Девочка на шариках (1/2)

Эта ночь будет такой же, как и все предыдущие.

Она будет для наго такой же особеной.

Луна в этой комнате уже привыкла отражаться от ее совершенного загорелого изгиба.

Время любить.

Она лежала на кровати, расслабившись под волнами ласк его рук.

Его губы продвигались все ниже, удовольствие пульсировало все глубже.

И вдруг… веревочка.

Нет, он конечно не пионер Петя, он понимал, что в определенные дни месяца у женщин может оттуда торчать эта самая веревочка.

Но она бы сказала.

Все-таки Этери была гигиенически правильной девочкой. Спорт возводит усиленную гигиену в ранг мастхев. Она бы его не позвала за собой в такие дни.

Секс во время месячных — это грязно, в прямом смысле слова, неприятно да и для здоровья опасно.

Тыкать членом в открытую рану — это не совсем заниматься любовью. Это заниматься вредительством.

Он уже было хотел у нее спросить напрямую. Но заметил, что веревочка не совсем такая, как на тампоне.

Мало того, что прорезиненная, да еще и с кольцом на конце.

— Терь, что это?

Она засмеялась низким грудным смехом. Наконец-то добрался.

— А ты дерни за веревочку…

— Так для меня дверь и так, вроде как не закрыта.

Перебил он ее. А она по-прежнему смотрела на него с хитринкой. Обе хитро подмигивали — и верхняя Этери и нижняя.

— Так что там?

Не унимался он. Все романтическое настроение испарилось, осталось простое пацанячье любопытство. Как у мальчишки, которого позвали исследовать неизвестные катакомбы.

Катакомбы были как раз известные. Веревочка была неизвестной.

— Батарейка Энерджайзер. — Продолжала издеваться она, — ты ж ее искал?

— Пауер банк, в смысле? Так вот откуда ты черпаешь энергию.

Он потеребил веревочку. Этери в ответ ожила снизу, втянулась вся, задышала.

— А мозг у тебя тоже съемный?

Теперь уже он ее подкалывал.

— Ну конечно. Я тебя как встретила, так ним и пользоваться перестала. Хорошо, что напомнил. Спасибо.

— Терьчик, я серьезно. Что там?

— Тяни, давай, не бойся.

Он продел палец в кольцо и легко потянул на себя.

Сначала вышел один небольшой шар, потом второй, потом еще один.

— Ого!

— Ага! Если вас шарики не радуют, это значит вы пользуетесь неправильными шариками.

Тут он все понял. И что это за шарики. И причину ее заводного настрения на льду. Еще бы, если на протяжени дня от каждого поворота тела находиться под постоянным возбуждением, чувствуя в себе внутри перекатывающийся источник удовольствия, глаза еще не так будут сиять. Еще не столько желания появится кричать, активничать и просто смотреть таким длинным взглядом, который он у нее замечал, кстати, не только сегодня.

— И давно ты так?

— Без них на тренировки и соревнования даже не хожу.

Он уже вынул всю цепочку на крепкой связке. Они пахли нею, ее роскошным внутренним миром и были влажные от ее сока. Он облизал каждый шарик, каждую промежуточную связку, причмокивая как от деликатеса.

Этери взяла его руку с гроздью шаров и повела как в танце. Все пошло в обратном порядке: сначала входил один шарик, потом второй, потом третий.

Он дергал за кольцо и шевелил эту конструкцию внутри нее. Направляя его руку она выгибалась, переворачивалась на бок, смежив ноги для создания большей тесноты внутри себя.

— Ты такая узенькая, — в восхищении наблюдал он за процессом.