно всматривался в ответ. Из сходств между парнями были лишь сигареты, о которых ему рассказывал Юнги. Сейчас коротышка дымил стручок с таким удовольствием, что того и гляди вознесется до небес на этих ароматных облаках.

— Обойдешься, и, блять, кури на улице, — недовольно проворчал Юнги.

— А дом случаем новый не хочешь? — хмыкнул Чимин, обводя взглядом Хоупа с ног до головы. — Крылышкам не больно, солнце? — сказал он, когда добрался до спины. Хосок не знал, как отвечать на такое обращение к себе. С одной стороны казалось ласковым и добрым, но бог чуял, что на самом деле таковым оно не являлось.

— А ты отъебаться, блять, не хочешь? — спас своим ответом положение Хосока Юнги, лапами сдирая с бога куртку. Столько событий за короткий промежуток времени сбили Хоупа с толку настолько, что ему даже не удалось удержаться на ногах.

— Не очень хочу. Видишь, ты ребенка напугал, — улыбнулись опять сверху.

— Я те ща эту сигарету в жопу засуну, прекращай курить, блять.

— Только сигарету? — однако Юнги он послушался, а после, театрально завесив себя пестрой шалью, присел к《пострадавшему》. — Чудесные у тебя крылья. Их нельзя трогать, да?

Хосок настороженно следил за каждым движением парня, выведывая, есть ли в них повод беспокоиться за свою безопасность.

— Нельзя.

— Грустно. Юнги, ты бы мог прилично заработать, отправь его ученым. Или решил в рыцаря поиграть? — внезапно интерес Чимина к Хосоку совершенно пропал, и он ушел в сторону Юнги.

— Мож и решил, но я точно не гнида, что будет так поступать.

Дальше Хоуп перестал следить за их разговором, хоть было и интересно, с учетом такого благородного ответа от Юнги, но он принялся раздеваться. В плотном шарфе уже было жарко. Застопорился он на футболке. Возник вопрос, с которым Хосок пошел на голоса парней.

— Юнги, а мне футболку снимать?

— Снимать, — отвлекся Чимин.

— Тебе жарко? — одновременно с ним спросил Юн.

Хоуп помолчал, обрабатывая, кому стоит ответить:

— Да, здесь жарко.

Юнги цыкнул и прошел к обогревателю, крутить что-то на сером табло. А Чимин вот не хотел так быстро оставлять разговор:

— Заколил ты его в своем террариуме.

— Террариум – это как раз-таки... — Юн обвел руками помещение.

Чимин позаботился о том, чтобы все заметили, насколько ему понравилась эта шутка. Ехидно смеясь и сверкая наточенными клыками, он громко хлопнул ладонью по тумбе.

— Кст, Тэ с Гуком где? — Юнги сел на диван. Эта вещь смотрелась бы крайне представительно, не будь она обернута в уже разукрашенный пятнами пакет. Парень поморщился от шуршащего звука. — Бля, он все еще упакован...

Под Тэ Юнги подразумевал Тэхена. Хосок помнит, как парень называл так друга. А Гук – это, видимо, тот самый художник, о котором они говорили прежде. Проведя такой анализ, бог не поверил, что они все из одного гнезда. Чимин, что постоянно улыбается, ласковый Тэхен и неизвестный, но уже получивший свою долю уважения, Гук. Ну, никак не складывалось, что они все как Юнги. Значит, может это и не гнездо вовсе? Чон осмотрелся. Тесное помещение с голыми кирпичными стенами. На потолке болтается одна лампа, да и то у входа, отчего свет в дальние углы совсем не попадал. В одном из темных пятен Хосок смог разглядеть маленькую тумбу, на которой умещалась дивная куча всего. К сожалению, это место было так перегружено, что разделить его на отдельные предметы не получилось. Диван в упаковке на холодном полу, обогреватель... Это он уже видел, а в другом углу устроился стол, упирающийся боком в деревянный шкаф. Тут в целом было чисто и опрятно. Проход открыт, сразу видны дорожки, по которым можно пройти к нужным местам. Совсем не так, как в доме Юнги. Однако, зачем это все, – совершенно непонятно. Потому что, очевидно, заниматься здесь было нечем. Или пока только Хосок так думает. Но в одном он теперь убедился. Нет, это не гнездо. А ребята – не птицы одного полета. Однозначно нет. Единственным гнездом для Юнги была квартира, а остальные: Тэ, Чимин, Гук, – чужие люди. Чон оглянул Чимина, что расслабленно оперся на забитую тумбу, а потом Юнги, напряженно сидящего на пустом диване. Разные. И Юнги, определенно, был роднее для души бога.

— Тэ пошел значит, бля, — Чимин прокашлялся, вынул откуда-то стакан воды, также быстро выпил и продолжил: — Гуки встречать с доставкой.

