Разговор (1/2)

В погоду, что царила сегодня, даже Дилюку, обладателю пиро глаза Бога, привыкшему к постоянному теплу внутри себя, было необычайно жарко, а его идиотская привычка-носить полностью закрытую одежду, делала ещё хуже. И даже деревья, что располагались на пути молодого человека и создавали тенёк, не особо помогали. Дилюк шёл неторопливым шагом, рассматривая пейзаж вокруг. Он так давно не прогуливался просто так. Если «Король Мондштата без короны» и уходил с винокурни, то либо под пятничный вечер, чтобы отработать смену барменом в «Доля Ангелов» и собрать очередные городские слухи, либо в ночь для охраны города в образе полуночного героя. Однако дикая жара и постоянно лезущие в голову неприятные мысли не давали расслабиться и получить удовольствие от прогулки.

Дилюк всё время думал о Кэйи. Почему орден бездны напал на него? Какую тайну хранил Альберих и почему она так резко понадобилась им? Слишком много вопросов скопилось к брату, и Дилюк не понимал, как и когда их можно будет задать и можно ли будет вообще. Он знал Кэйю как свои пять пальцев и понимал, что, если тот не захочет отвечать-мастерски увильнёт. Интересно, а хотел ли Альберих снова общаться с ним? Он не раз сатирически называл Дилюка братцем, от чего последнему было очень больно. Вовсе не из-за самого обращения, нет. Причина крылась в интонации, с которой Кэйа произносил это. Она явно давала понять Дилюку, что между ними больше нет ничего. Нет тех теплых, братских отношений, которые они выстраивали всё детство. Одна правда разрушила их.

Рагнвиндр шел по тропинке, щурясь от палящего солнца. По пути ему повстречался небольшой водоём с манящей, прохладный водой. Подойдя поближе, Дилюк присел на корточки и, сняв перчатки, набрал немного воды в ладошки и умылся ею. Приятная прохлада пробежала по лицу. Осмотревшись по сторонам, Дилюк приковал свой взгляд к цветку, что рос вблизи. Лилия Калла. Любимые цветы Кэйи. За мгновенье в голове Рагнвиндра пронеслись детские воспоминания о том, как они с Альберихом гуляли у реки, и последний постоянно рвал себе целый букет этих необычайно пахнущих лилий. Позже, приходя домой, Кэйа ставил его в вазу в своей комнате. В ту самую вазу, которую через пару лет Дилюк разбил об стену.

Словно не управляя своим телом, Рагнвиндр подошел к тому цветку и сорвал его. Все вопросы и сомнения отпали. Он хочет вернуть прежние отношения, хочет вернуть Кэйю, того Кэйю, которого полюбил как брата всем своим сердцем. И если это взаимное желание, то Дилюк сделает всё возможное.

До дома Рагнвиндр дошёл быстрее обычного. Подходя к винокурне, его взгляд упал на Итэра, который будто бы забыл обо всём произошедшем и просто наслаждался жизнью сидя на траве под деревом, поедая скорее всего немытые закатники и общаясь с Паймон. Его волосы впервые за долгое время не были завязаны в косу и тот постоянно убирал их за уши, так они мешали и беспрерывно цеплялись за мякоть фрукта, залезая в рот.

— Отдыхаешь? — спросил Дилюк, присаживаясь к путешественнику.

— Я для этого сюда и пришёл, — ответил Итэр улыбнувшись, — а с тем, что произошло ночью-разберусь позже, — как бы угадывая следующий вопрос Рагнвиндра пояснил он.

Дилюк понимающе кивнул и, сорвав себе один закатник, продолжил сидеть рядом.

— Господин Дилюк! А Итэр рассказывал вам про праздник фонарей в Ли Юэ?

— Ох Архонты, Паймон! — отскочил Рагнвиндр от её внезапного появления

— Простите, я не хотела вас напугать!

— Бывает, — усмехнувшись, отмахнулся Дилюк, — вообще нет, к чему такой вопрос?

В своих письмах Итэр больше интересовался жизнью винодела, и если и писал что-то о себе, то лишь факты, касающиеся его сестры.

— Это было…. Просто невероятно!

