Мини. (2/2)
— Я позвоню сейчас в полицию, наверное, а они тебя отдадут в опеку... или... не знаю.
А что, если они заподозрят Юнги в педофилии или чём-то таком? Пацан, который, не разговаривает, наверное, от шока или от травмы головы, даже не скажет ничего в защиту старшего. А вчера до отключки он вполне внятно разговаривал ведь. И пока мысленно Юнги представляет, что с такими, как он, делают в тюрьме, малыш пытается высосать лапшу прямо из пачки, но обжигается и пищит.
— Блин, осторожно! — лисёнок начинает хныкать в футболку Юнги, а он качает головой и вздыхает тяжело.
Во что он вляпался? А главное — нахуя?
Такое ощущение, что Юнги предложил мелкому пиво, потому что, очевидно, рамён — не самая полезная еда для ребёнка. И не самая подходящая, но другой у них нет, так что в итоге он скармливает остатки сам, специально остужая лапшу, а потом понимает, что сам не поел от слова совсем. Грустно оглядывая почти прозрачный бульон, Юнги выпивает его и смотрит на часы. До работы полчаса. Если вызвать полицию, то опоздание стопроцентное. Пока Юнги будет объяснять, откуда взял мелкого и почему сразу не позвонил в скорую, он так не только опоздает, но ещё и загремит в камеру до выяснения обстоятельств. А босс, хоть и добрый, всё равно уволит такого сотрудника.
— Ты подождёшь меня тут? — спрашивает Юнги, и ему хочется треснуть себя по лбу. Решение оставить малыша тупое, тут даже сомнений нет, однако и остаться без единственного заработка Юнги не может. С другой стороны... лис не в состоянии додуматься подуть на рамён, что уж тут говорить о том, чтобы оставить его одного до самого обеда?
— Я приеду и покормлю тебя в обед, договорились? — игра в одни ворота продолжается. Юнги упорно разговаривает с ребёнком, потому что на вид тому и правда уже достаточно лет для понимания информации, но мелкий не отвечает. Правда, на последний вопрос он всё же кивнул, и Юнги просиял от счастья. Есть контакт! — Надо как-то назвать тебя...
Ну вот, это всё больше начинает походить на то, что Юнги завёл себе домашнее животное, потому что малыш не признаётся, как его зовут, и старший придумывает кличку сам:
— ”Мини” подходит? — потому что рядом лежит пачка из-под печенья под названием ”сини-мини”, и, наверное, есть просто ”сини”, просто эти поменьше. Вот и лисёнок поменьше, чем Юнги. Логика простая.
— Мини, — повторяет мелкий, радостно кивая. Отлично.
— Ты не голодный?
В ответ отрицательный кивок. Наверное, мозги после еды немного встали на место, и Юнги показывает свою заначку с хлебцами на всякий случай.
— Это если будешь очень хотеть есть. Крайний случай, понял? — кивок. — Я вернусь в... два часа с небольшим. Постарайся не вылезать из постели. Завтра у меня выходной, так что... разберёмся, что с тобой делать.
Лисёнок забирается на кровать. Его глаза слипаются, на восстановление нужны силы, поэтому Юнги надеется, что малыш проспит прямо до его прихода, и это в принципе оказывается верным предположением. Когда старший открывает двери, Мини только начинает продирать глаза. Его ушки поднимаются насторожено, но в квартире выход видно сразу же с кровати, так что малыш расслабляется, заметив знакомое лицо.
— Я вернулся, Мини, — Юнги невольно улыбается, потому что к нему сразу же бегут и заключают в объятья, на которые он заторможено, но отвечает. Чувство странное.
— Я ждал. Не вылезал из постели, — отчитывается лис, и Юнги удивлённо хлопает глазами. Теперь его очередь офигевать, потому что мелкий, надо же, разговаривает.
— Так ты всё же умеешь говорить?
— Умею. Мне же десять, — Мини показывает ладони с оттопыренными пальцами, и Юнги довольно хмыкает. Отлично. Значит, завтра и правда можно будет сдать мелкого в полицию, и все странности в небольшом мирке Юнги кончатся. — Хён, я голодный.
— Угу... Так я больше не ”папа”, а хён? — Юнги слегка усмехается, замечая на щеках лиса небольшое стеснение, а затем снимает шапку по неосторожности, совсем забывая, что дома он не один.
— Зачем тебе эта штука, хён? — Мини тянется к ободку, снимает его с головы старшего, прежде чем он успевает возмутиться, и мальчик с открытым ртом пялится на то, что у Юнги, оказывается, нет ушей. — Ты не... гибрид?
Кулаки сами собой сжимаются. Серьёзно? Его будет травить даже тот, кого Юнги спас и притащил к себе домой, рискуя сесть в тюрьму за похищение ребёнка?
— Я человек, да. По всей видимости.
— Я тоже хочу быть человеком... — вдруг грустно отвечает Мини, и пальцы Юнги разжимаются в шоке.
Вот это новости, конечно.