Chapter 1: Everybody Hated Well by Life Itself (2/2)
В руках дворецкого было тепло. Уткнувшись ему в плечо, малыш продолжал плакать. Когда отец об этом узнает, ему не поздоровится.
***</p>
В один день в начале января все домашние вдруг забегали. Эдгар совсем не понимал происходящего, но Бен был постоянно рядом с ним, поэтому мальчик предпочёл не мешаться под ногами, чтобы больно ему не сделали.
В тот день не стало мамы. Вместо неё появилась сестра. Эдгар понял лишь то, что с матерью случилось то, что она обещала ему постоянно — смерть. Пусть мама и не любила его, он всё равно заплакал, услышав новости от отца, и тот его даже не ударил почему-то. Когда мальчик таки замолчал, граф позволил ему поздороваться с новой сестрой. Эдгар не совсем понимал, откуда она взялась и сколько будет жить с ними, но не мог сказать, что боялся её. Он приметил, что её волосы тоже были светлыми, но на груди почему-то не было кристалла, даже самого маленького.
Её звали Мейпл, и она оказалась человеком. Эдгар не мог сказать, что его жизнь стала легче или сложнее. В целом ничего и не изменилось. Только матери больше не было рядом, а криков в доме прибавилось. Детских криков, конечно же. Наверняка мальчик мог сказать лишь то, что Мейпл отец любил больше. У неё были и конфеты, и игрушки, и даже какие-то другие дети появлялись, чтобы она играла с ними. Девочка, однако же, часто бросала их и оказывалась у двери в комнату Эдди. Малышкой она сидела рядом и наблюдала за его работой, словно бы находила в этом что-то интересное. Иногда Бен приносил бумагу для неё, и тогда Мейпл запускала пальцы в краски, а потом водила ими по листам. Странно, но Эдгар не мог сказать, что имел что-то против этого.
Он даже почти не завидовал ей. Отец довольно быстро и доходчиво объяснил ему разницу между человеком и интервитой.
Предмет декора должен знать своё место. Эдгар знал.
Теперь отец позволял мальчику играть и гулять иногда, но только из-за того, что Мейпл желала этого. Когда девочка стала немного старше, начала лучше понимать происходящее, она принялась заступаться за своего брата, иногда тайком делилась с ним сладостями. Мейпл ненавидела это странное отношение к Эдди. Для неё он не был каким-то другим. Она находила его особенные черты интересными, необычными и замечательными.
***</p>
Недолго от девочки скрывали истину о положении интервит, и больше всего на свете теперь Эдгар боялся потерять её любовь. Сестра, к его тихой радости, топнула ногой, вцепилась в него и громко заявила, что это неправильно.
— Правильно или нет, но он всё равно умрёт. Не привязывайся, малая, — пренебрежительно произнёс какой-то знакомый отца, — Уверен, папа подарит тебе красивые серёжки.
Мейпл не побоялась прилюдно неуважительно смерить его злым взглядом. Она схватила интервиту за руку и повела прочь от скопления людей. Отец в восторг от такого поведения дочери не пришёл, но от сцены его удержал один из присутствующих, положив руку на плечо.
— Мои дети тоже считали, что интервита заслуживал лучшего отношения, пока не повзрослели и сами не захотели таких украшений. Старшая дочь даже сама вырвала камень, вот так ей хотелось колье с серёжками к платью. Твоя тоже уймётся через пару лет.
Началась же вся ситуация из-за того, что знакомые на приёме принялись расспрашивать об интервите и его кристалле. Разумеется, Эдгара, который всё время находился в стороне, быстро подозвали. Покорно он приблизился к отцу. Мужчины в костюмах и дамы в платьях тут же обступили ребёнка и принялись касаться его груди, постоянно высказываясь о размере кристалла, цвете и прочих физических особенностях тела. Кто-то успел выдать, что Эдгар выглядит слишком слабым, а значит и кристалл в итоге будет не лучшего качества.
— Не волнуйся, Эдгар! Пока мы вместе, я никому не дам тебя обидеть! Пойдём скорее! Пойдём, я принесу пирожных! — Мейпл широко улыбнулась брату.
По его лицу стекали капельки пота. Тело ещё немного тряслось. Эдгар не любил чужих прикосновений. Ему от этого становилось страшно. Только Мейпл и Бен могли касаться его.
Девочка оставила Эдгара у стены недалеко от входа в зал, где людей почти не было. Она убежала обратно одна, чтобы прихватить немного угощений со стола. Эдгар проводил её взглядом. Когда Мейпл скрылась, он облокотился о стену и сполз вниз. Интервита уткнулся лицом в колени. Он с трудом сдерживал слёзы, дыхание никак не хотело выравниваться.
— Что, тоже досталось?
Валден резко вскинул голову. Неизвестный голос до ужаса напугал его. Он тут же вскочил на ноги и ударил себя по щекам, стараясь привести лицо в порядок.
Перед ним стояла небольшая девочка с серьёзным выражением лица. Светлые волосы, голубые глаза, белая одежда и золотые отметины на щеках, кристалл в груди — интервита. Девочка схватила Эдгара за руку и зажала его кисть между своими ладонями.
