Трое в одной лодке, не считая собаки (1/2)
Ну сколько ж можно играться в цацки?
У нас есть дело — дело по-царски
Весне на радость, беде на горе
С кошкой ветра и с кошкой моря
И со мной…
Борис Гребенщиков, «Кошка моря и кошка ветра»
Мечтал дожить свой век в достатке,
Но у пиратов честь неходовой товар,
Вам чек вручают в виде черной метки,
Шесть грамм свинца, вот весь ваш гонорар.
Всему виною деньги, деньги,
Все зло от них, мне б век их не видать,
За мной пришли, спасибо за вниманье,
Сейчас должно быть будут убивать.
Мультфильм «Остров сокровищ», «Сейчас пробьют полночь склянки»
</p>
Лансер, Герой Копья:
Всю дорогу до порта повозкой управляла одна только Сильвана. Эклер пряталась внутри, а я и вовсе перешёл в призрачную форму.
Дело в том, что у нас с Эклер много различий, но здесь, в Силтвельте, нас объединяли две вещи — мы оба выглядим как чистокровные люди и мы оба не склонны прощать оскорблений. Слишком легко воспламеняемся. А оскорбить Убийцу Копья, как и просто человека без ошейника, здесь нашлось бы очень много желающих. Чтобы не устилать всю дорогу трупами, мы решили попросту не дразнить гусей. А то мои дальние родичи галлы уже один раз недооценили этих зловредных птиц…
Время поездки я использовал, чтобы закончить Освоение трёх форм, взятых с боссов — Копья Туунбака, Копья Шаи-Хулуда и Копья Биофабрики. К сожалению, у них всех были ещё и Особые эффекты, так что просто отложить их на полочку было невозможно.
Я ожидал, что указанная дорога приведёт нас в портовый город, но вместо этого цербер выскочил в небольшую бухту… совершенно безлюдную, если не считать пары строений на берегу и стоящего возле них небольшого парусного корабля.
— Приют контрабандистов, — констатировала Сильвана. — Весьма благородно со стороны Джаралиса пригласить нас в такое место… Если, конечно, команда не имеет инструкций выкинуть нас в море на полпути.
Понятно, лев не хотел, чтобы жители Силтвельта видели, как его люди оказывают нам помощь. Пусть даже по непосредственной просьбе Героя Щита. Или тут правильнее сказать — по приказу? Сид ногу сломит в их взаимоотношениях…
— Чтобы не выкинули, проследит Араун, — именем валлийского бога подземного мира мы назвали нашего чёрного пёсика.
— Если он будет нормально себя чувствовать на корабле, — скептически заметила Сильвана.
Пёсик, однако, к её предупреждениям прислушиваться не захотел и на борт вскочил весьма резво. И хвостом нам помахал — дескать, забирайтесь, тут отличное место!
Мне бы его уверенность. Никогда не любил морские вояжи.
Нет, в отличие от того же Геракла, я морской болезнью не страдаю (кстати, не от того ли он поспешил остаться в Силтвельте, чтобы не демонстрировать свою слабость?). Я с равной лёгкостью могу биться на горных вершинах, на крышах небоскрёбов, на ветвях деревьев или на корабельных мачтах. Утонуть мне тоже не грозит — во-первых, будучи Слугой, я не нуждаюсь в воздухе, во-вторых, плаваю… Ну, сказать «как рыба» было бы хвастовством, но лучше большинства людей. На воде держусь вполне уверенно. В крайнем случае я и бежать по волнам могу — нет, это не отдельная способность, как у Сэйбер, просто я работаю ногами так быстро, что вода не успевает расступаться под давлением и становится опорой чисто в силу инерции.
Но вот на уровне метафизики — совсем другое дело. Может прозвучать странно для островного народа, но мы, гэлы, никогда не любили море. Море для нас — тот свет, сумрачный, потусторонний мир, хтоническая бездна, обитель фоморов. Здесь иные правила, здесь властвует Домну, а не Дану. На практике это означает, что драться я здесь смогу не хуже, чем на суше, но вот творить магию будет заметно сложнее. Также мой Га Болг, созданный из костей морского чудовища, станет здесь сильнее, но в то же время более своевольным и кровожадным. Пока не доплывём и не высадимся, лучше эту форму без крайней необходимости не призывать.