Дилюк вообще не понимал, с чего вдруг Паймон решила рассказать ему о празднике, но не перебивал и внимательно слушал её. Спутница Итэра подробно описала ему подготовку и само мероприятие. В голове Дилюка всплыли представления, о том, как путешественник и Кэйа стоят на самой высокой точке Ли Юэ, нефритом дворце, а в их глазах отражались огни от летящих вверх фонарей. На секунду Рагнвиндр поймал себя на идее, что ему обязательно нужно будет посетить Ли Юэ на время этого торжества. После рассказа о празднике в регионе Гео Архонта Паймон перешла на Инадзуму и праздник Иородори там. Дилюк всё также внимательно слушал и смотрел на Итэра. Тот расплылся в улыбке от приятных воспоминаний, и вскоре тоже присоединился к повествованию. Компания общалась обо всем на свете и сколько прошло времени-никто не знал. Приятные разговоры помогли отвлечься каждому.

А на улице уже наступила ночь. Звезды расплылись по всему небу.

— Пошлите в дом, а то засиделись мы что-то, — зевая, сказал Итэр.

После этих слов все поднялись со своих мест и направились к винокурне. Там, неподалеку, возле рядов лоз винограда, прогуливался Кэйа. Дилюк остановился и взглянул на него. Расслабленный, счастливый. Как давно он не видел Альбериха таким. Даже и не скажешь, что тот буквально сегодня утром мучался от боли. Дилюк обязательно с ним поговорит, но не сегодня.

Первая в дом залетела Паймон. Дилюк и Итэр остановились на пороге. Рагнвиндр снова кинул свой взор на Кэйю, но тут же отвернулся.

— Поговори с ним наконец, — прошептал Итэр, — кто знает, когда ты его увидишь и увидишь ли вообще.

Дилюк непонимающе взглянул на него, но ничего не ответил и продолжил стоять на месте. Немного толкнув его, путешественник подошел к двери и, зайдя в дом, закрыл её прямо перед носом Рагнвиндра. Тот усмехнулся от этого жеста, но дверь открывать не спешил. Он всё ещё изучал взглядом Кэйю. Нужно ли ему это? Хочет ли он вернуть всё? Дилюк не узнает, если не спросит сам. Глубоко вздохнув, как бы набирая в свои легкие смелости, Рагнвиндр направился в сторону Альбериха. Тот, заметив его, отвернулся, но никуда не ушел. С каждым шагов уверенность в своих действиях покидала Дилюка. Он отвык оставаться с Кэйей один на один и уж тем более отвык нормально общаться с ним, но всё равно шёл. Рагнвиндр понимал, что будет злится на себя, если хотя бы не попытается.

И вот, он стоит перед тем, кем были забиты его мысли всё это время и молчит. Дилюк не может вымолвить из себя ни слова, ни вопроса, ничего. В его голове крутится лишь «прости». Прости. Какое важное, понятное всем, но не исправляющее ничего слово. Человек может полностью сломать другого, выпотрошить из него всю душу, и выплюнуть это жалкое прости.

— Покурить есть? — прервал напрягающую тишину Кэйа.

Дилюк молча протянул ему пачку сигарет. Альберих, приняв её, вытащил одну, и вставив в зубы, принялся ждать. Рагнвиндр щелкнул пальцами, призывая свой пиро навык и преподнёс небольшой огонь. Сигарета зажглась и Кэйа, глубоко втянувшись, опрокинул голову назад и в наслаждение выдохнул дым.

— Как же долго я этого ждал, — прошептал он.

— Чего именно? — также шепотом спросил Дилюк, смотря ему прямо в глаза.

Альберих кинул на него изучающий взгляд. Рагнвиндр, не выдержавший его, отвернулся. Тишина снова окинула всё пространство. Они так и стояли, не решаясь заговорить и не решаясь уйти.

— Ведем себя как дети, — процедил Кэйа, приподняв уголок губ, — спасибо.

— Я не мог тебя бросить в таком положении.

— Согласен, ты не мог. Ты должен был бросить меня.

— Не неси ерунды, — опешил от его заявления Дилюк.

— Говорю, как есть, — пожал плечами Кэйа.

— Раз ты так считаешь, оплатишь мне?

Брови Альбериха медленно поднялись вверх и из груди вырвался кашель, от которого полу невыкуренная сигарета выпала из рук.

— Я думал, тебя девушки привлекают… Но, раз зашла такая тема, то я не против экспериментов.

— О Архонты, опять ты всё опошляешь, — закатив глаза, ответил Дилюк.

— Если ты о море, то у нас с Итэром общий бюджет и это надо обсудить с ним.

— Я говорю о той валюте, которая есть только у тебя.

Кэйа непонимающе смотрел на него. Он понимал, на что намекал Рагнвиндр, но ничего не говорил.

— Правда.