Дядя (2/2)
– Вы слишком добры, коди.
Катарина сегодня надела платье из тёмно-синего бархата и гарнитур из сапфиров. Подала Кэльригану руку в ажурной перчатке для поцелуя. Дядя склонился ниже положенного, поцеловал трепетнее допустимого.
Арбориган видел, как выцвело лицо у Мора. Отец пригубил вина, наблюдая за ними краем глаза. Морщинка пролегла между его бровей.
Арбориган глупым не был. Дядю отец дома не ждал.
На рассвете Арбориган с Кэлем выдвинулся верхом. Обогнули озеро, солнце только-только начало появляться над горизонтом, и вода была неприятно тёмно-зелёного оттенка, словно болото. Арборигану показалось, что на дне движется огромная тень. Он натянул поводья, указывая на озеро.
– Тут правда был храм?
– Да. Где сейчас центральный зал стоял алтарь и статуя.
– Ты видел?
– Старая Нур рассказывала. Я тогда жил севернее столицы, в родовом поместье, подальше от всех действий. И от тех, кто поддерживал старых богов, и тех, кто их свергал.
– Как это было?
– Не веришь книгам? Или учителю? – Арбориган промолчал, неопределённо повёл плечом. Дядя сощурился, но допытывать не стал, продолжив: – Мне было как тебе сейчас, может чуть меньше, я мало что помню. Так, недовольного отца и немного взволнованную мать. Прости, увлекательной истории не будет.
– Я и не ждал.
Двинулись дальше, в дикий сад, под кроны старых вишен.
Начался подъём глубже в лес. Кони перебирали копытами, фыркали, осторожно переступая скрюченные корни хвой, катились вниз по склону сухие шишки. Заливались ранние пташки, и пахло так сладко.
Арбориган надеялся, что дядя всё же останется подольше. Так хотелось дышать всей грудью, не боясь отца или деда. Да и мать оживала, меняя вездесущий чёрный на синий, изумрудный, редко — цвет гнилой вишни. Для отца она даже колец не носила.
– Ты бы хотел увидеть столицу?
Арбориган склонил голову, обдумывая. Он уже там был однажды. Отец возил, чтобы показать деду. Вспомнил большие дома, людей, желтоватый камень дорог, запахи и шум; злые глаза Демара, который с брезгливостью осматривал его. «На тебя похож, Мор. Взгляд одинаковый».
Шрамы уже зажили, но боль иногда возвращалась.
– Только с тобой.
– Тогда у меня хорошие новости. Брат, – быстро исправился: – Его Светлость разрешил тебе погостить у меня этим летом.
Арбориган еле сдержал радостный возглас. Лишь достойно приподнял подбородок, приосанился. Отец вчера настойчиво попросил не позориться на весь особняк. Намекнул на слежку, напомнил правила приличия и отпустил. Даже не ударил ни разу.
– Когда выдвигаемся?
Кэльриган поравнялся с ним.
– Можем хоть сейчас. Перед нами открыты все дороги, не находишь?