Первый или один из многих. (2/2)

Юнги не обижает то, как его называют, потому что он и правда тот ещё доходяга. Мускулов ноль, росту — метр с кепкой, так что ничего удивительного в том, что его часто принимают за омегу. Только из этого следует желание взять маленького котика, а Юнги против.

— Почему это смелый?

— Выглядишь как омега, да ещё и кот ко всему прочему, — тигр игриво подмигивает. С ним не так уж и трудно общаться, как Юнги казалось. — Говорят, что они в постели очень горячие.

После этих слов собеседник наклоняется к Мину и жарко шепчет ему на ухо:

— И чувствительные, — тигр почти урчит, а Юнги удивляется, что он вообще так умеет, но спешит отстраниться, громко прокашливаясь. Становится понятно, чего до Мина постоянно раньше докапывались.

Коты... почти что шлюхи от мира гибридов, да? Только Юнги-то человек.

— Кхм, да, может быть. Я не пробовал.

— Я тоже ещё не пробовал с котиками, хочешь стать моим первым опытом?

— Знаете, я всё же пойду, пожалуй, — говорит Мин, спешно направляясь к выходу. Щёки горят, а мозги кипят от таких предложений. Перспектива отдаваться незнакомцу (брать его самому?) совсем не привлекает.

Юнги выходит на улицу, проталкиваясь сквозь толпу и стараясь не обращать внимания на то, как чьи-то ладони слегка задевают его нарочно, но будто невзначай, а может быть и правда случайно. Осенняя прохлада кажется глотком кислорода после долгого погружения в воду, и поэтому Мин втягивает воздух громко, резко, что аж голова кружится и приходится схватиться за ближайшую стену.

”Чёртов Намджун...” — думает Юнги, хотя на самом деле он не злится на лиса, прекрасно понимая, что тот хотел как лучше. Получилось, как всегда, и Мин прикасается к своим губам, поднимая взгляд в ночное затянутое тучами небо.

Он мог получить сегодня хотя бы свой первый поцелуй, но сбежал, как последний трус.

Или за первый поцелуй можно считать чмоки от Мини, когда он был ещё совсем маленьким?

Юнги усмехается сам себе. Придурок.

— Боже, я такой идиот, — парень идёт домой и посмеивается себе в ладонь, чувствуя, как начинает замерзать. А потом в него с размаху врезается ушастое нечто, в котором Мин даже без острого животного нюха узнаёт своего младшего.

— Хён! — он бросается с объятьями на ничего непонимающего Юнги, и тот чует что-то странное.

— Мини? Почему от тебя разит алкоголем?

— Что? — лисёнок поднимает взгляд. Он до ужаса рад, что со страшим всё в порядке, сердце от волнения колотится в груди на бешеной скорости, а затем тревога отступает, и Мини немного пьянеет обратно, резко ощущая, что он остался почти без сил из-за долгого бега. Смотрит на Юнги из-за алкогольной пелены, замечая на губах снисходительную улыбку.

— Я говорю: ты где достал эту дрянь?

— Нигде, — врёт нагло младший, и Юнги качает головой, цокая недовольно.

— Если это Намджун-хён, я его убью.

— Да не пил я. Вот, попробуй, — и прижимается к губам старшего быстрее, чем тот успевает что-то сказать.

Юнги всё же получил свой первый поцелуй или просто очередной невинный чмок?