Нелюди 1 (2/2)
Воспользовался таким чудом техники - и не надо искать баню-сенто в незнакомом городе.
- Эй, нелюдь, гляди-ка сюда, - позвала девочку Онага, - видела когда-нибудь такое? - Женщина повернула рукоятку крана, и из лейки полилась вода.
Ханаби помолчала, будто соображая, нужно ли ей что-нибудь говорить в ответ на такой вопрос, а затем все-таки решилась. Были они без охраны, вдвоем, в очень уютной комнате, а не в поселении для каторжных, в обстановке почти домашней, у Онаги был отстегнут меч, и она казалась Хьюге более миролюбивой, чем в Мертвом Городе. А еще капитан Корня, как оказалось, умеет вежливо и учтиво говорить, как со служащим гостиницы.
- Онага-сама, Хьюга не дикари. Я же рассказывала, что мы больше десяти лет в квартале Учиха живем. А это - душ. Очень удобно. - Произнесла Ханаби.
- Значит, учить пользоваться не надо? - В голосе Онаги чувствовалась радость. Только Хьюга не могла понять, почему: то ли потому, что ей теперь не надо возиться с деревенской дурочкой, то ли это было предвкушение омовения после долгого времени в пути.
- Понятливый генин - большая удача! - Онага распахивала оби и стаскивала с себя дорожное кимоно.
- Если честно, то мне девочки в училище показали, как пользоваться. У нас в кадетской школе в общежитии есть такая штука, но общая, а не как здесь - только для нас. - Объяснила Хьюга.
- Знаешь, могла бы и не признаваться. - Хмыкнула в ответ Онага.
Ханаби боялась представить, сколько вся эта красота стоит, но храбро задумалась, и выходило, что немало.
- Только, Онага-сама, я вам еще сказать хотела... давно... можно? - Нерешительно произнесла Ханаби.
- Ну, валяй. - Ответила хозяйка, и теперь ждала, пока ее служанка победит стеснительность и, наконец, выговорит свою просьбу.
- Я хотела вам сказать, что... мы - люди. В смысле Хьюги... Вы мою семью все время нелюдями зовете. - Онага оскалилась, но слушала. - Я просто не могла промолчать, когда постоянно задевают близких мне людей. Вот.
- Мне-то не заливай... люди они... - Бросила Онага, и по интонации чувствовалось, что она как бы ставила точку в разговоре с несмышленышем и продолжать его не желала.
- Ну, да. - Ответила Хьюга. - Знаете, у нас же большинство народа из клана не отличаются от вас или Рей-сан вообще нисколько. У них у всех даже глаза карие. Прямо, как у Рей-сан. - Ханаби назвала имя человека, к которому Онага относилась хорошо, чтобы смягчить отношение к своей семье. - У вас глаза яркие, зеленые. Они даже интереснее...
- Я слышала лесть и поубедительнее. - Сказала женщина в ответ. - Сначала наговоришь глупостей, а потом подлизываться начинаешь, мол, у меня глаза красивей, чем у всей твоей Младшей ветви.
- Кареглазые что, тоже нелюди? - Спросила Ханаби. - Я у них в деревнях была, меня на лето привозили. Они трудятся, рис сажают. В чем они виноваты?
- В том, что иногда рожают белоглазых мутантов. - Ответила ее хозяйка. - А потом еще этих выродков отбирают и скрещивают друг с другом, как племенной скот, и, чтоб дегенератов этих развелось еще больше, сестер с братьями в одну постель кладут. Что, скажешь, неправда? Или отец твой не на сестре женился?
- На двоюродной. - Подтвердила Ханаби. - У нее изо всего села были самые-самые красивые глаза. Вот Хиаши-сама в нее влюбился и взял себе в жены. - Начала Ханаби рассказывать историю любви своих родителей. - Мне часто говорят, что глазами я в маму пошла, а вот характер мне достался...
- Характер тебе достался дерьмовый. - Перебила Онага. - Если не поменяешься, живо лишишься головы. Не всегда добрая Онага будет тебя у себя под крылышком держать.
Женщина увидела, что слова ее произвели нужный эффект: юная куноичи замерла, смолкла и сильно побледнела.
