Часть 5 (1/2)
Они взяли перерыв в тренировках, беспричудный бой был сложнее для многих его товарищей по команде, но именно поэтому они справлялись с этим на ранних стадиях.
«Почему Коджи здесь нет, я заметил, что его раньше не было с нами».
«Шпионаж». Его простой ответ.
«Разве не запрещено правилами переходить на другую сторону во время экзамена?» Мезо наклоняется в его сторону, маска слегка опущена, чтобы он мог попыхтеть из бутылки с водой.
Он улыбается, на самом деле ухмыляется, демонстрируя улыбку с полными зубами, и видит, как Денки и Рикидо передвигаются со своего места.
«Не против правил, если он все время с нами. Нет никаких правил против оккупации вражеского лагеря и шпионажа».
«Почему я чувствую…» Он смотрит налево, на выдыхаемые слова, и видит Сена, растянувшегося на полу, «...как будто мои суставы вот-вот отвалятся...?»
”Такой же.” Поднимается из нескольких других в группе.
Его улыбка превращается из ухмылки в настоящую улыбку, и он поднимается на ноги с минимальным усилием. Да, он устал, но подготовка к Ю.А. было сложнее, чем это.
— Откуда ты вообще придумал этот режим тренировок, Изуку?
Так странно, что так много людей используют его имя, но это он сказал людям, что можно, и когда он смотрит на голос, это Торо. «Это упрощенная версия того, что я делал на вступительном экзамене в UA».
”Что? Правда!?” Невидимая девушка поднимается на ноги, набравшись энергии теперь, когда ее интерес пробудился. Она стоит перед ним через несколько секунд: «Если это проще, что ты сделал?»
Он слышит ропот согласия, и люди начинают просить его рассказать. Он мог бы, но это смущает.
— Привет, Изуку.
«Да, Хитоши…» он замирает, когда его друг улыбается ему, и наступает короткое молчание, когда все переводят взгляды с Хитоши на него.
Он беспокоится, что люди что-то скажут, но, к счастью, не все одновременно, все они начинают изображать одну и ту же самодовольную ухмылку: «Не могли бы вы рассказать нам, в чем заключалось ваше обучение UA?»
Это сформулировано так невинно, что он не может не находить это немного забавным, когда начинает говорить, не особо контролируя то, что выходит. Ему просто удается хранить тайну Всемогущего.
«Я бегал по две мили каждый день, два раза в день. Два часа занимался тхэквондо через ночь и помогал убирать пляж Дагоба, пока он снова не очистился».
Он чувствует знакомый «щелчок», когда причуда Хитоши освобождает его, и он стоит там, пока его команда смотрит. Первой говорит Рэйко: «Впечатляет». И тогда весь Ад вырвется на свободу.
«ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ!? КАКИМ ЗВЕРЕМ ТЫ БЫЛ?!
Он усмехается, отводя взгляд от толпы. Как бы они отреагировали, если бы он сказал им, что это было до того, как «появилась» его причуда? Они продолжают допрашивать его и...
Он просто очень счастлив, что люди хотят знать его. Что люди охотно включают его в социальные круги, которые ранее были для него закрыты.
Команда представляет собой мешанину из социальных групп, и все же они, кажется, идеально сочетаются друг с другом. Он уже видит, что перед началом экзамена будет несколько проблем, но именно поэтому они все-таки начинаются раньше.
”Хорошо! Если у тебя так много энергии, давай продолжим!”
Слышны стоны, стоны жалоб, но все равно все встают. Он замечает, что никто не перестает улыбаться.
Вернувшись в общежитие через три часа после официального окончания занятий, Изуку и часть 1-А его команды встретили в очень мрачной атмосфере.
В классе стало ясно, что лояльность людей окупается, когда Айзава предоставил возможность каждому, кто хочет записаться в команду злодеев, пойти и сделать это.
Они приобрели довольно хороший кусок класса (или, по крайней мере, в 1-A), но все же был процент класса, который не одобрил злодейский выбор.
”Привет, ребята!” Когда-либо оптимисты класса Мина и Денки оставались невозмутимыми почти буквальным холодным приемом своих одноклассников.
Это заставило остальных членов команды сделать паузу, то, как в комнате внезапно прекратились все разговоры, как только они все вошли в гостиную, было по меньшей мере подозрительно. Быстрый взгляд на Коджи сказал ему, что это было сделано намеренно.
— Извини, чувак... — молчание нарушил Киришима, его сочувственный взгляд контрастировал с серьезными и презрительными взглядами остальных, — нам приказано не разговаривать с вами, ребята.
Он бросил взгляд туда, где сидел Тодороки. Урарака и Иида сгорбились вместе с ним за столом. Бакуго был не слишком далеко от стола, язык тела подсказывал, что происходящее там важно, и блондин был частью этого.
«У героев есть военный совет. Интересно.»
— Я иду спать, увидимся завтра, ребята. Он поднял руку на прощание, обращаясь ко всей комнате, как будто все было нормально, и повернулся к лестнице. Однако он повернул голову, прежде чем войти на лестничную клетку, и не пытался скрыть ухмылку.
«Не забывайте, что сказал босс».
Вокруг героев были растерянные взгляды, Тодороки слегка вздрогнул, а его друзья и товарищи по команде ухмыльнулись, как будто они пошутили.
Он не сказал им ничего, чтобы они запомнили.
Это была уловка, чтобы уничтожить команду героев. И это работало.
-*-
Он пробыл в своей спальне минут десять, может, пятнадцать, когда с другой стороны раздался стук.
Закрыв крышку своего ноутбука, он оставил его открытым, не нужно было выглядеть подозрительно, если в этом нет необходимости. Он приоткрыл дверь и нахмурился, увидев, кто там.
