Глава 7 (1/2)

Billie Eilish — NDA</p>

декабрь, два года назад</p>

Гарри подходит к порогу своего дома, выдыхая с облегчением: долгий день подошёл к концу.

Он тянется к дверной ручке и чувство безопасности смешивается с чем-то более тревожным: свет в кухне зажжён, а значит, его мама уже дома.

Не то чтобы он не любил свою маму, не доверял ей, или боялся, или не был рад видеть её в непривычное для этого время. Нет, Энн всегда была хорошей матерью, просто тайна, даже когда о ней знают оба, неизбежно отражается холодом.

Он тихо снимает обувь и проскальзывает в ванную, самую первую дверь налево по коридору (её близкое расположение не раз спасало его), включая воду, чтобы вымыть руки, но он почти случайно ловит своё отражение в зеркале, и останавливается, не в состоянии заставить себя отвернуться.

Каким бы клише это ни было, сейчас он правда похож на фарфоровую куклу: почти абсолютно белое лицо, с которым контрастируют сочно-алые губы. Из нижней течёт кровь, которую мальчик стирает пальцами, чтобы его мама не увидела то же, что видит он — это та тайна, которая принадлежит только ему.

Может, где-то внутри он находит своё отражение красивым, словно красный цвет на коже — доказательство жизни. Он боится думать о том, что, возможно, только тогда, когда боль разрывает его настолько, что дышать страшно, он может почувствовать себя живым. Только тогда, когда нет больше правил и нет больше вины, когда он может не думать о том, перед кем и насколько он виноват, когда он просто получает то, что заслуживает, и в его теле просто не остаётся места для вины, когда его просто избивают, не оставляя выбора.

Но это было утром. Сейчас же он стирает кровь со своей губы, и вина не оставляет места жизни, потому что он знает, что привело к этому.

Это то же самое, что заставляет его маму следить за ним особенно внимательно в компании других людей, отвечая первой на адресованные ему вопросы, как будто в любой момент Гарри мог проболтаться, и то же самое, что заставляет Джемму смотреть на него сочувственно, даже если она не делает ничего, чтобы его защитить.

Он отгоняет эти мысли, вытирая руки и лицо, и выходит из комнаты, сталкиваясь с Энн в коридоре:

— Ох, привет, милый, я тебя не заметила, — она улыбается, подкрашивая ресницы тушью, — Я приготовила мясо по-французски, как тебе нравится, если захочешь перекусить, то просто разогрей, — женщина смотрит на него через отражение в зеркале, — Джемма придёт чуть позже, она задержалась у подруги.

Кокс в очевидно приподнятом настроении, и уже собирается уходить. Она кружит вокруг Гарри в поисках своей помады, и мальчик не знает, куда себя деть.

Тут же она начинает объяснять:

— Подруга пригласила меня-… — но останавливается, фокусируясь на лице сына, который неловко отворачивается к окну, чтобы скрыть ссадину на губе, — Всё хорошо?

— Да, — Гарри пытается говорить спокойно, скрывая дрожащий из-за волнения голос, — Всё нормально.

Энн смотрит ещё полсекунды, как бы пытаясь убедить себя в том, что верит ему, а потом кивает, возвращаясь к более весёлому тону:

— Элизабет Уоллсон пригласила меня посидеть у неё дома, помнишь её?

бросив помаду в сумку, она поправляет причёску, — Когда ты был маленький, она иногда сидела с тобой, пока меня не было.

Энн не дожидается ответа, её разум слишком увлечён предстоящими событиями, чтобы сделать разговор действительно двухсторонним:

— У неё ещё дочка, Роуз, на полгода тебя младше.

Гарри только пожимает плечами.

Она говорит громче, чем обычно, и Гарри кажется, что она слегка пьяна. Взяв лак для волос, она снова подходит к зеркалу, но едва ли успевает снять крышечку, снова поворачиваясь к нему:

— Точно! Вы же виделись на свадьбе Мэриам и Джорджа, в прошлом году, помнишь? — глаза Энн горят озорством, — Они сидели с нами за одним столом, вы ещё болтали с ней о группе музыкальной какой-то… Ты должен пойти со мной, мм?

Гарри думает, что это не такая уж плохая идея — провести время с кем-то, кто не имеет отношения к его школьному кругу, кто не станет относиться к нему плохо просто из привычки. К тому же, они тогда и правда поладили.

— Да… — мальчик слабо улыбается, пожимая плечами, — Да, почему нет?