— Эй, мы не позволим им нас победить, понял?
Эдгар глупо моргнул несколько раз.
— А разве они уже не победили?
— Пока нет. Если мы оба ещё дышим, значит они нас ещё не победили. И не победят! Я им свой кристалл без боя не отдам! И ты тоже не ной! Я же не ною! — Девочка отпустила собеседника и пихнула его в руку, — Кстати, меня зовут Галатея. Галатея Клод. — С этими словами она протянула свою руку.
— Эдгар Валден, — ответил мальчик, поклонившись. Галатея вдруг как опомнилась и сделала реверанс. Затем они таки пожали руки.
— Итак, Эдгар Валден, какой у тебя талант? Я вот скульптурой занимаюсь. — Девочка встала у стены рядом с ним.
— Рисование.
Было приятно наконец хоть немного поговорить с другим представителем своего вида. Раньше Эдгар знал только свою мать, да мельком видел жён и детей знакомых отца, но никогда не вступал с ними в контакт. До появления Мейпл, на подобных мероприятиях мальчик всегда находился либо рядом с отцом, выставляющим его самого и его работы напоказ, либо прятался где-нибудь под столом, пугаясь любого человека и интервиты. Сестра же начала проводить время с ним, несмотря на собственно желание играть и танцевать. Может быть сегодня она сможет немного повеселиться, если он останется рядом с Галатеей? Захочет ли Галатея остаться с ним? Он мог бы и один посидеть. Холодок вдруг пробежал по спине от мысли о том, что с ними сделают, если поймают.
— Эй, я не обижу, обещаю. Я ведь не человек. Я не плохая, — сказала девочка, заметив то, как Эдгар вздрогнул от своих мыслей.
— Почему ты не с родителями? — вдруг тихо спросил мальчик. Его голос немного подрагивал: — Ты можешь гулять одна?
— Иногда. Здесь я нужна только показаться. Мои «родственники» должны следить за мной, но они слишком заняты своими делами. — Галатея пожала плечами, — Мне же лучше.
— А не боишься?
— Чего мне бояться?
Эдгар нервно сглотнул. Ему начинало казаться, что все его страхи и мысли какие-то глупые. Девочка говорила так уверенно, и на её фоне он казался очень жалким, хотя положение их было одинаковым. Она вот не унывала, а он чуть ли не плакал перед ней.
— Ну… Не боишься, что на тебя нападут? Убьют там… — пробормотал интервита. Смотреть на новую знакомую уже как-то даже и не хотелось. Она, наверное, смеётся над ним теперь. Он добавил ещё тише: — Мне постоянно напоминают…
Галатея снова схватила его за руку. От этого Эдгар вздрогнул. Он всё же решился посмотреть на неё, ожидая увидеть насмешку. Однако, девочка снова серьёзно смотрела на него в ответ. Не было и тени смеха или издёвки.
— Эй, не плачь, слышишь? Не плачь! Я не позволю им тебя тронуть! — тихо, но твёрдо произнесла девочка, — У тебя ведь ещё есть время, правильно? Я что-нибудь придумаю! — с каждым словом она лишь сильнее сжимала его руку и говорила всё тише, — Мы с тобой обманем судьбу, понял меня? Но только людям ни слова не говори, а то не получится!
Эдгар моргнул несколько раз, стараясь заставить слёзы исчезнуть. Он чувствовал, как в груди его становилось теплее от слов и прикосновений новой знакомой. Мальчик наивно верил ей. Свободной рукой он накрыл её руку. Они смотрели друг другу в глаза. Девочка серьёзно кивнула. Эдгар кивнул ей в ответ.
— Эдди, держи!
Голос Мейпл вывел Эдгара из транса. Галатея тоже как опомнилась. Они быстро расцепили руки. Девочка стояла рядом с ними и протягивала брату пирожное. Спустя несколько мгновений неловкой тишины Мейпл протянула второе пирожное Галатее. Взяла она его для себя, но пришла к выводу, что достанет себе новое. Интервита бросила неуверенный взгляд на Валдена, и тот неловко кивнул ей. Девочка решилась взять угощение из руки человека. Мальчик тоже взял пирожное и смущённо улыбнулся. Сестра ответила ему широкой улыбкой и спрятала руки за спину.
— Я оставила тебя всего на пару минут, а ты уже себе жену нашёл!
Щёки Эдгара и Галатеи мгновенно вспыхнули. Как Мейпл могла произносить такое вслух?! Сама виновница же продолжала улыбаться и хихикать. Мальчик глупо таращился на неё, пока он не перестала смеяться.
— Мейпл! Да как ты… — дрожащим от возмущения и смущения голосом выдал интервита. Пирожное грозилось выпасть из рук, — Да я ведь даже… Да я не женюсь никогда! Не говори глупостей!
Улыбка сию же секунду исчезла с лица сестры. Она надула щёки и больно наступила на ногу старшего брата. Тот зашипел от неприятных ощущений.
