Нажить состояние (Марш, часть третья). (1/2)
Джису могла бы отправиться в Нараку с этой штукой об умирающих из-за скорбящего сердца. Хищная пустота, которую Йеджи ощущала в своих кишках, словно существо, копающее стальными когтями изнутри, было в тысячу раз хуже. Правда, бывали времена, когда она чувствовала пустоту внутри, но это?
С каждым шагом казалось, что кости в ее ногах понемногу превращаются в твердую сталь. Они становились все тяжелее и тяжелее. Йеджи уставилась прямо перед собой, даже не вдаваясь в подробности. Щебетание птиц, оно все еще было там? Она не могла его слышать. Она должна была слышать звуки шагов каждого, разве она не должна? В ушах все было приглушенным... По крайней мере, Рюджин что-то съела прошлой ночью.
Эта кожа, которую она съела днем накануне, дала ей энергию только на пару часов. После этого казалось, будто она вообще ничего не ела. Это было все равно, что бросить камень посреди океана. Богибогибогибоги.
Она прогнала с руки комара. Засранец все еще был там. Он был большой, очень большой...
- ”...меня?”
Йеджи с трудом повернула голову. Рюджин схватила её за руку, и тревога затопила ее глаза.
- ”Ты не комар”, - прохрипела Йеджи.
Рюджин растерянно нахмурилась. - ”Эмм, нет. Ты не в порядке”, - заявила она.
- ”Пока я могу ходить, я в порядке”, - проворчала Йеджи. - ”Мы должны идти дальше и отыскать испанцев. Я хочу попробовать их мясо, да, я уверена, что это утолит мой голод”.
Она высвободилась из хватки Рюджин, которая выглядела шокированной. И что? Не то, чтобы Йеджи сказала что-то безумное.
Она сделала еще один шаг и встретилась лицом с землей. Смутно она услышала, как Рюджин выпалила проклятие.
<*></p>
- ”Убирайтесь!” - крикнула Рюджин, прыгая в болото. - ”Освободите место в этом чертовом каноэ!”
Пираты в упомянутых лодках уставились на нее в замешательстве. Слепые говнюки! Рюджин схватила парочку за шею и бросила их в воду. Общий крик недоумения и возмущения был наполовину прерван, когда они погрузились в густое болото.
Черён несла потерявшую сознание Йеджи. Вдвоем они уложили ее между собой на пол каноэ, в нижней части. Она была такой худой... Боги, в какой же момент она стала такой?
Рюджин откинула свои потные волосы со лба, стиснув зубы до скрежета. Она ничего не могла ей дать, даже кусок смоченной кожи. ”Но я не хочу ей это давать”, - подумала она, не сводя глаз с Йеджи. - ”Я должна дать ей настоящую еду. Пир, достойный королевы. Мясо должно вернуться к ее щекам. Но будь проклят этот демонический марш, я ничего не могу сделать”, - она сильнее стиснула зубы, чтобы не потерять самообладание.
Даже с учетом того, что не все принимают удары подобным образом, Рюджин не понимала, почему, съев ночью маленький кусочек кожи, Йеджи настолько ослабла. Хорошо, желудок Рюджин доказал, что это не сильно помогло - она была в трех шагах, чтобы сойти с ума от того, чтобы съесть чего-нибудь, - но все же...
- ”Только если ты мне не солгала”, - пробормотала она про себя. - ”Йеджи, будь ты проклята, ты солгала мне, не так ли? Мне нет никакого смысла выбираться из этого живой, если ты умрешь!” - она игнорировала пустые взгляды, направленные на нее. Упрямая, упрямая Йеджи!
- ”Если ты еще можешь ходить, освободи место для тех, кто не может”, - прорычал на нее скелетный мужчина.
Рюджин со вздохом проглотила сильное желание пристрелить его. Она вылезла из каноэ, но прошла рядом с ним, по густой пресной воде. Боги, манго, еще один волосатый мешок, каким бы он ни был...
- ”Эй, дай это женщине”, - сказал голос рядом с ней.
Рюджин задохнулась, когда увидела идущего рядом с ней высокого, выделяющегося худобой мужчину по имени Сок-Ныль. Боги, с какого момента он здесь? Похоже, нехватка сил также ослабила ее внимание к окружению.
Как же она хотела придать этому чувству слабости лицо и тело и избить его до полусмерти. Она посмотрела на то, что держал в руке Сок-Ныль. Там лежало несколько листьев размером с руку Рюджин. Они были глубокого зеленого цвета.