Глаза Энн загораются, красные губы растягиваются в улыбке, и это пугает, на самом деле. Она точно пьяна.

— Ух, мой мальчик превращается в мужчину! — она щипает его за щёчку, усмехаясь. Это заставляет его замереть, — Я знала! Я видела, как ты смотрел на неё тогда, — положив ладонь на его плечо, она сладко вздыхает, — Розали очень хорошая девочка, думаю, у вас всё было бы хорошо.

Она начинает смеяться, в то время как Гарри чувствует тошноту. Энн подходит слишком близко, чтобы подтолкнуть его локтем, как бы поддразнивая. Он знает, что его мама никогда не сделает ему больно, но это никак не успокаивает.

— Нет, правда, я была бы рада видеть тебя с кем-то вроде неё, если ты понимаешь, о чём я, — она играет бровями.

Лучше бы она его ударила.

— Хэй, куда ты? Я же просто пошутила!

Гарри не слышит сам себя, скорее всего, он говорит что-то типа «я лучше останусь дома» или «забыл, что нам задали слишком много всего», и буквально бежит к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Ему просто нужно больше воздуха, просто сбежать, не быть здесь.

— Ты можешь разбить её сердце, солнышко, — её голос звучит глухо в проёме входной двери, — но не разбивай моё.

Истерический смех своей матери — последнее, что он слышит перед тем, как захлопнуть дверь.

Billie Eilish — Therefore I Am</p>

Бешеное сердцебиение, в конечном итоге, даёт о себе знать и Гарри кажется, что именно оно будит его, а не воспоминание, которое он предпочёл бы забыть. Голова словно набита ватой, но он заставляет себя повернуть её в сторону окна, за котором всё ещё темно и метёт снег. По иронии судьбы (ха-ха) спустя пару секунд звенит будильник и Стайлс уже на автомате тянется к телефону, чтобы отключить его, но не спешит вставать, позволяя себе несколько минут провести в кровати и позалипать в потолок.

Этот сон был неожиданным для него, и он ненавидит, когда ему снятся такие кошмары-воспоминания. Те воспоминания, которые он предпочитает запихивать в самый дальний ящик своего сознания, но, как бы кудрявый не старался, видимо, у него это никогда не получится. Он читал в интернете, что кошмары снятся тогда, когда присутствует какое-то внутреннее напряжение, таким образом, его мозг старается «подготовить» его к тому, что и в жизни может случиться что-то плохое, чтобы легче пережить это.

Не сложно догадаться, что кошмары снятся ему достаточно-таки часто.

Урок истории проходит как-то мимо него. Всё, что он делает, так это мечтательно смотрит в окно, наблюдая за падающими снежинками, и вспоминает то, что произошло вчера — он позволяет себе думать о том, что этот день был самым лучшим в его жизни. Ну, сразу после того, когда Джемма разрешила ему есть абсолютно любое мороженое в абсолютно любом количестве, когда ему было очень грустно (тогда она работала в небольшом магазинчике мороженого. Отвратительный опыт и маленькая зарплата).

Внимание привлекает неожиданно загоревшийся экран телефона, из-за чего он немного хмурится, но, убедившись, что никто не смотрит, он берёт его и опускает под парту, словно бы это поможет ему, если что, не спалиться.

От кого: @lwtotommo

«ты даже представить себе не можешь, какие усилия мне пришлось приложить, чтобы не надеть этот свитер»

От кого: @harrystyles

«С оленями?»

«Мне кажется, это было бы феерично.»</p>

От кого: @lwtotommo

«мне кажется, я получил бы выговор»

«в последнее время Стивенсон не в духе»

От кого: @harrystyles

«Мне кажется, это было бы в стиле плохого парня. ;)»</p>

От кого: @lwtotommo

«гарольд!»

«если ты пытаешься меня спровоцировать, то у тебя очень хорошо получается»

Это сообщение заставляет мальчика улыбнуться и на пару секунд поднять голову, чтобы убедиться в том, что на него никто не смотрит, прежде чем напечатать ответ.

От кого: @harrystyles

«Было бы здорово, если Вы бы надели его в последний день перед каникулами. Эх, очень жаль, ведь мистер Стивенсон не в духе в последнее время, не так ли? Вам перепадёт…»</p>

От кого: @lwtotommo

«ГАРРИ!»

От кого: @harrystyles

«Мм?»</p>

От кого: @lwtotommo

«ты просто…»

«маленький говнюк!»

