Глава 2 (1/2)

Вернувшись, после случившегося обратно, обратно домой, Поттер был подавлен морально, словно из него, медленно вытягивали душу щипцами. Войдя на  кухню, Гарри бросил взгляд на пирог, который тут же оказался в мусорном ведре, как и все, что находилось на этом чёртовом столе. Поднявшись в комнату, Гарри уселся посреди своей спальни, скрестив ноги в позе лотоса, внимательно смотрел на свое отражение в зеркале, пытаясь сконцентрироваться, хоть на чем-то.

Помниться, когда они с Роном поссорились, Поттер с дуру решил провести день в запретной секции, абсолютно не выходя оттуда, чтобы найти помощь для турнира, дабы не отдать богу душу, в самом начале. Вот тогда, Гарри и наткнулся на книгу, по контролю магического ядра и древних обрядов, помогающим магам. Поттер прекрасно помнил, как с огромным трудом, смог вынести эту книгу из библиотеки, под плащом невидимкой, так и забыв её вернуть, забрал её, тогда с собой. Помниться, что мадам Пинс, лично на выходе проверяла всех студентов из других школ и Хогвартса, но так и не нашла самой книги, чем Гарри позорно, но гордился. Подойдя к чемодану, Поттер достал толстый фолиант, открывая его на нужной странице с обрядом, который он хотел испробовать, ещё в школе.

Взяв, что ему было нужно, Гарри начертил сперва кельтскую пентаграмму, а по левую сторону, знак Агриппы, поставив по их центру, две чаши. Для обряда нужна была сталь гоблинской работы, которой у Поттера не было, кроме недавней находки, на что Гарри, не решался использовать этот кинжал, но так как, других вариантов не было, пришлось рискнуть. Хорошо обработав лезвие от остатков крови, Поттер внимательно смотрел на кинжал, любуясь его переливами, и тонкой работой. Вернувшись к пентаграммам, Гарри аккуратно разрезал на левой ладони, линию жизни и линию сердца, слегка стиснув зубы, от боли. Сжав кулак, сперва наполняя кубок на кельтской пентаграмма, Поттер глубоко вздохнул, следя за каплями, которые тягучей карамелью, наполняли сосуд. Наполнив и вторую чашу, Гарри внимательно смотрел, как два круга засветились, слегка взбурлив его кровь в кубках, прочитал следующее действие, кое предстояло сделать парню.

Макнув два пальца в одну из чаш с кровью, Поттер с особой бдительностью, нанёс руну «Уруз», которая отвечала за силу, на правую часть груди, следом написал руну «Турисаз», отвечающую за ворота, между материальным миром и высшими знаниями. Внимательно смотря на руны, Поттер на секунду остановился, думая о том, не сделает ли он хуже себе, всем этим. Ведь не зря книга находилась в запретной секции, значит и скрывать, она должна была, что-то серьёзное. Закончив выводить руну на солнечном сплетении, Гарри вытер пальцы от крови, и уже чистыми пальцами, макнул в чашу с кровью, принадлежавшей, пентаграмме Агриппы. Поттер написал руну «Манназ» на своём лбу, руна которая, обозначала познания. Благодаря этому, Гарри научится чувствовать, свой внутренний мир и правильно ставить приоритеты во всех выборах, которые будут предстоять у парня на его пути.

И последняя руна, которая была в списке. «Тейваз», руна воина, символ борьбы и победы. Аккуратно нанося её на зону сердца, Поттер стиснул зубы, когда все руны стали вжигаться в его тело, принося дикую боль, терпеть которую, ему приходилось, чтобы не испортить весь обряд, и не начать все сначала. Сдерживая рвущейся крик наружу, Гарри прокусил свою губу, тяжело хватая воздух ртом, чувствуя, что вот-вот отключится.

Когда вся боль стихла, Поттер тяжело дышал, подтянул к себе книгу, читая заклинание, для завершения всего обряда. Ему придётся принять веру Гекаты, девственной девы, матери и старухи, коей был, триединый образ божества. Стать ей братом, сыном и палачом, верить и принимать лишь её, а взамен, получить её покровительство, здоровье и силу. Взяв кинжал, Поттер прикоснулся концом лезвия к коже в районе солнечного сплетения, медленно вырезая трикверт, олицетворяющий символ Гекаты. Отложив кинжал, с конца которого, капала кровь, Гарри поднял две чаши, аккуратно ложась на пентаграммы, выливая свою кровь на символ, вырезанный на нем. Чувствуя, как кожа просто пылала, от этого действия, Гарри уже жалел, что и вовсе взялся за все вот это.

