Часть 1 (2/2)

— Антон Шастун здесь? — обращается к классу, высматривая парня, кто мог быть с таким именем.

— Да, я здесь, — негромко отзывается парень и пересекается взглядом с учителем. Он изучает его пару секунд и одобрительно улыбается.

— Очень приятно, Антон, — школьник не ошибся. У учителя правда завораживающие голубые глаза. Как жаль, что он не может их сейчас сфотографировать. — Теперь открываем тетради и записываем новую тему, — Арсений встаёт из-за стола, разворачивается к доске и аккуратным почерком выводит ”Association d'idées”***.

***</p>

— Антон, подойди пожалуйста, — слышит из-за спины Шастун уже около выхода. Развернувшись, он подходит к учителю. — Какие оценки у тебя были, когда ты учился у Ларисы Григорьевны? — ученик включает шестерёнки в голове, вспоминая свои оценки по французскому за прошлый год.

— Четыре и пять. У неё было достаточно легко, ей всё равно на свой предмет, а язык мне нравится, — с небольшой грустинкой в голосе отвечает он учителю. Ему правда было обидно, что Лариса Григорьевна не учила достойно.

— Я заметил, что он тебе нравится. Много работал на уроке, я тебе пятёрку поставил. Сильно не расстраивайся из-за Ларисы Григорьевны, я точно подтяну твои знания, — с улыбкой убеждает его Арсений Сергеевич. Он так и хлещет своей доброжелательностью и спокойствием, хотя во время урока порыкивал и делал замечания болтающим на последних партах.

— Было бы замечательно, Арсений Сергеевич, — Антон отвечает взаимной улыбкой. Перед мужчиной устоять невозможно, и, кажется, он начал понимать тех девочек, которые клеились к учителю.

— Я тебя услышал, можешь быть свободным, — Шастун разворачивается, в дверях бросает ”До свидания”, на что получает такой же ответ и уходит из кабинета воодушевлённым.

***</p>

После уроков подросток хотел спросить у Арсения Сергеевича, будут ли у него дополнительные уроки по французскому. Мальчику учитель показался очень добрым и заботливым. Он был рад, что Арсений заметил его знания. Постучавшись в нужную дверь, Антон порывается открыть её, но кабинет оказывается закрытым. ”Ладно, завтра спрошу” думает школьник, прощается с охранником и выходит из здания гимназии.

Сразу повернув направо после школьной калитки, он идёт прямо, потом, заворачивая налево,снова идёт прямо до самой остановки с маршрутками, проходя мимо местного старого парка. Когда-то давно, в нём был театр, в котором однажды выступал сам Никулин, но в 90-х театр сгорел, губернатор посёлка не стал выделять деньги на реконструкцию и теперь там стоит сцена, где время от времени проводятся мероприятия: выступают местные танцевальные коллективы, празднуется масленица, день России и т.д. Перед входом в парк расположена маленькая парковка, на которой обычно стоят одни и те же автомобили, но сейчас среди привычных ему машин стоит чёрная затонированная БМВ x5. Он не сильно акцентирует на ней внимание и идёт дальше на остановку, доставая из рюкзака грёбанные 50 рублей. Который год парень возмущается ценами на проезд, но они всё выше и выше. А ведь когда Антон был маленький, проезд был 5 рублей, а на другой стороне, через железную дорогу, где ездят электрички, вообще 3. Он мог бы ездить на этих самых электричках, тратя на это 27 рублей, но ему неохота потом ещё 10 минут идти в гору до своего дома. А с маршрутки вышел, дорогу перешёл, и вот дом в десяти метрах, дойди, открой калитку и спокойно выдохни.

***</p>

”Антон” - всё,что проносится в голове Арсения в тот момент, когда он забивает сативный сплиф. А ведь ещё даже не вечер. И с мальчиком познакомился лишь сегодня, хотя уже успел подумать, что у него мило торчат уши и есть крохотная родинка на кончике носа. То, как Шастун сосредоточен во время урока забавляло преподавателя.

— Да, хороший парень, — говорит учитель в пустоту самому себе. Сегодня день не был тяжёлым, поэтому и наркотик он выбирает лёгкий. — Он не такой, как все, — продолжает брюнет, зажимает губами сплиф и поджигает кончик, сразу затягиваясь. — Предмет мой любит, — выдыхает в потолок, запрокинув голову, — маленький ещё, а уже хороший. Подростки злы, а этот добрый. Исключение сплошное, — хмыкает Арсений и затягивается снова, чувствуя приятное головокружение и расслабление. Он закрывает глаза, ведь с открытыми всё равно плохо видит. Зрачки расширяются, становится сложно сфокусировать взгляд. Становится легко. Перед глазами космос.

Через десять минут учитель уже сидит на полу, привалившись к кровати и улыбается пустоте. Пусто также, как и в голове. Мысли не мешают лёгкой дрёме. Собравшись с силами, он заползает на кровать и духовно проваливается в неё, будто умирая. Очнётся он ближе к вечеру, когда будет всё равно абсолютно на всё и будет радоваться, что не думает о проблемах.