От кого: @harrystyles

«Ауч, я обиделся…»</p>

Большое количество матерящихся эмоджи заставляют Гарри лишь хмыкнуть и уже как-то автоматически начать собирать свои вещи, когда звенит звонок.

Следующих урок — литература, контрольная годовая работа в виде тестов (всё потому что мистер Томлинсон — лучший учитель в мире) и не то чтобы Гарри не готовился, скорее, просто слишком уверен в своих силах для того, чтобы готовиться.

Заходя в пустой кабинет, он уже как-то привычно хочет убрать кнопки со своего стула, но их отсутствие заставляет его вскинуть брови в удивлении, ведь Люк и Кэлл пришли сегодня в школу. Он качает головой, тем самым поправляя волосы, и занимает своё место, доставая лишь ручку, и кладёт голову на свои руки, чтобы отдохнуть всего пару секунд, до начала урока.

Постепенно класс наполняют ученики и он невольно прислушивается к сплетням и новостям, которые его не то чтобы интересуют: новый цвет волос Вивиан, Тревис трахнулся с девочкой из десятого класса, приближающийся матч и, конечно же, каникулы. Некоторые ребята говорят о том, что будут праздновать в компаниях, Лэсли уже договорилась об аренде квартиры перед Новым Годом и приглашает к себе всех, кто хотел бы прийти, в то время как Люк гордо заявляет, что он и Кэлл летят в Грецию на две недели прямо перед Рождеством.

— Вау, Греция? — голос только что вошедшего Луи заставляет класс немного стихнуть, — И какой же город?

— Остров Крит, — Коллинз улыбается своей фирменной улыбкой и занимает своё место.

— Ух ты, — мужчина искренне и восторженно улыбается, — Родина Зевса, Минотавра, Дедала и Икара.

— Их самых, хоть я и мало помню из греческой мифологии, — вернее, совсем ничего.

Сегодня Луи одет в простой тёмно-синий свитер и бежевые брюки, на что Гарри прикусывает губу, ведь картинки Луи в этих брюках в сочетании с красным свитером с какающими оленями заставляют его улыбнуться.

В целом, тест, как и предполагалось, проходит неплохо: уже традиционные 50 тестовых вопросов, рассчитанные до конца урока, на которые Гарри, в принципе, отвечает в течение получаса, но не спешит сдавать свою работу. Вместо этого он продолжает разглядывать Луи и иногда смущаться, когда ловит его взгляд на себе. Он в шутку, «незаметно» поднимает сначала четыре, а после два пальца, что заставляет Томлинсона хмыкнуть и так же «незаметно» почесать бровь.

Парень улыбается и опускает взгляд к листам, чтобы обвести вариант «Б» в 42 вопросе, хотя он и так его выбрал.

— Хэй, Вы подсказываете ему! — Вивиан действительно кажется оскорблённой, Гарри и Луи лишь тихо смеются.

Всё же, сдав свою работу, кудрявый собирает свои вещи и, сложив руки на парте, кладёт на них голову и прикрывает глаза. Воспоминания о сегодняшнем сне не покидают его, заставляя хмуриться и думать о совсем ненужных вещах, поэтому он снова старается отвлечься на падающий за окном снег, украшение на оконной раме и подоконнике, хоть и получается паршиво.

Луи, заметив состояние Стайлса, старается снова поймать его взгляд, но к сожалению, у него не выходит.

***</p>

Billie Eilish — Oxytocin</p>

— Неужели ты так быстро переключился? Как-то мы про тебя забыли, малыш, прости.

Люк наклоняется, чтобы грубо и быстро повернуть лежащего на боку Гарри на спину, заставляя того поморщиться и тихонько захныкать. Из-за участившихся тренировок перед футбольным матчем, который перенесли на неделю раньше, Люк и Кэлл действительно начали меньше уделять времени Гарри.

— Кстати, да. Для меня стало очень неожиданным то, что ты запал на парня постарше, — Роджерс усмехается и не слишком сильно ударяет мальчика ногой в бок, из-зв чего тот снова морщится и сжимается, но продолжает лежать на спине, — Даже не сказал нам, это обижает.

— Это не просто обижает, это ужасно задевает мои чувства, — брюнет произносит это слишком драматично, прежде чем присесть на корточки рядом с кудрявым, — Так он действительно тебе нравится?