Глубоко вздохнув, Поттер с трудом приподнялся на локтях, осматривая трикверт, который выглядел словно только сделанная татуировка с серебряной оправой. Поднявшись, кое-как на ноги, Гарри подошёл к зеркалу, слегка оперевшись на него, внимательно посмотрел на свое лицо, которое было белее мела, а синяки под его глазами, стали куда заметнее и темнее. Хмыкнув, Поттер выпрямился, и только хотел сделать шаг к кровати, как ноги парня подогнулись, и он упал без сознания, слегка приложившись головой об пол.

Проснувшись дня через три, а то и больше, Гарри не мог разлепить засохшие губы. Повернувшись на спину, Поттер не мог сообразить, почему его зрение так помутилось, а глаза так болели. Сняв очки, думая, что дело было в линзах, Гарри аккуратно протёр их, но когда Поттер осознал, что дело было вовсе в другом, он с ухмылкой, откинул их на стол, а затем устало прикрыл глаза. Потянувшись всем телом, ощущая, как оно затекло от одной позы на протяжении нескольких дней, каждый позвонок прохрустел, словно приятная мелодия, радуя слух брюнета. Привыкая к тому, что его зрение стало куда лучше, Гарри встал на ноги, убирая с пола все, что было необходимо для обряда. Однако долго уборка не продлилась - пришлось сходить и смочить пересохшие губы и глотку. Он выпил, наверное, литра два воды, прежде чем насытился. Затем пришлось вернуться, чтобы убрать с пола кровь, а оттиралась она, надо признать, с большим трудом. И лишь после этого, взяв чистое белье, Поттер пошел и принял горячий душ. Радостно было от того, что наконец-то он мог мыться так долго, как хотел. И наконец пришло время лечь в постель, чтобы хоть немного отдохнуть по-настоящему, а не в магическом бреду.

***

Прошло больше недели, как Поттер совершил обряд, постепенно привыкая, к новым ощущениям и изменениям в теле. Сейчас же, Гарри спокойно спал в кровати, уже видя десятый сон, в котором вновь присутствовал этот манящий голос, той ночи, когда его незваный гость пришёл к нему. Вскочив на ноги, из-за громкого баха двери в его комнату, Поттер напрягся, чувствуя, как покрылся холодным потом. Сердце билось в грудной клетке словно дикая птица, которая желала вырваться наружу, и улететь, как можно дальше от опасности. Застыв в одной позе, и с палочкой в руках, Поттер всматривался в темноту, пытаясь выяснить, кто же нагрянул к нему, с таким «радушным» Визитом.

Увидев перед собой Грюма, Гарри закатил глаза, больше всего мечтая выставить старого Аврора из дома, и вновь лечь в тёплую и мягкую кровать, возвращаясь к тому гипнотизирующему голосу. Смотря на Аластора с долей недовольства, парень убрал палочку, сел обратно на кровать, поджав под себя одну ногу, слегка наклонил голову на бок, рассматривая мужчину, отдалённо слыша голоса внизу дома. Их молчание прервал Гарри, недовольно окинув мужчину взглядом.

— Я так понимаю, ты пришёл забрать меня в Азкабан, ваше Авроратское Величество? — Грюм лишь фыркнул, подойдя к углу, поднял пустую сумку, тут же бросая в Поттера. — Ммм, как мило… Даже здравствуй не скажешь? Невежливо вот так вламываться ко мне в дом, швыряя в меня вещи, Аластор! — Брюнет так же сидел на кровати, смотря на недовольного мужчину, перевёл взгляд на сумку. — Бог с тобой, Грюм, вещи так вещи. Только бы поскорее свалить отсюда, и забыть это место и то, с чем оно связано.