- ”Ты рассчитываешь, что я дам ей листьев в качестве еды?” - бесстрастно спросила Рюджин.
- ”Проводники говорят, что они не вызывают болезней”, - ответил Сок-Ныль, пожимая плечами. - ”Если ты съешь их достаточно, они заполнят хорошее пространство в твоем желудке. Я видел, как некоторые ели их, и они до сих пор не садились в каноэ”.
Если бы у Рюджин был более ясный ум, она сама бы подошла к проводникам и спросила их, но ее обеспокоенность одержала верх и заставила ее взять листья и сесть в движущееся каноэ.
Она с некоторой силой похлопала Йеджи по щеке. Ничего. Она попыталась снова и на этот раз почувствовала движение за веками Йеджи.
- ”Проснись на минутку, давай”, - пробормотала она.
Слабый вздох слетел с губ Йеджи. Веки дрогнули, показывая дезориентированный взгляд.
- ”Съешь это”, - приказала Рюджин, поднося ко рту листья, которые она разорвала и скомкала в маленькие шарики.
- ”Что это...?”
- ”Еда”, - с гримасой произнесла Рюджин. Мы же не чертовы животные, чтобы есть листья.
Йеджи открыла рот. Рюджин усадила ее и помогла ей есть, шепча, что она хорошо справляется. Йеджи не морщилась от вкуса; она просто небрежно пережевывала.
- ”Они ужасны на вкус”, - слабым голосом сказала Йеджи.
- ”Я могу догадаться. Не лги мне снова, Йеджи. Ты меня понимаешь?”
Йеджи бросила на нее косой взгляд, прежде чем закрыла глаза.
- ”Ты идиотка, моллюскоголовая”, - проворчала Рюджин, прежде чем оставить поцелуй сбоку ее головы. - ”Возвращайся к отдыху”.
- ”Да, капитан”.
Немного успокоившись, Рюджин продолжила вышагивать по грунтовой дороге. Она находилась рядом с Сок-Нылем, чья когда-то яркая одежда стала выцветшей и грязной. Он выглядел мрачным, ничуть не странным.
- ”Отчего такая щедрость, Сок-Ныль?” - поинтересовалась Рюджин.
- ”Эта женщина - легенда”, - с очевидным тоном ответил Сок-Ныль. - ”Она мне нравится, и я хочу лично увидеть, какой страх она вселяет в испанцев”, - разъяснил он с ожидающей улыбкой.
- ”А. Хорошо”, - не имеет значения, почему он это сделал. Если это побудит его снова мне помочь, я не стану жаловаться. - ”Я перед тобой в долгу, наверное”.
- ”Мне хватит услышать вопли испанцев”, - сказал Сок-Ныль, криво улыбнувшись.
Рюджин хмыкнула и ушла, чтобы присоединиться к своим людям. Они были более приятной компанией.
<*></p>
Рюджин решила, что в этом нет никаких острых ощущений, после того, как прошла еще два часа по этой сырой, удушливой жаре. Взрывы пушек, дерево, разлетающееся на тысячи осколков, ощущение кожи абордажных крюков, все это в сопровождении запаха пороха и соли – вот что нравилось Рюджин.
Не этот бесконечный марш, который она переживает полуголодная, с горящими ногами от стольких шагов. Морган был уверен, что награда будет того стоить, но это не будет иметь значения, если Рюджин не доживет до этого. Или, что еще хуже, если Йеджи не доживет до этого.
Возможно, Картахена-де-Индиас являлась лучшей целью.
Вдоль грунтовой дороги пираты проходили в ряд по пять человек. Морган был в первых рядах, наряду с другими капитанами, а затем шли экипажи без разделения на ранги. Врач мог быть рядом с флибустьером, а флибустьер - с поваром. Не то, чтобы это имело значение: до их профессий все знали, как ловко обращаться с оружием. Проводники, как туземцы, так и пираты-наблюдатели были в метрах двухстах впереди.
Время от времени они предупреждали про какого-нибудь одинокого испанского солдата, скорее всего, шпиона. Даже стычек не произошло! Что-то, что согреет ее кровь, вот чего хотела Рюджин. Не стрелу в грудь, в голову или выстрел из ниоткуда. Если она умрет таким образом, она отложит свое наказание в Нараке, вернется и снова умрет в бою, как и должно было быть: с мечом, похороненным в ком-то.