— Н-нет, — Гарри морщится, ведь даже это слово даётся ему с трудом, его тошнит от вкуса крови во рту.

— Врёшь, — сказав это, Коллинз ударяет Гарри в челюсть и встаёт, чтобы подойти к раковине и вымыть руки от чужой крови.

Конечно же, помимо взглядов, парни заметили, что Стайлс постоянно с кем-то переписывается и, когда младший парень проигнорировал «просьбы» разблокировать телефон, тот, разбитый, оказался смыт в школьный туалет по частям. В глазах стоят слёзы, и он поворачивает голову в бок, позволяя им скатиться на пол, как и большому количеству крови из рта.

— Тебе стоит чаще быть честным, иначе всё было бы не так.

То, как просто Люк произносит эти слова, заставляет Гарри уронить ещё несколько слёз на холодный кафель и зажмуриться, когда Кэлл подносит руку к его лицу. Увидев, что это сигарета, он немного расслабляется и послушно прижимается к ней губами, делая неглубокую затяжку и выдыхая дым в сторону.

Третья затяжка оказывается тяжёлой для него, поэтому, не выдержав, кудрявый тихо кашляет и вжимает лицо в плечо, молча прося о том, чтобы Кэлл убрал сигарету — ему становится тяжело дышать.

— Ладно, кудрявый, — Роджерс сам затягивается и встаёт на ноги, чтобы выбросить окурок в окно, — Мы очень надеемся увидеть тебя после матча в эту пятницу, чтобы отпраздновать победу, — блондин усмехается, кивая другу.

— Да, обязательно, загляни в раздевалку, не мучай ни себя, ни мистера Томмо, — Люк улыбается и оставляет последний удар в районе груди мальчика, прежде чем выйти.

Кэлл некоторое время смотрит на кудрявого и хмурится, опуская взгляд на небольшую лужицу крови вперемешку со слезами и слюной, и наклоняет голову в бок.

— Ты идёшь? — брюнет окликает друга уже из коридора.

— Да, иду, — он на секунду отворачивается к другу, прежде чем вернуть взгляд Гарри, который смотрит теперь также смотрит на одноклассника, а в его глазах можно увидеть большой знак вопроса.

Качнув головой, Кэлл, всё же, уходит.

Гарри облизывает губы и поворачивается на бок, прежде чем встать, чтобы голова не кружилась так сильно, и подходит к раковине, чтобы сплюнуть кровь и ополоснуть рот. Ему всегда было интересно, почему в такие моменты никто не заходит в помещение, как будто бы это было спланировано? На этот вопрос он может сам себе ответить: на восьмой урок мало кто остаётся.

У него хватает сил найти тряпку в кладовой и убрать за собой, не забыв постирать её в холодной воде с мылом, чтобы скрыть свои следы, но осознание того, что поблизости может находиться человек, который точно знает о том, что с ним случилось, ударяет сильнее ботинка. Скорее всего, Луи находится ещё в школе и занимается своей работой, пока на его лице могут появиться маки и ирисы.

Блять.

Вздох эхом разносится по пустому помещению, но он, всё же, собирает свои вещи в рюкзак, а после идёт к шкафчикам, чтобы одеться и, наконец, выйти на улицу, позволяя холодному ветру заставить его замёрзнуть.

***</p>

Billie Eilish — GOLDWING</p>

— Блять.

Зейн роняет это слишком громко для пустого класса, в котором, помимо него, находятся ещё два человека, моментально обращающие на него внимание.

— Что такое? — Лиам отрывается от просмотра записи сегодняшней тренировки, чтобы, если что отследить ошибки мальчиков.

Пейн следит за взглядом своего парня, который, не моргая, смотрит на Луи, который сразу же закрывает глаза и очень, очень устало выдыхает. Он почти забыл, какого это, тянуться слегка дрожащей рукой к телефону, чтобы включить фронтальную камеру и посмотреть на себя: на губе, задевая нос, цветёт мак, а над бровью — ирис:

— Давно такого не было.

Его голос звучит на удивление спокойно, словно бы это самая, блять, очевидная вещь в мире. Кончики пальцев проходят по ярким, словно бы только что распустившимся лепесткам, а в груди зарождается неприятное чувство тревоги. Парни, которые, казалось бы, следят за каждым движением Томлинсона, не знают, что говорить: раньше, не зная, кому действительно принадлежат постоянные побои. Сейчас, когда они чётко осознают, что всё это происходит с подростком, который всеми силами упирается и не рассказывает, кто это с ним делает, слова застревают в горле.