Галатея молча наблюдала за ними со стороны. Ей было некомфортно находиться рядом с любым человеком. Девочка тихо ненавидела людей за всё то, что они творили с её народом. Она даже никогда не называла своих родителей отцом и матерью. Для неё они были «господином» и «мадам». Как и Эдгар, она знала о том, что ждёт её. Когда она вырастит, её выдадут замуж за какого-нибудь купившего её урода. Ей придётся делать всё, что пожелает супруг; рожать детей; провожать их «в последний путь»; отдать свой кристалл, когда мучитель того пожелает.
Интервита приоткрыла рот от удивления, когда девочка одарила Эдгара таким же серьёзным взглядом, как и она сама.
— Перестань это говорить! Перестань, понял меня, дурак? — выдала девочка. Мальчик вздохнул и покачал головой. Он собирался сказать что-то, но сестра перебила его: — Я никогда не позволю тебе умереть! Я вырасту и увезу тебя куда-нибудь от папы подальше! Вот! Обещаю! И твою подружку мы тоже возьмём! — Мейпл протянула мизинец.
Около минуты Валдены молча смотрели друг на друга. Галатея всё ещё не верила в искренность другой девочки. Она прекрасно знала, что дети тоже способны издеваться, врать и делать больно. Особенно те дети, которые успели насмотреться на блестящие украшения у своих родственников-людей. Эдгар стал первым интервитой, который ответил на слова девочки хоть как-то положительно. Все прошлые её попытки поговорить с интервитами оканчивались либо бегством последних, либо жалобами на неё. После Галатее доставалось дома.
Но мальчик таки сцепился с сестрой мизинцами, а после как опомнился. Он неловко улыбнулся Галатее:
— Извини, совсем забыл вас познакомить. Галатея, это Мейпл — моя сестра. Мейпл — это Галатея. Не смущай её больше, ладно?
— Ладно, не буду. Скучные вы! — хихикнула младшая девочка. Она помахала интервите рукой, но та только кивнула в ответ.
— Мейпл всегда мне помогает, — сказал Валден, глядя на новую знакомую, — Не переживай! Она никому ничего не расскажет. Она правда очень хорошая.
Галатея кивнула, но лицо её оставалось серьёзным. Нет, одним пирожным её не купить! И хорошим отзывам она тоже верить не собирается!
Для себя девочка точно решила одно: она сделает всё, чтобы они смогли выбраться из этой мерзкой людской паутины. Она точно сможет склонить этого глупого мальчика на свою сторону, и вместе они сбегут куда-нибудь далеко и начнут новую жизнь вместе. Ей не нужна помощь человека, чтобы добиться этого!
Эдгар невинно улыбался. Его душу грело новое знакомство и такое серьёзное обещание от обеих девочек. Ему действительно хотелось бы верить в хорошее будущее. Хотелось бы жить без страха смерти, творить в своё удовольствие, не бояться говорить и быть собой. Наконец он принялся есть пирожное, и Галатея последовала примеру. Про себя интервита отмечал, что лицо её не стало более расслабленным. Она продолжала странно коситься на Мейпл, державшую Эдгара за руку. Валден не винил её. Возможно, Галатея была травмирована людьми ещё сильнее, чем он сам, и у неё нет человека, способного поддержать его. Наверное, у неё нет своих Бена и Мейпл. Сестра же продолжала мило улыбаться недоверчивой интервите. В своих мыслях она уже была тётей нескольких голубоглазых детей, и от этих представлений ей становилось очень весело.
Пообщаться Эдгару и Мейпл с новой знакомой удалось совсем немного. Вскоре пришёл мужчина, забравший девочку у них. Он с прищуром посмотрел на бедного Валдена перед уходом, но ничего не сказал. Валдены надеялись, что для девочки эта их встреча не закончится ничем плохим. Вскоре и их самих забрал отец.
***</p>
Почти всю дорогу домой семья провела в молчании. Отец пересчитывал полученные с работ интервиты деньги, Эдгар гонял в голове мысли о Галатее и её словах, а Мейпл дремала на его плече.
— Я слышал, что сегодня ты спелся с подобной себе тварью, — вдруг произнёс мужчина. Его голос был как гром среди ясного неба во всей этой тишине.
Эдгар почувствовал, как всё его тело напряглось. Кажется, начал выступать пот. Мальчик неловко заёрзал на месте. Сказать ему было нечего. Что он мог сказать? Должен ли он был соврать? Попытаться оправдаться? Просить прощения?
Отец приподнял голову сына за подбородок. От его тяжёлого взгляда Эдгар задышал чаще и руками вцепился в сидение. Он также старался не разбудить сестру.
— Не заигрывайся и помни о том, что ты такое, — спокойно и чётко произнёс мужчина, глядя прямо в глаза мальчика.
Эдгар не смел даже шелохнуться. Он попытался издать хоть какой-нибудь звук, чтобы дать отцу знать, что он всё понимает, но ничего не получалось. Лишь когда мужчина убрал руку, мальчик смог заставить себя коротко кивнуть. Отец хмыкнул и вернулся к своему занятию.
***</p>
Мысли о Галатее и её словах не отпускали Эдгара ещё несколько дней.