— Да что с тобой, Поттер? — Гарри фыркнул, собирая все, что попадалось ему под руку, не забывая о своей находке. Кинжал Поттер уложил, очень даже аккуратно, словно боясь за него. — Что это было за представление магией перед магглом? Ты умом своим вообще думал? Или возомнил себя, черт возьми, каким-то фокусником? — Парень подавил ухмылку, закидывая сумку на плечо. Подойдя к Букле, Гарри открыл дверцу клетки, выпуская Буклю. — Твоё счастье, что Дамблдор, улаживает эту ситуацию.

— Куда мы? — Такого безразличия в голосе подростка, Грюм не слышал, наверное никогда. Запомнив Гарри весёлым, сдержанным и ранимым, после смерти Седрика, мужчина гадал, что же все-таки поменялось в юноше, от чего была такая ожесточенность. Не могло же все крутиться, вокруг Пуффендуйца. — Ты чего застыл? Я спрашиваю. Куда мы отправляемся? Мне нужно знать, чтобы Букля летела следом.

— На Гриммо. К Сириусу, — И вот вновь, глаза брюнета закатились. — Не забудь метлу, — Больше ничего не сказав, Грюм спустился вниз, оставив Поттера. Погладив сову по перьям, Гарри проследил, как она вылетела из окна, расправляя белоснежные крылья, которые сразу же разрезали ветер, от скорости взмаха. Прихватив метлу, Поттер спустился вниз, встречая уже готового мужчину ко взлёту. — Остальные уже взлетели, мы к ним в воздухе присоединимся.

Пролетая над зданиями, Гарри не отставал от мужчины, верно следуя его маршруту, не отвлекаясь ни на что. Поттеру придётся пройти сквозь многое, но он добьётся того, чтобы никогда не повторялось того, через что он уже проходил. Грюм наблюдал за взвинченным подростком, который скоро станет на год старше, что вызвало у Грюма опасение, которое зародилось глубоко внутри. Потрусив головой, Аластор начинал понемногу снижать высоту и скорость, а Гарри лишь молча, следовал за ним. Как только оба мага приземлились, Грюм стал напротив домов одиннадцать и тринадцать, что-то произнося, на что Поттер не обращал. Когда ещё одна дверь, явилась прыткому взору юноши, Гарри направился внутрь, пока давая мужчине главенство его вести.

Грюм провел Гарри в гостиную, и усадив в кресло, сказав тому ожидать, на что Поттер хотел огрызнуться, но не успел, смотря на удаляющуюся спину мужчины. Гарри бросил спортивную сумку на пол, оглядывая помещение, и остановив глаза на картине, которая была завещана чёрной шалью, с интересом посмотрел на нее. Встав и подойдя к картине, парень медленно потянул материю на себя, открывая кусок портрета за куском. Перед его глазами была нарисована мать Сириуса, Вальбурга (Поттер прочёл её имя внизу). Проведя рукой по раме, дабы убрать пыль, парень не заметил, как глаза с портрета следят за ним, изучающе наблюдая за Поттером, который медленно проводил пальцем, по имени женщины, глубоко вздохнув.

— Хоть бы от пыли протерли, идиоты, — Бровь женщины на портрете изогнулась, придавая лицу удивление. — Будь твоя мать хоть дьяволом, ты её ребёнок, и так поступать, это кощунство. — Ставя себя на место Сириуса, Гарри бы уважал эту женщину, зная что она оберегала того и любит, даже если не показывает этого… Даже если она груба. Поттер бы многое отдал, чтобы Лили была жива и видела, как бы тот рос, но к сожалению, его мечты, так и останутся мечтами, невозможные к осуществлению. Вальбурга смотрела на черты лица парня, узнавая в нем Джеймса, но это не мог быть он, её догадку, подтвердили и глаза Гарри.

— Кто ты таков? — На удивление женщины, Поттер даже не дёрнулся, переводя взгляд, на мать крестного, внимательно смотря ей в глаза. — Ты невежда или калека? — Гарри усмехнувшись, отрицательно покачал головой. — Так говори свое имя, или убирайся прочь.