Словно бы придя в себя, Луи закрывает фронтальную камеру, чтобы позвонить Гарри, медленно прикладывая телефон к уху.

— Пожалуйста, не кричи на него, как в машине, — Зейн говорит это спокойно, но строго смотря на шатена.

— У него выключен телефон.

Всё же, паника берёт своё и он судорожно начинает собирать свои вещи, стараясь не обращать внимание на дрожащие, как осенние листья, руки. Его останавливает Лиам, осторожно взяв за запястья и не обращая внимания, когда тот пытается вырваться:

— Луи, ты-…

— Ему прямо сейчас может быть нужна моя помощь!

Его голос громче и выше обычного, заставляет его друзей вздрогнуть, но Лиам не ослабляет хватку:

— И где ты будешь его искать?

Этот вопрос отрезвляет, всё же, он замирает и поднимает взгляд на друга. В голубых глазах плещутся страх и тревога, которые он не в силах контролировать.

— Луи, послушай, — к ним подходит Зейн, — Пожалуйста, выдохни, ты сам знаешь, какие глупости ты можешь натворить на эмоциях.

Голос брюнета спокойный и рассудительный, как и всегда, гипнотизирующий и привлекающий к себе внимание:

— Выдохни, может быть, на холоде у него разрядилась батарея, — Малик осторожно забирает холодные ладони Луи из рук своего парня, — Он скоро должен прийти домой, поэтому просто напиши ему, чтобы он ответил или перезвонил тебе по возможности.

Пару секунд Томлинсон смотрит в глаза друга, в то время как тот открыто рассматривает цветущий сад на лице голубоглазого, стараясь не представлять юное окровавленное лицо Гарри.

— Хорошо, — Луи произносит это тихо и вкрадчиво, осторожно забирая свои руки из тёплой хватки друга и возвращаясь на своё место.

Теперь работа у всех троих идёт тяжелее, в воздухе витает ощутимое напряжение, но никто ничего не говорит, поглощённый мыслями об одном и том же. Взгляд Луи приковывается к телефону, пальцы зависают над клавиатурой, а в голове каша, состоящая из отборного мата и ругательств.

Он уже хочет начать писать, но театральный кашель привлекает его внимание, заставляя поднять взгляд: Зейн посылает ему очередной укоризненный взгляд, прежде чем отвернуться к своей работе.

От кого: @lwtotommo

«Хэй, привет. Я заметил цветы на лице, на губе и брови, выглядит жутковато, ха- ха. Ты в порядке? Почему не отвечаешь на звонок? Пожалуйста, ответь по возможности, я очень переживаю»</p>

Некоторое время Луи медлит, несколько раз перечитывая набранное сообщение, но, качнув головой самому себе, стирает его, прежде чем заново написать.

От кого: @lwtotommo

«привет, котёнок, как ты чувствуешь себя сейчас? пожалуйста, по возможности, напиши или позвони, я очень за тебя переживаю»</p>

Он нажимает на стрелочку, чтобы, всё же, отправить это сообщение.

Очевидно то, что Зейн и Лиам узнали о том, как Гарри и Луи провели время буквально в воскресенье вечером, и, очевидно то, что Зейн отвесил ему привычный подзатыльник. Привычные упрёки «держать себя в руках» и советы «будь рядом с ним», если честно, порядком раздражают, потому что Луи не тупой, и он знает, как и что необходимо делать, всё же, из них двоих он старший и знает больше (Лиам долго смеялся с этого, за что получил куском мяса в лоб).

— Что ты собираешься подарить ему на праздники? — Пейн, морщась, вытирает лицо салфеткой, но не брезгует, кидая кусочек отбивной в рот.

— Если честно, то абсолютно без понятия, — Луи мысленно благодарит его за смену темы, — Я наблюдал за ним во время нашей прогулки, но…

— Но.? — Зейн немного щурится.

— Не знаю, вроде бы ничего конкретного, но я планирую зайти в магазин, где он засматривался на одну вещь… — он потирает переносицу пальцами, слегка хмурясь.

— Конечно же, ты не скажешь, — брюнет вздыхает и встаёт со своего места, чтобы отнести посуду в раковину.

— А ты уже купил подарки нам? — Лиам хлопает ресницами, сложив ладони в молящемся жесте.

— Нет, пока что, — Томлинсон усмехается, когда шатен драматично вздыхает, — Ладно, так уж и быть, подарю вам двустороннее дилдо.