Несмотря на трусость, она должна признать, что эта испанская стратегия - позволить им умереть от голода - была умной. Достаточно было пройтись вдоль разноцветной колонны, чтобы увидеть истощенный вид пиратов. Глаза впалые, изможденные, на худых лицах, а у некоторых - полубезумные.
Мысли об этом напомнили ей о напряженных ногах. Позволит ей кто-нибудь занять место в каноэ? Вряд ли. ”Тем более, если бы все они были наполовину так же плохи, как Йеджи”, - она инстинктивно взглянула в сторону болота. - ”Держись, милая, в какой-то момент эта чертова дорога должна показать что-то новое”, - надеюсь, это не произойдет еще через четыре лиги, благодаря силе Миреука<span class="footnote" id="fn_32499831_0"></span>.
Когда наступил полдень, колонна остановилась. Рюджин встала на цыпочки, но ничего не увидела. Ещё одна ”засада”? Если там никого не было, как в прошлый раз... Тем лучше! Йеджи бубнила что-то о поедании людей. Это сильно встревожило Рюджин, а было мало вещей, которые тревожили ее на данном этапе жизни.
Она предпочитала никого не встречать, из опасения, что она может натворить, если они схватят испанцев. Рюджин поклялась, что она не опустится столь низко, чтобы съесть их, как если бы они были животными, но она не хотела ставить голод и свою силу воли в борьбу. Результат мог быть неожиданным и неприятным.
Юна пустилась рысью вдоль края жалкого шествия, пока не остановилась рядом с ней.
- ”Впереди десять домов”, - сообщила она, задыхаясь. - ”Двери закрыты, так же, как и окна”.
- ”Выглядит как засада”, - сказала Черён.
То, что в этот раз никто не побежал с воем на пост, многое говорило о состоянии каждого.
- ”Мы не узнаем этого, не подобравшись ближе”, - сказала Рюджин, освобождая веревки от ножен.
- ”Разрешите мне пойти в авангарде, капитан!” - спросила Соён, в своем обычном веселом тоне. Даже не истощенная, как остальные, она не потеряла забавы, хотя она и заставляла себя забавляться.
- ”Как хочешь”, - согласилась Рюджин. Она также не планировала быть среди первых; она обещала Йеджи.
Соён убежала рысью, когда шествие возобновило свой марш. Любопытствуя, Рюджин взяла в руки подзорную трубу и пошла за Соён более медленной рысью. В пятидесяти метрах впереди линия деревьев уступала место эспланаде длиной около двадцати метров. Аванпост с каменными башнями, подобный тем, что были раньше, стоял в центре небольшой равнины.
Пираты побежали в укрытие за деревьями. Рюджин укрылась за кедровым деревом и смотрела в подзорную трубу, наблюдая за фигурой Соён, одетую в багровый. Вместе с другими к ним подбежала женщина. Ловкость, с которой она двигалась, создавала впечатление, что она едва касается земли, как будто летит. Ее ножи поблескивали в солнечном свете.
Она прижалась к стене рядом с дверью башни. С силой, которая противоречила ее миниатюрной фигуре, она ударом ноги выбила дверь и кувырком проникла внутрь. Рюджин задержала дыхание, ожидая услышать выстрелы и голоса тревоги, но была лишь тишина.
Либо Соён убила их всех в мгновение ока (вероятнее всего), либо там никого не было (столь же вероятно, как и первое). Через пятнадцать ударов сердца фигура в багровом появилась наверху башни, подняв чисто-красный флаг.
- ”Пусто”, - пробормотала Черён, приседая в подлеске в нескольких шагах от Рюджин.
- ”Какой сюрприз”, - вздохнула Рюджин.
Когда проверили вторую башню, единственный звук трубы послал пиратов бежать к посту. Рюджин шла, борясь с порывом завыть, побежать и прорваться сквозь дома, чтобы почувствовать тусклое отражение безумия битвы. Она не стала этого делать. Она была сильнее, чем идиотский порыв. Йеджи подтвердила ей это.
Она не предаст эту уверенность.
<*></p>
Юна с усилием взобралась на верхушку дерева. Усилия были бы нулевыми, если бы у нее был полный живот. Ах, какое плохое чувство, то, которое ты испытываешь, когда не ешь! Нет сомнений, почему китайцы использовали это как способ медленной пытки. Черён обладала некоторыми любопытными знаниями.
Пейзаж, представший перед ней, представлял собой джунгли со всех сторон, с близлежащим холмом на западе, в качестве единственного интересного объекта.