— Гарри. Считайте, мадам, ваш внук… Ну почти внук, не родной, расслабьтесь, — Глаза женщины округлились. — Я крестник Сириуса. Удивлены, да? — Вальбурга посмотрела на человека, который стоял за спиной Поттера. — Ну вот. Теперь вы не отвечаете, а говорите я невежда, вы весьма… Вальбурга?! — Гарри проследил за её взглядом, поворачиваясь назад. Стоящий у дверного проёма Сириус, улыбнулся Поттеру, распростер руки. — Сириус…

— Привет, Гарри. — Блэк улыбнулся ему и распростер руки ещё сильнее, приглашая того в объятия. Но увидев, что крестник так и продолжил стоять, около портрета матери, подошёл к нему сам. — Прости меня, я честное слово хотел тебя забрать, но Дамб… — Гарри лишь жестом руки его перебил, и посмотрел тому в глаза.

— Что? Снова Дамблдор помешал, да? Ты понимаешь, что я ждал тебя? Я надеялся, что ты не забыл обо мне! Я даже от тебя письма не получил, — Гарри пытался сдерживать себя, чтобы не нагрубить. — Ты мой единственный родной человек, и будь я на твоём месте, я бы послал старика куда подальше, чтобы забрать тебя. А ты бросил меня, будто слова старика для тебя на первом месте, — Поттер, усмехнувшись, повернулся к портрету. — Плохо воспитали сына, для лорда Блэка, важны указания жалкого директора, а семья для него пустое слово. Хотя, какая семья, да? Ты меня всего года полтора знаешь… И уж прости, что я посчитал, что нужен тебе, — Сириус повернул парня за плечи, смотря ему в глаза. — Сириус, я понял тебя. А теперь пойми меня, мне плевать на твою опеку. Плевать, что будет дальше, я нуждался в тебе. Ты оставил меня, когда мне нужна была поддержка, после появления Волдеморта…

— Этот жалкий ублюдок вернулся? — Голос женщины был зол. — Как такое вышло? Он ведь был мёртв? — Поттер кратко объяснил Вальбурге, как Том вернулся, упоминая детали, всего происходящего. — Сириус, ты в своём уме, сын? Почему твой законный крестник, живёт с магглами? Бедное дитя, на что вы его? Эти жалкие ничтожества, не имели права трогать моего внука, — Гарри удивился такому повороту событий. Для женщины и впрямь семья, оказалась на первом месте, чем значения в родословном древе.

— Не переживайте, я преподал им урок, — Гарри оголил зубы, в довольной улыбке. — Круциатус, пощекотал им нервы, — Блэк помрачнел, а вот женщина звонко рассмеялась. — А теперь, — Поттер глянул пустыми глазами на Сириуса. — Я хочу спать. Грюм, будь он неладен, ворвался ко мне, словно варвар, пока я мирно отдыхал, — Парень скрылся с их поля зрения.

— Прежде чем вновь накроешь меня, запомни одно. Будь с ним рядом, пока вместо тебя, это не сделала тьма. Поверь мне, Волдеморт и Гриндевальд, молча не будут стоять в стороне, если мальчишка сорвётся. И да, не смей думать, что я маразматичка, я прекрасно помню, что он в тюрьме, — Сириус откинул шаль на стол, смотря на мать. — И не смотри на меня так. Тебя я воспитать не смогла, но помочь мальчишке обязана. В нем я вижу то, что желала увидеть в тебе, сын, как бы прискорбно, это не звучало… Он будущее Англии, за ним пойдут многие, а если сорвётся, перед тобой новый тёмный лорд.

***

Поднявшись по лестнице вверх, Гарри остановился мимо открытой двери и зашел внутрь. Перед его взором, предстало огромное родословное древо, украшающее всю стену. Ветви были практически громадными и извилистыми, с множеством портретов, членов семьи Блэк. Подойдя к стене, Гарри стал рассматривать фотографии, медленно идя вдоль стены, резко остановив свой взгляд на одном из портретов, Поттер смотрел на красивую женщину. Внимательно рассматривая очертания лица, Гарри остановил свой взгляд на глазах, парень напрягся, вспоминая, где же он мог их видеть. Поттер не спеша перевёл взгляд на имя этой дамы, и глаза его удивлённо расширились.

— Быть того не может, — Поттер усмехнулся, наклонив голову на бок. — Беллатрикс? Черт, никогда бы не поверил, что именно так ты выглядишь, особенно по всем рассказам, — Он наклонил голову на бок, рассматривая лицо, невероятной красоты и грации. Повернув голову на скрип двери, Поттер увидел Блэка, который нежно смотрел на юношу. — Что?