— Фу, — теперь уже Лиам бросает в него кусочком огурца, — А вот мы тебе и Гарри уже купили кое-что.

— ЛИАМ! — он точно не должен был это говорить.

— Мне и Гарри? — голубоглазый приоткрывает рот от удивления, — Типа, вы серьёзно?

— Ну, вообще-то, это должен был быть сюрприз, — голос Зейна буквально сочится ядом, произнося это, — Но, раз Лиам уже начал, то… — он пожимает плечами, — Я думаю, было бы здорово, если бы мы как-то потусили вчетвером, что скажешь?

Луи щурится, подозрительно глядя на своих друзей:

— Вы хотите устроить двойное свидание?

— Я очень рад, что ты называешь вещи своими именами, Лу! — Пейн вскакивает со своего места и, театрально поцеловав Томмо в щёку, сам идёт на кухню, чтобы налить чай (хотелось бы чего-то покрепче, но завтра понедельник, что б его).

Этот комментарий заставляет Луи закатить глаза, но, почему-то улыбнуться, разглаживая складочки на своём худи, что не остаётся без внимания Зейна.

— Ну, я поговорю об этом с Гарри, думаю, он не будет против, — Томлинсон пожимает плечами и, всё же, поднимает взгляд, — Только никакого алкоголя, травки и брауни.

— О нет, — Зейн распахивает глаза и наигранно вздыхает, положив руку на сердце, — И чем же мы займёмся?

— Придурок, — он качает головой, но не может сдержать смешок, — Можно просто сходить в пиццерию или типа того, давно мы не выбирались куда-то вместе, отдавая предпочтение еде на заказ.

— Звучит хорошо, — голос Лиама доносится из кухни, — И мы можем заехать в IKEA за свечками.

— Лиам, — теперь уже Зейн закатывает глаза, хотя на его щеках можно заметить румянец, — Нам не обязательно переться на окраину города за этими дурацкими свечками, мы можем найти подобные в торговом центре поблизости.

— Но тебе ведь понравились именно они, дорогой, — Лиам хмурится, но, всё же, быстро сдаётся. Не будет проблемой съездить и купить всё самому.

— Боже, какие же вы тошнотворные, — Томлинсон издаёт звуки, словно бы его рвёт, но, на самом деле, не может сдержать улыбку, потому что в глубине души он считает этих женатиков очень милой семейной парой.

Остаток вечера они проводят за бессмысленными разговорами и, через некоторое время, Луи уезжает домой, словно бы всё ещё чувствуя тепло и запах мальчика, который был в машине несколько часов назад.

***</p>

Billie Eilish — NDA</p>

Гарри подходит к порогу дома, выдыхая с облегчением: долгий день близится к концу.

Он тянется к ручке двери, но тревога не успевает смениться чувством безопасности: свет в кухне зажжён, а значит, его мама ещё дома. Не то чтобы Гарри не любил свою маму или не был рад видеть её в непривычное для этого время, даже если знал, что она скоро снова уйдёт. Нет, Энн всегда была отличной матерью, всегда, это даже не обсуждалось, просто… Наверное, Гарри не всегда доверял ей.

Кудрявый тихо снимает обувь и проскальзывает в ванную, первую дверь налево по коридору, стараясь остаться незамеченным — его мама сейчас, наверняка, собирается на работу, и ему ни к чему её отвлекать. Гарри включает горячую воду и какое-то время просто греет руки, смотря на свои ладони и давая себе побыть наедине со своими мыслями. Ванная в этом смысле стала для него подобием безопасного места.

Может, где-то внутри Гарри боялся Энн. Это одна из тех вещей, признавшись в которой даже себе, тебя охватывает стыд. Этот страх не был обоснованным чем-то объективным и мог бы легко сойти за неблагодарность, но это было правдой — он боялся её. Он выбирал слова осторожно, разговаривая с ней, следя за тем, чтобы не просочилось ничего лишнего. Когда она звала его по имени из другой комнаты, в его голове пробегали тысячи мыслей о том, что именно он мог сделать не так, как именно соврать об этом. Он врал ей всегда, даже по мелочам, просто потому что определённые слова казались ему более подходящими, более безопасными. Это безобидная ложь, как то, что ты ел сегодня на завтрак, это не должно было быть чем-то страшным. Да это даже не ложь, потому что чаще всего ему удавалось не сказать ничего и просто перевести тему. Но даже когда Энн не было дома или если сам Гарри был далеко от неё, это чувство всё равно оставалось с ним: «фильтруй!», «остерегайся!», «ты сделал что-то не так!», «тебе нужно это исправить!».