- ”Эй, Юна-я! Я победила тебя”, - смеялась Соён, находясь в верхней части близлежащего дерева.
- ”Дай мне еды, и ты увидишь, что даже обезьяны не могут меня победить!” - ответила Юна, полушутя, полусерьезно.
- ”Осторожней, ты можешь упасть и сломать себе шею!” - предупредила Черён с земли.
Юна слезла с нескольких веток, а затем повисла на одной из них вниз головой, переплетя ноги.
- ”Ты знаешь, что это невозможно, Чер”, - сказала Юна с пренебрежительным жестом.
Цвет лица Черён покинул ее. - ”Давай не будем проверять это, хорошо? Слезай”, - она сказала с дрожью в голосе.
Юна засмеялась и упала на одну из веток внизу. Черён закричала, но ей не нужно было - Юна использовала эту ветку, чтобы забраться наверх, она прекрасно сопротивлялась ее весу.
На земле и после ругани от Черён, к которой присоединилась Джису - как будто Черён было недостаточно - Юна задумалась, что ей теперь делать. Может, ей стоит просто отдохнуть, просто, в этом месте (которое называлось ”Барбекю”, нелепо, потому что в нем не было ни одного вида мяса). Она скривилась, она не чувствовала себя так.
- ”Эй, тот холм выглядит интересно”, - это была Соён, которая играла с ножом, как с какой-то палкой. - ”Хочешь поспорить, посмотрим, кто первым доберется до вершины?”
- ”Без рук?”
- ”Отлично!”
Холм находился приблизительно в семидесяти метрах к югу от реки и этого места. Соён пошла впереди Юны, которая шла в размеренном темпе. Действительно, разве Соён не упрекала эту проныру называемую голод? ”Зная ее, она наверняка наглоталась этих листьев, которые ужасны на вкус. Или охотилась на какую-нибудь птицу и ела ее сырой. Хотела бы я знать, как метать ножи, как она”.
- ”Эй, ты охотилась на птицу или типа того?”
- ”Нет”.
- ”Тогда почему у тебя все еще так много энергии?”
- ”Я съела много листьев”.
- ”Я так и думала”, - пробормотала Юна.
Они добрались до холма.
- ”Не на этой стороне”, - сказала Соён, ударив ногой по ветке.
- ”Хмп”, - фыркнула Юна. Эта сторона холма поднималась слишком отвесно, чтобы не держаться за деревья на ней. - ”Давай посмотрим, все ли здесь такие”.
Они повернулись вокруг, и Юна подумала, что им придется попробовать первый встречный. С других сторон были каменные стены, а это был грот? Юна забежала внутрь. Если судить по острым углам, выступающим из стен, он был искусственным, сделанным с помощью кайла<span class="footnote" id="fn_32499831_1"></span>. Он был неглубоким, там были подставки для факелов и... мешки. И желтые вещи. И глиняные кувшины.
Соён прошла, как туман, рядом с Юной. Юна упала на колени перед одним из мешков. Ее руки тряслись. Она открыла его и залилась слезами: пшеница, он был набит пшеницей.
- ”Здесь... здесь вино, в этих кувшинах”, - заикаясь, произнесла Соён, ее голос был гнусавым. Она фыркнула. - ”Это вино. А эти вещи - бананы. Они вкусные, ты в курсе? Их можно есть вот так, без приготовления”, - почти истерический смех. - ”Будда, ох... еда!”
Пока она говорила, Юна запихнула в рот горсть сырых пшеничных зерен. О, на вкус это как Рай! Она рыдала. Еда, настоящая еда, а не проклятая смоченная кожа.
- ”Мы должны отнести это остальным”, - сказала Соён с половиной кочана кукурузы во рту. - ”Йеджи нуждается в этом”.
- ”Верно”, - согласилась Юна, закрывая мешок.
Ей хотелось съесть все самой, но она знала, что это неправильно. И каждая минута здесь была еще одной минутой, когда Йеджи ослабевала. Не говоря уже о Сыльги или Сынван - первоначальный стрелок Рюджин, - или Карине; все трое были в таком же состоянии, как и Йеджи.
Ну, еще один кусочек... Нет!
- ”Я пойду скажу Рюджин или Моргану”, - сказала она, поднимаясь. - ”Не ешь больше!”
Она выбежала из грота, а Соён осталась охранять совершенно новое сокровище.