— Это весь наш род, с самого основания. Знаешь, Гарри, — Он подошел к Поттеру, сложив руки на груди. — У неё было тяжёлое детство. Ты не подумай, я её не оправдываю, просто… То что она пережила, я бы никому не желал, если честно, — Блэк смотрел на портрет, и грустно улыбнулся. — Но могу сказать одно, она души не чаяла в нас с Регулусом. Она заботилась о нас, и любила и то, что Белла перешла на сторону тёмного лорда, испортило её как человека, — Гарри фыркнул на такое утверждение. Почему сразу испортился как человек? Из-за выбора? А если бы Гарри сделал, что-то такое? Сириус бы и от него так же отрёкся и считал монстром? — Так я думал, пока не попал в Азкабан, наши камеры были напротив друг друга. Сколько я выслушал, за все это время. Беллатрикс обзывала, унижала, делала все, чтобы я сломался, и чувствовал себя ничтожеством. Но когда наступали холода, я обращался в пса, чтобы хоть как-то согреться и под видом спящего, я слышал, что Белла… Она была на самом деле сломана. У неё были паники, истерики, слезы. — Он не смотрел на Гарри, лишь не отводил взгляд от портрета кузины. — Для меня было шоком то, что безжалостная пожирательница смерти плачет. В свое время, я был тем ещё козлом, — Сириус усмехнулся, глубоко вздохнув. — Я всегда, все сваливал на неё, потому что мать, была бы огорчена мной. Если бы я вёл себя иначе, все могло бы быть по другому, — Мужчина посмотрел на крестника — Может быть, она сейчас была рядом, как и Регулус.

— Сколько ей лет? — Гарри пристально смотрел на Сириуса, видя его потухший взгляд, которым он смотрел на парня.

— Завтра будет тридцать восемь. — Положив руку на плечо Поттера, мужчина улыбнулся ему. — Давай спустимся к остальным? Рон с Гермионой безумно соскучились по тебе, — Брюнет наигранно рассмеялся, сбрасывая руку Сириуса, со своего плеча. Блэк на это движение, лишь нахмурился.

— С того момента, как я вернулся к Дурслям, ни одного письма я не получал. Так что, иди сам к ним, мне там нечего ловить, помимо лицемерия и лживых улыбок, Сириус… Так что, я не хочу их видеть, пока что, как и тебя, уж прости, — Не желая дальше разговаривать, Гарри перевёл взгляд на портрет Беллатрикс.

— Гарри, — Сириус попытался привлечь внимания. — Завтра назначен суд по твоему слушанию, и я уверен, что тебя вновь восстановят на курс. — Потрепав его по шевелюре, Блэк продолжил, не замечая напряжённого лица парня, на это действие.  — Тебе не стоит волноваться, ты ведь ни в чем не виновен… помимо круциатуса. Главное помни, что я всегда рядом с тобой, Гарри. И боятся тебе ничего не нужно, ты меня понял? — Гарри лишь хмыкнул. — А теперь пошли я тебе покажу комнату, — Сириус потянул его, из этой комнаты.

Как только Блэк показал Поттеру комнату, не задерживаясь долго, просто ушёл. Прыгнув на кровать, Гарри глаза в надежде уснуть, чтобы уж наверняка, этот день наконец-то закончился. Но как только он лёг, в дверь настойчиво стали стучать, словно желая снести ту с петель. Борясь с желанием послать гостя куда подальше, Поттер стиснувши зубы, встал и подошёл к двери. Отворив комнату, ему в объятия тут же кинулась Гермиона, утыкаясь лицом в шею Поттера, крепко его обнимая. Пожалуй, единственный человек, который понимал Гарри, и поддерживал во всем, начиная с первого курса. Была именно Грейнджер, присутствую которой, Поттер всегда будет рад. Понимая, что злости на неё, у него практически что не было. Гарри обнял её в ответ, отчего, его улыбка стала реальной и куда эмоциональнее.

— Привет, Миона, — Они отстранились, и девушка прошла внутрь, обеспокоено смотря на Поттера. — Я рад тебя видеть, такой… Живой и энергичной, — Гермиона недовольно на него посмотрела. — Чем ты так недовольна, могу ли поинтересоваться?