По привычке, Гарри избегает своего отражения в зеркале. Обычно он объясняет это тем, что свежие кровь и ссадины — не самое милое зрелище. Но он настолько привык к этому, что оправдание кажется неправдоподобным.

Он поднимает глаза: лицо парня выглядит значительно взрослее, несмотря на то, что щёки ещё не тронуты щетиной; взгляд как будто провалился, а брови сползли ниже; белоснежный цвет лица теперь ближе к серому, испещрённому маленькими тонкими шрамами в местах, где кожа когда-то была рассечена, и спёкшейся кровью там, где она повреждена сейчас.

Это довольно странно, потому что он никогда не думал о том, что вообще изменился, о том, что может измениться, но об этом довольно легко не думать, когда ты в целом часто забываешь о том, что существуешь. Гарри продолжает смотреть на полоски на своём лице — их можно не заметить издалека или при плохом освещении, но они очевидно там.

Значит ли это, что Энн просто выбирает не видеть их, выбирает всегда быть непременно занята, выбирает охотно потакать Гарри, когда он сменяет тему, выбирает не расспрашивать настойчивее? И зачем, если бы всё было так прекрасно, ему вообще не нужно было «безопасное место» в собственном доме.

Кудрявый отгоняет эти мысли, вытирая руки — ему не хватает сил или желания ни на жалость к себе, ни на злость, ни на усталость, ни даже на принятие, после выходит из комнаты, сталкиваясь с тишиной коридора.

Зайдя в кухню, он видит, что его мама собирает последние вещи в свою сумку перед выходом:

— Ох, привет, милый, я тебя не заметила, — она слабо улыбается, — Как у тебя дела?

Гарри просто пожимает плечами, выдыхая. Не похоже, что Энн собирается в больницу, поэтому он спрашивает:

— А… Ты куда?

— Да просто к подруге.

Она будто сама не уверена в своих словах, но Гарри кивает снова. Так было у них заведено — притворяться, что ничего не происходит, пока это не станет невозможным, пока слон не перерастёт саму комнату и не снесёт стены, впуская в дом декабрьский воздух, заставляя отвернуться и закутаться в одеяла потолще. Ладно, возможно, ему кажется это забавным, но только в контексте слонов и одеял.

Гарри смотрит на её спину, пока она копошится в своей сумке в коридоре. Это странно — иметь плохие отношения с хорошим человеком. Выводы напрашиваются сами, но он не даёт им обрести форму.

— К Элизабет?

— Что? — её разум слишком отвлечён, чтобы сделать разговор действительно двухсторонним, — А, нет, не к ней.

Так они проводят ещё несколько секунд, каждый скованный своей тишиной, пока женщина не поворачивается, осторожно поднимая глаза:

— Знаешь, я… Хотела поговорить с тобой кое о чём. Вернее, рассказать…

Стайлс снова кивает, шумно выдыхая и садясь за стол, наблюдая за тем, как его мама собирается с мыслями. Он знает, что разговоры, которые начинаются с таких фраз, не заканчиваются ничем хорошим, но он старается не думать об этом. Старается не думать о том, что это может быть что-то о нём.

— Помнишь, я рассказывала тебе когда-то, что… У меня есть коллега, Коннор? — парень не помнит, но всё равно кивает, — Ну, в общем, я иду к нему, — он снова кивает, немного хмурясь и смотря на стол. Через пару секунд, Энн продолжает, — В последнее время, мы проводим очень много времени вместе, и… Знаешь, мне кажется, что я люблю его.

На пару секунд, Стайлс замирает, вскидывая брови, но, всё же, смотрит на свою маму, которая кажется крайне неуверенной, поэтому он спешит её поддержать:

— Думаешь, он любит тебя в ответ?

Мягкий тон сына заставляет Кокс облегчённо выдохнуть и улыбнуться, поэтому она продолжает:

— Да, я думаю, что да, — она поправляет волосы, мечтательно смотря в окно, — Мы, вроде как, встречаемся уже почти полгода, поэтому… Я думаю, что это серьёзно. Я не чувствовала себя такой любимой с тех пор, как твой отец ушёл.