<*></p>
Сон Йеджи был беспокойным, и в нем было все что угодно, но не сны. Еще полусонная, она чувствовала, как полная ненависти простыня удушливой жары укутывает ее, а доски каноэ раздирают спину. Но она не могла встать; у нее не хватало сил. Она хотела вырвать листья, которые ей дала Рюджин, но они были единственными, что было у нее в желудке.
Как жалко, Йеджи Разрушительница Торговцев на дне каноэ, горячо желающая не закрывать глаза, и чтобы они навсегда оставались такими. Она не могла! Она должна была сохранить жизнь себе и Рюджин.
Десятки раз она то входила, то выходила из состояния бодрствования, и ”сон” был не более приятным, чем бодрствование. Навес из ветвей, там, высоко наверху, встречал ее каждый раз, когда она просыпалась. Это не менялось. В животе тупо пульсировало, казалось, что он сжимается, заключенный в безжалостный кулак. Комары пировали на лице Йеджи, и она пылала желанием почесать его, но руки не подчинялись приказам мозга. Она спала короткими, бешеными снами, как будто ее мозг мчался в них, пока ее тело оставалось неподвижным, создавая беспокойство, когда она просыпалась, связанное с расхождением между собой.
После того, что казалось вечностью в этом проклятом цикле, грубая, но теплая и любящая рука коснулась ее. Йеджи заскулила, ее веки были слишком тяжелыми, чтобы открыть их.
Рюджин усадила ее. Она знала, что это была Рюджин, по нежности, с которой к ней относились, и по теплу рук. Она знала формы мозолей капитана.
- ”Йеджи, милая, у меня есть еда. Настоящая, хорошая еда”.
Глаза Йеджи распахнулись. Они были прикованы к большому желтому фрукту, который держала ее возлюбленная.
- ”Это для меня?” - слабым голосом спросила Йеджи, задаваясь вопросом, а не страдает ли она от лихорадочного сна.
- ”Все твое”, - Рюджин сняла кожуру с фрукта и поднесла его к губам. - ”Ешь”.
Йеджи сделала это так отчаянно. За один укус она взяла в рот половину фрукта, и Рюджин прошептала ей, чтобы она ела медленно. Но как, Йеджи не думала, что она когда-нибудь снова будет есть что-то еще, предназначенное для человеческого потребления и наслаждения.
Заставив себя успокоиться, она огляделась вокруг. Другие пострадавшие люди в каноэ тоже ели. Некоторые ели бананы, другие - пшеницу, или зерно, как они ее еще называли.
- ”А что насчет тебя?” - спросила Йеджи с набитым ртом.
- ”Я уже поела. Зерно и бананы - мое новое любимое лакомство”.
- ”Надеюсь, ты не” - она сглотнула - ”лжешь мне”.
- ”Нет”, - сказала Рюджин. Ее тон внезапно превратился в укоризненный. - ”Не так, как ты поступаешь со мной”.
Йеджи не ответила.
- ”Еще раз так сделаешь, и я очень расстроюсь, Йеджи”, - напряженным голосом продолжала Рюджин. - ”Для меня не имеет смысла накапливать состояние, если тебя не будет рядом, чтобы разделить его”.
- ”Ты бы не согласилась что-то съесть, если бы я сказала тебе, что я не сделала этого”, - возразила Йеджи.
Крепкие руки заставили ее посмотреть на Рюджин. Глаза капитана сверкали огнем.
- ”Для меня не имеет смысла накапливать состояние, если тебя не будет рядом, чтобы разделить его”, - повторила она с таким напором, что заставило Йеджи вздрогнуть.
Неожиданно, Йеджи вытянула руку и схватила ее за грудки. Она наклонилась к Рюджин и пробормотала:
- ”Если ты умрешь, мне тоже не пригодится гора драгоценных камней”.
Рюджин, съежившись, моргнула. Она усмехнулась и подняла руки.
- ”Ты права”, - признала она. - ”Не волнуйся, я не попала в беду. Но”, - и она стала серьезной, - ”Никогда больше не рискуй собой подобным образом”.
- ”Смотрите, кто говорит”, - пробормотала Йеджи, и ее рука заплутала под рубашкой Рюджин.
- ”Эй, я не против, что ты меня щупаешь, но сейчас не время...”
- ”Посмотри на себя”, - прошипела Йеджи, прикасаясь к рёбрам Рюджин неуклюжими, дрожащими пальцами. Она могла определить форму каждого из них. - ”Ты почти так же плоха, как и я. 'Рисковать собой подобным образом'? Я не ближе к смерти, чем во время взятия той крепости”.
