Часть 11 (2/2)
— А вот это что? — я тыкаю пальцев в картину, выглядящую как нагромождение всех оттенков красного с легкими вкраплениями сирени.
Дэнни упрямо качает головой.
— Нет, ты не можешь сказать так прямо. Ты должен знать, что хотел сказать тот, кто нарисовал это, нужен контекст, или… — он склоняет голову. — Можешь придумать сам. Это может быть гнев. Ярость. Или страсть. И немного нежности, вот здесь, — он проводит пальцем поверх сиреневых всплесков. Я смотрю на него как на сумасшедшего.
— Ты сам-то веришь в то, что сейчас говоришь? Или еще никак не отошел от своей экскурсии? Сейчас никто тебя не слышит, можешь сказать мне честно. Ведь это все полный бред, да? Кто-то договорился пошутить и создал для этого целый музей?
Дэнни шутливо пихает меня локтем в бок. Или не очень шутливо, но у него просто еще слишком мало сил.
— Нет, я верю в то, что говорю. Правда, — произносит он. — Можешь считать меня идиотом, если хочешь.
— Нет, я так не считаю, — я иду на попятную, потому что не хочу ссориться с Дэнни, и потому что, разумеется, не считаю его недалеким восторженным дурачком, как, может быть, считал когда-то раньше… Но, как показывает время, из нас двоих порой я нуждаюсь в том, чтобы мне раскрыли глаза. Так что я изо всех сил таращусь этими самыми глазами на холст в тщетных попытках почувствовать хоть что-нибудь.
В конце концов Дэнни проникается моим старанием и толкает меня уже почти нежно.
— Ладно, послушай, я не буду думать о тебе плохо из-за того, что тебе не нравится современное искусство, — хихикает он. — Правда, не морочь себе голову.
— Ну уж нет, теперь буду морочить, — упорствую я. — Что, говоришь, здесь нужно отыскать? Страсть с примесью нежности, да?
Я поворачиваю голову, ожидая увидеть смешливое лицо Дэнни, но вместо этого натыкаюсь на его губы. Ну, как натыкаюсь… я не отстраняюсь, а значит, это уже не считается за случайность.
Я не раз видел целующиеся парочки в музее живописи и каждый раз хмыкал про себя — неужели они так вдохновились искусством, что полезли друг к другу прямо в общественном месте? Я закатывал глаза и отворачивался… и сейчас очень надеюсь, что все вокруг поступают так же. Мне не хочется думать, что сейчас за нами кто-то наблюдает.
…И, конечно же, сзади раздается негромкое покашливание. Я быстро оборачиваюсь, ожидая увидеть смотрителя зала… но снова ошибаюсь — все гораздо хуже. На нас смотрит миссис Флоренс, и одному черту известно, как давно она уже тут стоит.
— Ой, кажется, свободное время вышло, — невинно говорит Дэнни. У меня дергается глаз. А миссис Флоренс почему-то расплывается в улыбке.
— Ничего страшного, дорогой, я скажу остальным, что обязательно стоит заглянуть в магазин сувениров. Кажется, я заметила там очаровательные открытки.
— Ну вот, мы снова одни, — говорит мне Дэнни через минуту, как будто вокруг не шастают толпы желающих насладиться абстрактным кубизмом, или что тут вообще есть. Я качаю головой.
— Прости, я все-таки предпочел бы остаться по-настоящему наедине, — я надеюсь, он не обижается на меня. Он должен понимать, что для меня все это и так… уже чересчур, а еще и целая куча свидетелей…
— Хорошо, я это запомню, — Дэнни подмигивает. — Тогда повторим как-нибудь потом.
Я мог бы пошутить, что это звучит угрожающе, но на самом деле я не испуган. Даже несмотря на то, что это был мой первый поцелуй с мужчиной — на глазах у сотни людей. И несмотря на то, что это был, в общем-то, мой первый поцелуй впервые со студенческих времен. К счастью, мой обычный настрой в этот раз идет мне на пользу. Может быть, флегматика Джорджа и трудно сподвигнуть на что-то новое, но зато потом он не склонен слишком долго рефлексировать по этому поводу.
Раз так вышло, значит, пусть так оно и будет.
Кажется, я не против.