Тодороки, Урарака и Иида стояли у его двери, имея наглость притворяться заговорщиками.
— Деку, мы можем войти?
Неохотно, но заинтересованный в том, чего они хотели, он открыл дверь настолько, чтобы они могли как следует рассмотреть его лицо: «Почему вы здесь?»
— Мы хотим поговорить, Мидория. Он должен сделать гримасу, потому что Иида быстро уточняет: «Это не займет много времени, мы просто хотим задать вам несколько вопросов».
Теперь это действительно будет интересно, не так ли? Он ловит себя на мысли. Суетливость Урараки делает это очевидным, когда он открывает дверь настолько, чтобы они могли войти.
Его домашняя комната была практически храмом Всемогущего; плакаты, памятные вещи, поп-деятели и т. д.
У него было все, чтобы доказать свой статус фаната-героя, но когда ему предложили переехать в общежитие, ему пришлось серьезно пересмотреть свой декоративный выбор.
Он провел своего рода переоценку.
Фанбойство было в порядке, но уровень святыни был просто странным. После того, как это было представлено его разуму, он начал понимать, насколько... навязчивыми были его коллекции героев.
В тот момент он обсудил это со своей матерью, переживая то, что, как он предположил, было кризисом среднего возраста.
Она сообщила ему, что на протяжении всей жизни у него были разные периоды, когда он сосредотачивался на чем-то одном и только на одном. Помня об этом, он оглянулся назад и с грустью понял, что на самом деле она была права.
После этого он прошел своего рода чистку.
Если он не был хотя бы наполовину функциональным, то он не поедет с ним в общежитие. В его новой комнате было максимум три чисто декоративных предмета. Фотография его и его матери, светящиеся в темноте наклейки со звездами и плакат с вдохновляющими цитатами, которые его тетя Мицуки подарила ему в том году на день рождения.
То, что он и Бакуго не ладили, не означало, что он и его тетя не ладили.
Его памятные вещи Всемогущего хранились в его комнате дома, ожидая его возвращения, если он когда-нибудь захочет пережить забывчивые первые пятнадцать лет своей жизни.
Его новая комната была на удивление простой по сравнению с ней.
В дальний правый угол придвинута двуспальная кровать с однотонным покрывалом. Напротив стоял письменный стол, заваленный блокнотами (учебниками и анализами) и его ноутбуком, на котором был единственный в его комнате откровенный геройский товар в виде набора наклеек.
Справа от стола стояла небольшая коллекция гирь.
У изножья кровати лежал мешок с фасолью, а рядом с ним была книжная полка, на которой стояли его учебники, обширная коллекция литературы и случайная манга.
Он скорее умрет, чем признается в этом, но на самом деле у него была очень милая сёдзё-манга, потому что, эй, иногда хочется просто сидеть и плакать о дружбе и любовных треугольниках. Не то чтобы он был единственным.
Отойдя в сторону, чтобы они вошли, он увидел, как они быстро оглядели его комнату и быстро заняли места в комнате, а он остался стоять.
”Хорошо, ваши вопросы?” Он чувствовал непреодолимое желание следить за Тодороки, который был ближе всего к его ноутбуку, но это привлекло бы внимание к устройству, и все, что ему было нужно, это чтобы его соперник-лидер узнал о его планах.
Не после последних двух бессонных ночей.
«Мы хотим сначала извиниться». Это заставило его остановиться, чего он не ожидал. В прошлом, когда люди набрасывались, ему просто приходилось мириться с этим.
Урарака встает с того места, где она сидела на краю кровати, ее движения жесткие, как у Ииды в первые несколько недель срока. Она кланяется ему, формальный способ извинения, которое он не совсем понимает, почему он получает.
Он еще больше смущается, когда она остается в поклоне, и Тодороки с того места, где он сидел за своим столом, тоже кланяется. Когда они оба поклонились, Тодороки говорит: «Мы приносим свои извинения за то, что вызвали вас сегодня утром. Мы не хотели, чтобы вы чувствовали себя загнанными в угол, как это, очевидно, заставило вас чувствовать».
Урарака продолжает с того места, на котором остановился: «Я также извиняюсь за это утро. Я слишком остро отреагировал, и я должена была уважать ваше решение. Я уверена, что у вас были свои причины».
Он был на пути к тому, чтобы принять извинения, но формулировка в конце сбивает его с толку. Подергивание Ииды при этой формулировке говорит ему, что он не единственный, кто заметил что-то неладное.
Затем он вспоминает, что смотрит на три четверти военного совета команд героев, и начинают звенеть тревожные звоночки. Он попал в одну из собственных ловушек.
Их не должно быть в его комнате, что, если они решили... нет. Это паранойя. Паранойя ни к чему не приведет. Дыхание Мидория.
Ладно, думает он, теперь успокойся. Вероятно.
«У меня были причины»? Что это должно означать?»
Это должно быть их время, чтобы задавать вопросы, и, кажется, он тот, кто задает большую часть вопросов. Ему не нравится, сколько власти это дает им. Но затем он делает еще один глубокий вдох и понимает, что эта сила заставит их разинуть губы.
Это группа друзей, он потерял бдительность, и он, вероятно, был более параноиком, чем Тодороки, поэтому ему просто нужно было подколоть таким образом, чтобы он получил от них именно то, что хотел.
«У нас есть предложение». то, как они, кажется, расслабляются, когда Урарака и Тодороки возвращаются на свои заявленные стулья, дает ему еще одно представление о военном совете. Они думают, что работают на своей территории, не подозревая, что находятся в логове льва.
Он засовывает руки в карманы худи. Его аудиоприложение все равно было открыто, он знает, как нажимать кнопку воспроизведения, не глядя, и делает это до того, как они заметят. ”Предложение?”