— Почему ты не спустился поздороваться со всеми? — Поттер закатил глаза, и лег на кровать, около него, тут же легла и Гермиона. — Гарри, расскажи мне, что с тобой происходит? Я за тебя волнуюсь. Ты конечно прости, но смотря на тебя сейчас, я понимаю, что ты стал вести себя иначе… Расскажи мне, может я смогу помочь? — Поттер повернул на нее голову и вскинул бровь вверх. — Не смотри на меня так, ты и сам понимаешь, что я права.

— Я не хочу об этом говорить. Пойми, все кто сейчас находятся внизу, они лицемерны. Я знаю, звучит это странно, особенно от меня, когда я то дело и восхвалял их. — Гарри оперся на локти. — Я больше не вернусь к Дурслям, я останусь с Сириусом, и если Дамблдор будет мешать, мне будет плевать. Мне здесь нравится, я смогу обучаться здесь и без школы, но если суд оправдает меня, я вернусь, — Поттер горящими глазами посмотрел на Гермиону, слегка ей улыбнувшись. — Я хочу изучать древнюю магию Блэков, одну из самых сильных. Она есть в библиотеке, Сириус предоставит мне возможность к этим книгам, а если нет, мне поможет Кикимер, которого заставит Вальбурга… Чувствую, что у этой дамы на меня планы, её глаза сами все сказали.

— Гарри, но это ведь тёмная магия, — Поттер вновь за этот день, закатил глаза, показывая рукой, чтобы та прекратила. — Ты не должен этого делать. Я не хочу чтобы ты становился на сторону тьмы, я не хочу тебя потерять, только не тебя, Гарри. — Поттер поднялся с кровати, медленно подходя к окну.

— У магии нет сторон, теперь я знаю это. Это также легко, как дыхание. Она просто разделяется на сильную и обычную магию, кому как не тебе это знать? Ты ведь самая умная волшебница Хогвартса. К черту, самая умная, за последние сто лет. Гермиона, включи мозги, без власти и силы никто не захочет уважать тебя, чтобы ты не делал, как бы не помогал людям, — Он повернулся к Гермионе с настороженность, серьёзно посмотрел в её глаза. — А что? Ты отвернешься от меня, если я оступлюсь? — Гермиона подошла к нему. — Ну конечно, я ведь буду опасен для вас с Роном. Но чтобы ты знала, случись завтра что, я никогда не стану на сторону Волдеморта, но и на стороне Дамблдора, я больше не буду.

— Гарри, не неси ахинею, — Она стукнула его по плечу. — Для меня ты всегда останешься самым лучшим другом, и частью моей семьи. Кем ты не был, Гарри, убей хоть уйму людей, ты мне дорог. — Она обняла его, а Поттер, словно на секунду, растворился в этом мгновенье. — Ты всегда был для меня тем, кому бы я доверила свою жизнь, даже если бы ты отступился, я всегда подам тебе руку, даже если ты, утянешь меня за собой. Я люблю тебя, Гарри, — Гермиона внимательно посмотрела на Поттера.

— Меня ведь не оправдают, — Гарри усмехнулся, чуть отойдя от Грейнджер. — Министерству будет на руку, что человек который утверждает, что сражался с тёмным лордом, больше не будет распускать слухи, о такой ерунде… К тому же, я использовал, круцио, — Гермиона хотела было, что-то сказать, но лишь вздохнула. — Вернон заслужил это, я страдал… Черт возьми, я столько лет страдал, и за что? — Гарри стиснул зубы, злясь на себя же, что был так слаб.

Сколько бы Гермиона не говорила, и успокаивала Поттера в том, что он не виноват, накручивать себя не стоит, все было без смысла. Гарри за день, так и не спустился к остальным, проводя все время в комнате, читая книгу, которая валялась на тумбе, возле кровати. Отложив книгу, Поттер поднялся на ноги, открывая окно в комнату, почувствовав прохладный поток воздуха. Зелёные глаза, под бледным свечением, сверкали как у хищника в ночи, внимательно наблюдая за территорией. Завтра для Поттера предстоит тяжёлый день, который решит, что будет в дальнейшем, но сейчас, Гарри не хотел задумываться, тем более нервничать. Опустив взгляд на трикверт, Поттер устало вздохнул, прикрыв его ладонью.