Часть 6 (1/2)
«Каковы возможности твоей причуды?» Потянувшись к одному из блокнотов на столе, он был рад, что взял правильный. Щелкнув ручкой, на этот раз за ухом, он приготовился писать.
”Что вы имеете в виду под степенью?”
— Например, — он сел за стул, а Момо села на его кровать, — сколько вы можете сделать за один раз? Что вы не можете сделать? Можете ли вы контролировать то, что вы делаете, если первоначальный объект был разумным?
Она сидела, уставившись на него, и Изуку мог сказать, что она пыталась оценить, насколько серьезно он относится к этому. Выражение ее лица стало задумчивым.
«Должен признаться, я никогда не пытался сделать что-то живым. Что ты имел в виду?»
«Бактерии? Вирусы?»
Есть несколько напряженных моментов, когда он видит, как Момо действительно смотрит на него. Точно так же смотрел на него Айзава. Как будто она только сейчас увидела, каким монстром он может стать, если действительно захочет.
Она смотрит в глаза зверя, и она не первая, кто отводит взгляд. ”Я могу попробовать.”
— Это все, о чем я прошу. Он ерзает на стуле и вздыхает: «Я понимаю, что фактически прошу вас отравить наших одноклассников, но…»
Он делает паузу, глядя в сторону. Он не пытается манипулировать здесь. Он просто не знает, как объяснить тот факт, что с тех пор, как он смог понять разницу между правильным и неправильным, его мозг всегда хотел сделать что-то плохое.
Запугивание? Что ж, изучите их слабости и используйте их. Разрушь их, пока они не разорвали тебя.
Нужно обойти проблему? Разорвите проблему до основания, чтобы она никогда больше не была проблемой.
Пострадавший? Найдите способ выставить злоумышленника в худшем свете.
Хотите, чтобы люди игнорировали вас? Манипулируйте ими и всем их представлением о вас.
— Так работает твой разум, не так ли, Изуку? Он смотрит на нее, не видя осуждения: «Я понял по тому, как ты только что вжилась в эту роль. Тебе нравится контролировать ситуацию и уметь планировать».
«Но в то же время я могу сказать, что вы также не боитесь импровизировать и терпеть удары. Вот почему такой запрос не так уж и странен». Улыбка расползается по ее лицу, и он думает про себя, что она выглядит лучше расслабленной, на самом деле это новая мысль.
«Я думаю, это связано с почти нулевым контролем над любым аспектом вашей жизни». Они отходят от темы, но она не упоминает об этом, поэтому он продолжает: «Знаете ли вы, когда мне было семь лет, мой сенсей сказал мне, что мне нужно начать планировать свою карьеру, прежде чем мне исполнится одиннадцать».
«О? Похоже на интересного сенсея».
Он усмехнулся над этим, что сэнсэй был единственным, кто когда-либо был добр к нему, не заботился о его непричудливости и фактически относился к нему, как к любому другому ребенку. «Да… сенсей был потрясающим. Но причина, по которой он сказал мне начать искать работу в возрасте семи лет, заключалась в том, что процент безработных среди всего населения составляет девяносто пять процентов без причуд».
Ее ошеломленное выражение лица падает, а рот кривится: «Почему…»
Почему этого нет в новостях? Почему такой большой процент? Почему людям все равно?
Есть так много причин, по которым она может спросить.
«Почему он вообще достиг такого высокого процента?» Он понимает, что мог подсознательно манипулировать ею, и решает игнорировать эту мысль.
«Вы знаете законы о дискриминации причуд, которые существуют с тех пор, как появились причуды?» Она кивает: «Они не менялись почти двести лет. Нет никаких законов о дискриминации непричудливых. Правительство любит делать вид, что мы… их не существует».
Он осознает свою оплошность, иногда забывает, что он здесь только из-за причуды Всемогущего. Но потом он вспоминает, и все, о чем он может думать, это то, что молодой он был бы так расстроен и зол. Он так и не стал беспричудным героем. Он сейчас такой же, как все.
Как только появилась причуда, он решил, что отсутствие причуды не имеет значения. Он был в прошлом. Но это неправильно, он беспричудный. У него нет гена или отсутствия сустава на пальце ноги. Биологически он беспричуден. Он просто вместилище для всех, и он часто напоминает себе об этом.
Он может видеть в глазах Олл Ночи, что человекон так привык больше не быть беспричудным, что перспектива этого пугает его. Вот почему он часто напоминает себе, потому что он никогда не хочет проснуться однажды утром и понять, что он боится того дня, когда снова станет собой.