— Доставкой? — кратко поинтересовался Юнги, делая серьезное лицо, будто ему и вправду было интересно, что там за доставка.

— Ну да, там знаешь... закусончик... спиртик, — Чимин ехидно улыбнулся и расслабленно покачался на воздухе. — Ну, короче, все самое хорошее.

— Ты это《самое хорошее》портишь своей уменьшительно-ласкательной манерой, — хмыкнул Юн.

Хосок не желал быть лишним среди этой троицы и уселся рядом с Юнги. Тот сразу отодвинулся. И почему он так не любит физический контакт? Даже самые ненавязчивые прикосновения он старался избегать. Странные теории про эту нелюбовь всплывали догадками о насилии в жизни и доходили даже до отвращения к своей личности бога. Но, все же, мысли о том, что это просто Юнги, были куда логичнее, и Хоуп спокойно воспринимал каждый раз его отторжение.

— Пиздец, конечно, вы буржуи устроились. Доставка пива, ахуеть можно, — завозмущался Юнги. — Может, вы еще доставку денег себе организуете?

На это Чимин достал из кармана шорт картонку и постучал ею по тумбе.

— А, блять.

— Опоздал ты с нововведениями, Юнгеша, — Чимин уселся на стул и повернулся к ребятам своей лисьей мордашкой.

— Не коверкай мое имя, бля.

— Как же так, мой крестный сын? — а потом достал из-под стола инструмент, уютно устраивая его на бедре и руками пробегаясь по струнам. Эти гармоничные звуки наконец-то оживили Хоупа.

— Ого, это что такое? — с воодушевлением встрепенулся бог.

Чимина почему-то рассмешил этот вопрос, и он на момент остановился, чтобы передохнуть, а после вскрикнул:

— Ты даже ему про это ничего не рассказывал?

— Он не спрашивал, — недовольно буркнул Юн. Сейчас Хоуп заметил, что он опять утонул в телефоне, листая что-то пальцем, а макушкой уткнулся в ладонь и нервно сминал волосы. Может, ему не так уж и все равно на атмосферу? Так подумал Хосок, пока разглядывал его.

Чимин еще немного посмеялся и в конце концов обратил внимание на гостя:

— Это гитара. На ней, типа, играют музыку, понимаешь?

— Конечно, понимаю. Вроде, еще не одурел, — Хосоку не нравилось, что с ним обращаются как с идиотом. Ему, естественно, не знать таких《банальных》вещей, и почему-то этот парень явно не понимает или притворяется, что не понимает столь открытой истины. Однако, теперь Хосок осознал, в чем была суть фразы Юнги:《не задавать глупых вопросов》. Это переводилось как: не все люди поймут тебя и предпочтут назвать ослом, вместо ответа. Неприятный осадок, но мнение о Юнги улучшилось.

— Ну, конечно, понимаешь, я же так доходчиво объяснил, — эта ухмылочка, романтично украшенная парой пухлых губ, уже начала надоедать Хосоку и до жути хотелось избавиться от созерцания такого божьего《твАрения》.

Хоуп устал столько думать и упал головой на Юна, что так соблазнительно пристроился под боком. Парень резко встрепенулся и убрался в другой край дивана, с замешательством на лице осматривая Хоупа, будто не узнав его.

— Ты чего? — одновременно задали они вопрос друг другу, и Хоуп улыбнулся. Сейчас Юн был похож на испуганного зверька. Трудно поверить, что такого человека вообще может что-то напугать.

— Голова устала, — скоро ответил Хоуп.

— Не надо так делать, — Юн сполз с дивана на пол, и стало даже как-то грустно, что он вот так прямо выражает неприязнь. Хоуп снова зарылся в свои раздумия, но ненадолго. Его быстро достали оттуда разъяснениями, в которых он так нуждался.

— Этот еж боится расплавиться от человеческого тепла, — прокомментировал Чимин. — Ну, или, в принципе, от тепла.

— Тебя вообще не спрашивали, сиди дальше брынькай.

— А че? Стыдно стало? — улыбнулся парень и продолжил наигрывать песенки.

— Губу закатай.

— Ой, какие мы неприступные, — пропел парень, взяв лад повыше.

Тут Юнги отчего-то взъелся и даже отвлекся от телефона:

— Ну да, блять, не нравится мне, блять, когда меня трогают, мне че, терь повеситься, раз я такой неправильный?

От его неожиданного крика Хоуп вздрогнул, понуро вжимаясь в спинку дивана и инстинктивно прикрывая ноги крыльями.

— Ты че так озверел, отец? Кто тя обвиняет тут? — серьезным тоном рыкнул на него Чимин.

Юнги еще попыхтел, а потом бросил взгляд на Хоупа и, отчего-то виновато опустив голову, вновь залез в телефон.

Это придало богу уверенности:

— Юнги, ты прости, я не знал.