Важная вещь. (1/2)
Напряжённая атмосфера. Пожалуй, это идеальное описание того, что творится дома после того, что Мини неделю находится в состоянии обычного человека, хотя из всех четверых самого лисёнка это волнует в последнюю очередь. Хосок закрывается в кабинете Джуна, целыми днями штудируя книги и пытаясь понять, что происходит, а сам Ким в это время вообще отсутствует непонятно где. Чон сказал мальчикам, что его вызвали по работе, и Юнги отнёсся с пониманием, хотя, казалось бы, что-то не так с Мини, это должно быть на первом месте.
— Ты чувствуешь что-нибудь? — Мин не может оставаться в стороне. Он начинает копать самостоятельно, пытаясь найти информацию в интернете, ну или хотя бы построить логическую цепочку. В итоге они с Мини сидят напротив друг друга в комнате старшего, и происходит какой-то немного странный, но не напряжный для лисёнка диалог.
— В плане?
— Запах, слух. Стало хуже? — уточняет Юнги, заглядывая в абсолютно спокойные глаза младшего.
— Да, кстати. Я не заметил, пока ты не сказал, но у меня будто нос заложен.
— Интересно, — тянет с интересом Мин и убирает пряди с вполне обычных человеческих ушей Мини. — Если ухудшение слуха я могу объяснить тем, что форма твоих ушей стала обычной, а это значит, что только определённые вибрации улавливаются слуховым аппаратом, то с нюхом другой разговор. Ты не заболел?
— Нет, всё в порядке.
Юнги на такое заявление только удручённо вздыхает. Такое чувство, что он тут один волнуется и переживает, а младшему хоть бы хны. Ему Чонгук домашку таскает, ноя, конечно, что без друга скучно на тренировках и вообще, но в целом Мини не чувствует себя каким-то ущербным в человеческом облике. Он один раз даже порывался в магазин так сходить, мол, ему плевать, что подумают.
У старшего в голове такое отношение не укладывается. Чего ради он всю жизнь получал унижения из-за своей внешности? Чтобы потом этот мелкий лис просто послал всех нахрен и сказал, что ему и так сойдёт? Было бы всё так просто, Мин Юнги не ходил бы всё время в шапке.
— Всё не может быть нормально, когда часть тела просто берёт и пропадает, — бурчит Юнги. — Ты по природе гибрид, а значит твои черты гибрида должны быть. Если можешь сделать всё, как было, то сделай.
— Не могу. Сколько бы я ни думал о том, чтобы уши вернулись, они не появляются даже на секундочку.
Кажется, что младший должен расстроиться этому факту, но по виду ему абсолютно плевать. Правда, в школе теперь не объяснишь, что случилось, но Намджун договорился о переходе на домашнее обучение, пока они не разберутся с этим.
”Очень заразный вирус подхватил”, — сказал Ким учителю, и в ответ ему с пониманием покивали, попросили потом показать справку, а до выздоровления обещали принимать знания в тестовом формате дистанционно.
— Я не понимаю, что тебе не нравится, хён, — после небольшого молчания произносит Мини. Он опускает взгляд, неловко мнёт длинные рукава своей кофты пальцами и вздыхает. — Ты же без ушей и хвоста, теперь и я таким стал. Разве не здорово? Можно не бояться того, что я раню тебя. Видишь?
Младший демонстративно оттягивает губу. Его небольших клычков, которые и в обычной жизни-то не казались особо острыми, не наблюдается. Даже Юнги со своими пластмассовыми накладками теперь смотрится опаснее.
— Покусать не смогу. И поцарапать, — он улыбается и показывает свои короткие, немного погрызенные ногти.
Юнги пристально смотрит на Мини, но ничего специально не говорит в ответ, отвечая мысленно. Лисёнок смотрит недоумённо, качает головой в разные стороны, только, похоже, никак понять не может, чего это хён такой грузный вдруг стал.
— И мысли не читаешь, так ведь?
— Хм... нет, наверное... — Мини в этот момент впервые по-настоящему пугается, закрывая руками рот. — А что, если я больше не смогу лечить тебя? Так, быстро снимай футболку!
После этой фразы младший бесцеремонно хватается за низ упомянутой одежды и резво дёргает её вверх, не успевая только стянуть ткань выше подмышек. Юнги начинает отбиваться.
— Что?! Зачем?! — возмущается он, прижимая несчастную футболку к себе и прикрывая оголившуюся грудь, но Мини просто хватает его и разворачивает к себе спиной силой, удивлённо замечая, что на старшем и не следа от тех царапин, которые он оставил.
— Ого... — восторженно тянет Мини, проводя пальцами по идеально чистой бледной коже, — и ни следа. А ведь прошло не так много времени.
— Неправда, — пыхтя и попутно натягивая футболку на место, отвечает Мин. Его всегда так беспокоят подобные выходки лисёнка, хотя любой нормальный альфа бы отреагировал на это с абсолютно нейтральным выражением лица. Только у Юнги всё не как у нормальных, и его щёки тут же вспыхивают при любой обнажёнке или странных действиях слишком тактильного младшего.
Что-то в Мини взрослеет, а привычки трогать хёна где хочется и как хочется остаются на месте.
— У любого бы за такой срок всё зажило, прошло две недели.
— Ладно, тогда проверять эту догадку мы пока не будем. Или у тебя есть другие ранки, хён? Синяки?
— Нет, в последнее время хорошо живу, меня не бьют, — отвечает Юнги с неким сарказмом, хотя и говорит чистую правду. В общество он не влился, но и в список козлов отпущения тоже не попал.