- Вот так, сначала женятся на сестрах, а потом рождаются от них ублюдки типа тебя. И рассказывают мне сказки про хороших нелюдей.
- Да, хороших! - Воскликнула Ханаби. - Лучше, чем в Конохе. - Потом девочка вспомнила свои впечатления от знакомства с Орочимару и добавила. - И лучше, чем в Мертвом Городе...
Онага закатила глаза.
- У меня, наверное, терпения больше, чем у Будды Амиды<span class="footnote" id="fn_30946226_0"></span>, раз я тебя выношу!
- Вы очень обо мне заботитесь. - Начала издалека Ханаби. - Кормите, держите при себе, поселили в такую комнату замечательную, в обиду не даете в Мертвом Городе... Только... я люблю свое племя, а раз так, то как же я могу молча слушать? У меня в жизни был хороший пример, как надо заступаться за близких! - Воскликнула Ханаби.
- Только, если ты не заткнешься, то жизнь твоя будет очень короткая. - Ответила Онага. Она еще не была разозлена, но по лицу было видно, что маленькая куноичи, которую она взяла с собой из милости, уже докучает ей, как надоедливая муха. Но корневичка была с дороги, и ей было лениво отлавливать назойливых насекомых.
- А я знаю, что короткая. Просто иначе не могу... - Ответила Ханаби.
- А ты учись. У тебя только недавно гематомы сошли. И Рей здесь нет. - Онага похлопала по плечу Ханаби, и почувствовала, что нелюдь говорит храбрые слова, а сама дрожит мелкой дрожью под ее тяжелой рукою. Капитан Корня оставила подопечную в покое и, переодевшись в домашнее, принялась за поданный чай с данго.
- Но вот Рей тоже могут обижать за то, что она... - Хьюга помолчала, выбирая слово, - неродовитая. - Девочка уцепилась за последние слова Онаги и пыталась сравнить свою семью, которая была ей дорога, с подругой своей хозяйки, ведь Онага ценила Рей. А еще Ханаби вспомнила, как Наруто дразнил ее ”рабыней у бесклановой”, подразумевая под ”бесклановой” Рей.
- Это Рей-то неродовитая? - Переспросила Онага с деланным удивлением и пододвинула поближе к нелюди блюдце с данго. - У нее такой улучшенный геном, что Орочимару-сама с командой врачей не смогли ничего сделать. Только никакой пользы ей от того, что она ”особенная” нет, и ее кекке-генкай довел до тяжелой инвалидности.
Сначала Ханаби возмутило: Онага называет свою подругу Рей ”человеком с особенностями”, а ее семья, значит, ”нелюди”?! А затем до нее дошло то, что гораздо важнее...
- Рей-сенпай опасно больна? - Онага увидела на лице Ханаби искренний испуг.
”Вот простить ее, такую дуру, не знающую, о чем нельзя спорить, ради Рей или нет?” - Вертелся вопрос в голове женщины.
- Она - калека с детства. - Ответила корневичка.
- И нельзя вылечить? - Спросила Ханаби.
- Такой уж у нее улучшенный геном. - Вздохнула Онага. - Ты вон, я посмотрю, тоже не очень здоровая, но живешь же...
- А вы никогда не называли Рей по фамилии. - Заметила Ханаби, прихлебывая чай. - Я думала, что у нее ее нету.
- А ты внимательная. - Ответила Онага. - Ну, Рей и есть Рей. Я вон, как тебя звать, не помню, и не ебет. На морде у тебя маска совиная, значит, ты - Сова. Сопля ты еще зеленая, жизни не знаешь, значит, Сова-тян.
Ханаби сначала хотела попросить себе человеческое имя, но, если она всю ее семью нелюдями считает, какое у нее может быть человеческое имя?
- Она - клановая куноичи из семьи Ибури. - Представила Онага свою подругу.
- Ибури... Ибури... никогда не слышала. - Произнесла Ханаби.