Гарри не знает, что должен чувствовать: «…встречаемся уже почти полгода…» это нормально, она взрослый человек, «… я не чувствовала себя такой любимой с тех пор, как твой отец ушёл…» — справедливо, он видит всё это изнутри. Непроизнесённое «прости меня» или, хотя бы, «мне жаль, что не смогла рассказать раньше» — это уже то, что должно было заставить его сжаться или, наоборот, вспыхнуть, но ничего из этого не происходит.

— Я рад, что ты чувствуешь себя так, мам, — он улыбается через силу, зная, что это необходимо для неё, и поднимается с места, чтобы обнять маму со спины и поцеловать в щёку, — Не упусти его, хорошо? Если он делает тебя счастливой, то, я думаю, это нужный тебе человек.

Эти слова заставляют женщину улыбнуться и кивнуть, оставляя мягкий поцелуй на его щеке и сразу же вытирая след губной помады пальцами. Она знала, что Гарри поймёт её, всё же, он желает для своей мамы только лучшего.

Когда Энн покидает дом, Гарри поднимается в свою комнату, медленно, ощущая себя намокшей ватой, которая впитала в себе боль, обиду и, скорее, разочарование в самом себе. Каждый из них имеет право хранить секреты, не рассказывать то, что, по их мнению, не нужно рассказывать.

И, кажется, они квиты.

Jagwar Twin — Happy Face</p>

пятница, 5 декабря

</p>

Матч действительно проходит отвратительно: резкое ухудшение погоды сыграло со всеми (как с игроками-хозяевами, так и с игроками-гостями) злую шутку, сковывая холодом тело и забивая снегом глаза. Промазанный пенальти, две жёлтые карточки и первые симптомы простуды некоторых игроков заставили переживать абсолютно всех в округе.

Таким образом, команда «Wolf Hampton» выиграла со счётом 2:1.

Лиам Пейн искренне старается не злиться, но Зейну кажется, что из его тела пар исходит не из-за общего жара, а из-за гнева, поэтому он стоит в стороне вместе с Луи, выкуривая вторую сигарету, таким образом стараясь глупо согреться:

— Как думаешь, — Луи выдыхает дым в сторону, — Он долго будет беситься? За всё время пребывания Лиама в школе (а это, между прочим, почти семь лет) его команда ни разу не проигрывала и Томлинсону слишком интересно, будет ли он нервничать, или же пошлёт всех нахуй?

— Если честно, даже не знаю, — Малик бросает взгляд на Лиама, который сейчас разносит ребят. Он редко видел его таким, — Надеюсь, он никого не доведёт до слёз, меня в том числе.

Луи понимающе кивает, наблюдая за тем, как Лиам что-то говорит капитану команды, заставляя того нахмуриться, но, всё же, кивнуть в согласии, из-за чего остальные ребята разочарованно качают головой.

— Может, спасём их?

Это предложение кажется брюнету неплохим, поэтому, выкинув сигареты, они пересекают трибуны и часть поля, чтобы направиться к раздевалкам, но, пока что, не смея прерывать Пейна. Парням кажется, что они ещё никогда не видели друга в таком состоянии: лицо красное, взгляд, хоть и усталый, переполнен раздражением, а движения резки, что даже Луи кажется, он кому-то вмажет.

— Так-так-так, — Зейн вмешивается тогда, когда Лиам замолкает, чтобы взять дыхание, — Несмотря на то, что команда проиграла сегодня, вы всё равно очень большие молодцы и мы все вами очень гордимся. Это небольшая неудача, впереди ещё слишком много игр, чтобы выиграть, и сейчас, тратя свои силы на злость и ругательства, мы не сделаем лучше ни себе, ни другим, — Малик очень проницательно смотрит на своего парня, — Да?

Задержав дыхание на пару секунд, чтобы прийти в себя, Лиам, всё же, кивает, опуская взгляд:

— Так точно, мистер Малик.

Зейн кусает внутреннюю сторону щеки, чтобы скрыть рвущуюся наружу улыбку от этой фразы, и кивает самому себе, переводя взгляд на Луи, чтобы тот что-то сказал:

— Мистер Томлинсон?

«Ебать, какие формальности», — думает Луи, стараясь не закатить глаза.

— Надеюсь, вы подготовились к тесту по математике во вторник!

Он ярко улыбается, заставляя ребят разочарованно застонать, а Зейна — дать ему подзатыльник. Этот жест веселит ребят, из-за чего они тихонько посмеиваются.