Дядя Ким. (2/2)
— Услышал, что хён плачет, — бурчит в ответ малыш, сжимая старшего в своих руках сильнее, и Намджун умиляется мысленно, наблюдая за всей этой картиной.
— Ладно, я завтра всё же зайду утром, и вы мне оба всё расскажете. Хорошо?
— Хорошо, — отвечает Юнги, в прострации прощаясь и называя время, когда надо подойти. За окном почти ночь, собирается гроза, и Мини вздрагивает от раздающегося издали грома, а Юнги сползает по закрывшейся за дядей двери и смотрит на виноватого и испуганного лиса, что сразу же прыгает на колени и начинает тереться носом о шею старшего.
— Прости, хён. Я думал, что он тебя ударит.
— Да с чего ты так решил?
— Запах. От него пахло опасностью, — отвечает Мини, и Юнги, наверное, напрягается ещё сильнее. Мало того, что он и так не верит Намджуну и не знает, как теперь оправдаться, так ещё и малыш говорит о какой-то опасности. Юнги же ничего такого не чует, у него обычный человеческий нюх.
— А от меня чем пахнет? — спрашивает Юнги чисто из интереса и для того, чтобы отвлечься. Он слышит, как лисёнок начинает принюхиваться к его коже, цепляя кончиком носа шею.
— Не знаю. Чем-то, что мне очень нравится. Оно тёплое и сладкое.
— Когда-нибудь ты и правда меня съешь, малыш.
— Нет, неправда! — возражает тот яростно. — Давай скажем тому дяде, что я просто на ночёвку остался. Что я живу тут рядом.
— Слушай, Мини, я тут подумал, может он поможет нам сделать тебе документы? Видел его костюм? В таких каждый зевака не ходит. Он дорогой.
— И что? Я не хочу, чтобы меня забрали. Все взрослые плохие, они действуют, как им говорят другие взрослые. Только хён не ведёт себя так, как они.
— И всё же, — вздыхает Юнги. — Давай попробуем. Тебе надо в школу ходить. Мне семнадцать, я даже не могу взять тебя под опеку. Не думаю, что и через год смогу.
— Потому что у тебя нет альфы?
— Я... не омега, Мини. И не альфа. Я не подхожу под определение кого-то из них. Хотя, наверное, я могу выполнять функции альфы, но ни одна омега не захочет быть с таким, как я.
Юнги грустно улыбается. Правильно. Альфы сильные, они защищают и помогают омегам переносить течку, становятся отцами, а Юнги ни за что не принесёт чувства защищённости. По крайней мере он так думает, даже не догадываясь, что уже является защитой и опорой для маленького лисёнка, который каждую ночь засыпает только в его руках.
— Мини хочет быть с хёном, — радостно заявляет лисёнок. — Если надо всё рассказать тому дяде правду, чтобы остаться, то я согласен.
Он сжимает ладони старшего, переплетая пальцы, и Юнги тупо пялится на них, не до конца понимая, что имеет в виду малыш. Стоит ли останавливать такие мысли и отдалиться, или потом Мини сам поймёт, что им никогда не быть вместе. Только как двум братьям, а не так, как, возможно, думает младший. Для Мини пока всё просто, и любая связь кажется ему особенной, так что Юнги решает пустить всё на самотёк.
Пусть малыш сам поймёт.