- Не удивительно. - Ответила женщина. - Живут эти шиноби в пещерах и редко оттуда выходят. У них странная способность превращать тело в дым, поэтому Рей-тян нельзя быть на ветру... Ну, понимаешь... Дзюцу может активироваться спонтанно. Если это случится, - тут Онага-сама отставила в сторону чашечку с чаем, непроизвольно потянулась к лежащей на столе початой пачке сигарет, достала одну, чиркнула спичкой, закурила... - если это случится, то Рей умрет. А ей и двадцати-то нет, только в этом году будет. Вот поэтому она такая затворница, - Онага, вспомнив о Рей, улыбнулась, оскалившись и обнажив белые зубы. - И носит костюм этот свой... водолазный. Ей без него никак. Рей-сан продали Орочимару вот такие же хорошие нелюди, прям, как твои родные, свои же выдали. За тысячу йен. Клан Ибури торговал детьми. Продал Конохе несколько неизлечимо больных ребятишек. Официально это называлось: ”Клан Ибури обратился в научно-исследовательский центр в Стране Огня за помощью в борьбе с генетической болезнью”.
Ханаби давно не пила чай. Она слушала, нервно втягивала воздух носом. Всхлипывала.
- Орочимару не нашел лекарства от ее болезни. И разочаровался в исследованиях. Неизлечимо больная пациентка, напоминающая ему о научной неудаче, была не нужна. Вот он и продал ее мне. - Рассказывала Онага-сама.
- Вы купили человека?! - Со злобой спросила Ханаби. Она, наконец, подняла взгляд на корневичку: глаза ее яркие, синие нервно блестели.
- Не... -Ответила Онага. - Где мне... У меня тогда денег не было ее купить. Ну, ты сама подумай: я была молодая женщина, мне было восемнадцать лет. Я тогда не так давно сюда переехала. И это ты еще не знаешь, какую цену старый Змей за нее заломил! А Рей была тогда немного помладше тебя... - Тут женщина задумалась, а потом добавила. - Такая милашка.
- Вы ее выкрали? - С надеждой спросила Ханаби. - Ей захотелось поверить, что Онага-сама хотя бы ради своей подруги способна на героический поступок.
- Не совсем. - Рассмеялась корневичка, и по ее голосу и выражению лица было видно, что вспоминать об обстоятельствах знакомства с Рей ей приятно. - Это только в твоих книжках так бывает. У Орочимару украдешь - век не расплатишься. Меня тогда поставили сюда, - объяснила она. - Я взяла двух заключенных, сделала их... своими охранниками... Ну ты меня поняла... - Многозначительно намекнула Онага. - Так, что их можно было потом отдать саннину. И выменяла на них двоих мою Рей.
”Она взяла двоих ребят, - Крутилось в голове у Ханаби, - прямо, как меня с Идате, наложила на них Контролирующую печать. Никого не пожалела. И меня и Идате... ну, таких, как мы, выменяла у жестокого Змея на Рей”. - От понимания этого у нее кровь стыла в жилах.
Онага заметила перемену в выражении лица Ханаби.
- Что, уже не нравится, да? - Язвительно сказала Онага. - Потому что не так, как в книжках, с которыми ты не расстаешься? - Ханаби молчала, смотрела в пол. - В Рей, значит, ты души не чаешь, а меня осуждаешь? - Девочка наклонила голову еще ниже и боялась не то, что отвечать Онаге, а даже просто смотреть на нее. - Свинья неблагодарная! Я ведь для тебя больше, чем Рей, сделала.
Ясно было, что легкий обед был закончен. Онага вышла из-за стола, и, наконец, направилась в душевую.
Ханаби подбежала к ней.
- Я бла...благо... -Запинаясь начала она.
- Не мучайся. У тебя все на лице написано. - Бросила Онага. Она прошла еще несколько шагов, затем хлопнула за собой дверью в душевую. Женщина включила кран, полилась теплая вода, смывающая усталость. Онага умыла лицо, теперь натирала тело, посвежела. Эта маленькая нелюдь ее точно в гроб вгонит и нервы истреплет. В душе шумела вода, а женщине почему-то слышалось, будто этот глупый мутантский ребенок, ”у которого в роду у всей Младшей ветви глаза, как у Рей-сан”, сдавленно хнычет сейчас за дверью не то о своих гребаных родственниках, которых мелкая любит и из-за которых сдохнет, если ее не одергивать, не учить и не следить за ней, не то о Рей-сан, которой не может помочь, не то о себе самой, потому что снова напугана до смерти. Нелюдь... мать ее синеглазую так...