Она оторвала еще один кусочек банана и посмотрела на Рюджин. Они были лицом друг к другу, их носы почти соприкасались, и все остальное отошло на второй план.
- ”Голод, болезни, они убивают точно так же, как и меч”, - продолжала Йеджи. - ”Только они делают это медленно, в то время как удар или выпад делают это в мгновение ока”.
- ”Выпады и удары можно предвидеть”, - возразила Рюджин, упрямо глядя на нее. - ”Их можно избежать. За исключением выстрелов,” - признала она. - ”но пока у тебя есть зрение от мушке...”
- ”Ты не бессмертная, Рюджин!” - воскликнула Йеджи, прерывая ее. - ”Я не такая, никто не такой, перестань думать, что ты такая. Пожалуйста”, - закончила она шепотом, который едва ли можно было назвать просьбой.
- ”Я сражаюсь уже десять лет”, - напомнила Рюджин низким, упрямым голосом.
Йеджи вздохнула и погладила часть груди Рюджин, прежде чем ответить. - ”Я такая же или похожая. И наша удача может закончиться уже завтра”.
Рюджин отвела взгляд, ничего не ответив, с хмурым лицом. Йеджи поцеловала ее в плечо и прошептала. - ”Прости, я больше не буду так рисковать”.
Выражение лица Рюджин смягчилось. - ”Все в порядке”, - сказала она таким же мягким голосом. - ”Заканчивай есть. Я возьму еще - те, кто слабее, едят дважды”.
- ”Но я думаю, ты не будешь жаловаться, если я дам тебе немного”, - сказала Йеджи, смело глядя ей в глаза, чтобы она отказалась.
- ”Может быть и нет”, - сказала Рюджин, улыбаясь, прежде чем снова вылезти из каноэ.
- ”Подожди!” - сказала Йеджи, кое-что поняв. Когда Рюджин обернулась и посмотрела на нее, она продолжила. - ” 'Разделить' состояние? Что ты имела в виду...?” - она не посмела спросить, сделала ли она уже свой выбор.
- ”Что бы ни случилось”, - ответила Рюджин через несколько мгновений. - ”Моя доля будет твоей. А твоя будет моей”.
Пираты делятся. Я бы посмеялась, если бы у меня было больше сил. Йеджи кивнула. Что бы ни случилось. Эти слова прозвучали более зловеще, чем следовало бы.
<*></p>
</p>
Вечером они прибыли на засеянное поле. Дом был сделан из дерева и камня, с аккуратными окнами и шторами. Он был большим и состоял из одного этажа и чердака. К сожалению - поскольку иначе и быть не могло - на самом поле не было посевов. Борозды в земле были лишены всякой зелени, а в корзинах, в которых фермеры держали урожай, были только типичные саженцы насекомых.
Какие же осторожные смоламозговые были эти парни. Так или иначе, вместо того, чтобы жаловаться, Рюджин решила пойти отыскать Йеджи. Она чувствовала себя сильной, снова живой. Деревья вновь обрели свой цвет, и щебетание птиц на марше снова звучало весело.
В конце концов, Рюджин сможет пережить ночь, не ворочаясь.
Тэхён предложил понести Йеджи, но Рюджин сказала ему отойти в сторону. Она взяла свою возлюбленную на руки и вылезла из каноэ, согласившись дать Тэхёну подержать Йеджи, пока она это делала. После обеда те, кто был в каноэ, выбрались из него и дали место тем, кто был более ослабленным - среди них были Джису и Черён, - хотя Йеджи оставалась на своем месте.
Йеджи сонно спрятала лицо в шее Рюджин. Никто не бросал на них взгляда; никто не заботился ни о чем, кроме своих собственных дел. Только экипаж Рюджин взглянул на своего капитана.
- ”Я буду спать снаружи”, - сообщила Рюджин, когда уложила Йеджи на пол в главной гостиной дома. В камине горел огонь.
- ”Какая жалость”, - пробормотала Йеджи, поглаживая ее по щеке. - ”Снаружи холодно”.
- ”Мы разожжем костры”, - план Рюджин заключался в том, чтобы лечь на первый же клочок земли, который она сможет отыскать. - ”Как я услышала однажды от испанца, не забивай себе голову<span class="footnote" id="fn_32499831_2"></span>”.
Йеджи протяжно хмыкнула. Ее глаза внезапно открылись, показывая некоторую часть ее привычной решимости.