Новолуние. (1/2)

— Мальчики, сегодня вечером жду вас дома. Серьёзный разговор.

Юнги и Мини, толпящиеся у порога, переглядываются. Они недоумённо сверлят взглядом сначала друг друга, а затем хмурого Намджуна и одновременно кивают.

— Хорошо, Джун-хён.

— Да, Намджун-хён.

— Увидимся в семь, не опаздывайте, — лицо мужчины меняется на более дружелюбное, но парни всё равно покидают дом с беспокойством на сердце. Они оба переживают, но ни слова не говорят друг другу, хотя раньше до самой развилки их путей не смогли бы замолкнуть. В воздухе между ними уже давно гнетущая тишина, и она не спешит пропадать так просто.

Вечером, как Ким и обещал, он собирает их за столом. Еда, конечно же, заказная, хотя Юнги предлагал приготовить что-нибудь. Старший лишь отмахнулся.

Все жильцы наконец располагаются, краем глаза замечая, что одно место для кого-то ещё пустует, а затем на кухню входит Хосок, статный рыженький фенёк с большими ушами. Он добродушно улыбается мальчикам и машет им в приветственном жесте, пока Намджун подскакивает со своего места и отодвигает для гостя стул.

— Приветик. Так, значит, ты Мини, а ты — Юнги? — Чон правильно указывает на них, получая в ответ два заторможенных кивка. Намджун решает не медлить и объясниться:

— Чон Хосок, мой... — он запинается на пару секунд. Хоть они и договорились, что будут только имитировать отношения, чтобы мальчишки не заподозрили ничего такого, но всё равно произносить подобное слегка стыдно, когда рядом и правда сидит твой бывший, но всё же любовник.

— Твой омега, хён? — бесцеремонно уточняет младший, и Хосок смеётся.

— Вот видишь! Ребёнок может это произнести, а ты — нет. Слабак! — он явно дразнится, но Намджуну всё равно на это ребячество. Он кидает обеспокоенный взгляд на резко бледнеющего Юнги, который, кажется, давится не пойми чем, но в эту же секунду напротив него Мини бросает в жар, и он сгибается пополам от боли.

Лисёнок хлопает ладонью по столу, что столовые приборы и тарелки звенят, а затем встаёт, пытается сжать боль в кулак, сминая футболку, и плетётся на ватных ногах к выходу, по дороге извиняясь и говоря, что он скоро вернётся.

Хосок в это время наблюдает за Юнги, который не сводит взгляд с дверного проёма. Чон замечает, что старший был готов сорваться, но зачем-то остановил себя. И всё же его нога так и продолжает стоять в полной готовности подняться. Она нервно дергается, пока его не окликают.

— Юнги?

— А? Да? — он поворачивается, осматривая сконфуженного Джуна и абсолютно нейтрального к произошедшему Хосока. Хоуп выглядит как сканер, он наблюдает и фиксирует все движения, каждую маленькую деталь, откладывая её у себя в памяти и думая:

”Интересно...”

У Чона душа исследователя, он тянется к новым знаниям, совсем не желая вредить объекту, пока это не становится необходимостью, и хоть ситуация выглядит для них действительно не совсем удачной, Хосок говорит:

— Не хочешь пойти за своим младшим? Мне кажется, ему плохо.

— Оу, ну... да, наверное, — Мин немного теряется, смотря на Джуна и, если честно, желая увидеть на лице старшего запрет, но тот просто согласно кивает, мол, ”иди”. Поэтому Юнги не остаётся ничего, кроме как пойти следом и найти лисёнка на полу в его комнате. — Мини!

Он тут же бросается к младшему, но видит вскинутую в его сторону руку и слышит требовательное:

— Не подходи!

Тут же замирает, словно его прибило к земле гвоздями.

— Зачем ты послал его туда? — интересуется Намджун тихо. Мини слышит всё прекрасно, в отличие от Юнги, так что если и говорить об этом, то прямо сейчас.

— Ты же сам понимаешь, Джун, что второй парнишка хоть и диковинный с точки зрения вида, — Хосок сам наливает себе вина и медленно отпивает немного, смотря на алую жидкость, что плещется в бокале. Старается увести взгляд от пристальных лисьих глаз, что недовольно смиряют его. — По факту: он просто дефектный. У него нет буквально ничего из способностей, и я не могу допустить, чтобы кумихо остался с ним.

— Если ты считаешь, что кумихо связаны судьбой, то хрена ты лезешь? — сквозь зубы шипит Ким.

Он с Юнги уже не первый год. Ещё тогда, увидев мальчика в его семнадцать, Джун уже знал, что этот ребёнок отхватил от жизни больше, чем любой другой взрослый. Отчуждение от родителей, одиночество, недосып, работа сутками напролёт и попытка прокормить Мини, отказываясь от еды самому. Юнги сильнее многих, кого видел Намджун, и он заслуживает счастья. Мини тоже заслуживает.

У него больше никого нет, кроме его любимого хёна. Родители погибли — Ким уверен — по вине кого-то из их организации, потому что те не захотели отдавать лисёнка в лабораторию. И Мини тоже знал правду обо всём этом, однако умел правильно её маскировать.

Именно из-за этого он отказался говорить своё настоящее имя, но причину Джун понял только недавно. Он видел оценки младшего, даже когда тот пропустил почти полгода учёбы и вообще часто не зацикливался на домашнем задании. У Мини уникальные способности, это очевидно.

— Почему ты лезешь, если в конечном итоге Мини сам должен последовать судьбе и уйти?

— Это просто гипотеза, если она не будет оправдана, то что тогда? — хмыкает в ответ Чон. — Неоправданный риск. Пусть лучше кумихо имеет стимул искать кого-то нового, иначе мы правда можем потерять такой перспективный материал.

Хочется схватить Хосока за шкирку и пару раз приложить его о стол лбом за такие слова, но Ким сдерживается.

— Почему?

— Разве это не очевидно? Юнги — человек. Не омега. А Мини — альфа. У них нет будущего даже больше, чем у нас с тобой. Джун, послушай, — Хоуп вздыхает, умоляюще смотря на лиса. — Я тоже не хочу делать больно этим двум, но что, если у нас появится шанс вывести кумихо? Как отдельный вид, Джун!

— Ты спятил. Ты мне сам втирал, что это не генетика, а что-то извне.

— Потому что никогда ещё два кумихо не встречались. Вот, почему!