Мы с Эклер и Сильваной поднялись на борт корабля как раз вовремя — левая голова цербера, до этого спящая, проснулась и он залаял в три глотки, глядя на приближающуюся к нам гибкую фигурку. Приближающуюся не спереди, не сзади, не сбоку, а сверху — прыжками с реи на рею, пока наконец не соскочила на палубу. Я едва успел поймать за ошейник Арауна, уже готового на неё броситься.
На стройную девушку-кошку семидесятого уровня в щегольском тёмно-синем мундире.
— Капитан Амелия Смоллет, — представилась она, отсалютовав. — Приветствую вас на борту прорывателя блокад «Крольчиха», Герой Копья. Размещайтесь. И пожалуйста, втолкуйте своей трёхголовой шавке, что если она ещё раз откроет на меня хоть одну пасть на борту моего корабля, то остаток пути до Кутенро будет проделывать своим ходом.
Мои спутницы шагнули вперёд и представились. Что у Сильваны, что у Эклер честолюбия и гордости было не меньше, так что их взгляды столкнулись с капитанским, подобно тяжело груженым телегам на полной скорости. Казалось, воздух вокруг загустел, наполнился электричеством, словно при битве Слуг. Нет, никто из них не владел техникой высвобождения ауры, но непреклонность характера трёх девушек это вполне заменяла.
— Ну а моё имя и титул, думаю, вам уже известны, — я улыбнулся ей мило как умел, хотя для меня в тот момент это было сложнее, чем бросить вызов Гильгамешу. — Не беспокойтесь, о собачке мы позаботимся, она будет вести себя прилично.
***</p>
— Так вы полагаете, что она всё-таки предатель? — спросила Эклер, едва мы остались в каюте втроём, не считая Арауна, и закончили проверять стены и мебель на наличие подслушивающих устройств и заклинаний. — Я заметила, как вы на неё смотрели…
— Из неё такой же предатель, как из тебя, то есть никакой, — фыркнула Сильвана. — Она совершенно честный наёмный капитан, у неё единственная цель — вернуться живой и получить свои деньги. Заметь, хозяина она назвала Героем Копья, а не Убийцей Копья, то есть лично против нас она ничего не имеет. Уже немало для Силтвельта. А её дурное настроение и агрессивность связаны с тем, что приходится идти в море на опасную и не совсем законную миссию с экипажем, который она видит в первый раз, и на корабле, который она видит в первый раз. И да, как минимум в отношении экипажа её подозрения совершенно оправданы. Больше половины тех, кого я видела на палубе — зверолюди Джаралиса. Остальные набраны что называется с миру по нитке, ими попросту наспех заткнули дыры. Эти вряд ли предадут, но профессионализма и слаженности от них тоже ждать не стоит.
— Почему ты с такой уверенностью говоришь об этом? Ты ведь их тоже сейчас впервые увидела!
— Потому что профессиональных шпионов на корабле… Ну, не могу ручаться, что совсем нет, но не большинство — точно. Большинство здесь — дилетанты, совершенно не умеющие владеть ни лицом, ни телом, ни аурой. А я в своё время и сама предавала достаточно, и жертвой предательства была не меньше. Кое-что я в этом деле понимать научилась. Для меня взгляды, которые Амелия бросала на матросов и на вас, а экипаж — на вас и на неё, — открытая книга.
— Ты так говоришь, что разбираешься в предательствах, будто хвастаешься этим, филориал.
— Не хвастаюсь, потому что здесь не место и не время для похвальбы, однако гордиться этим имею право, не менее, чем ты — владением мечом, рыцарь.
Эклер презрительно фыркнула:
— Не смей сравнивать эти два умения! Меч благородного воителя обнажается против иных мастеров меча, чтобы выявить искуснейшего. Ложь, злоязычие, проклятия, отрава, и удары в спину применяются против честнейших и наивнейших, то есть против самых слабых в этом «мастерстве».
— Не буду спорить, — процедила баньши, — ТЫ, возможно, и вытягиваешь свой меч из ножен только против равных — ты ещё молода, тебе не приходилось усмирять крестьянские восстания. Но большинство рыцарей, которых знала я, только радовались резне слабейших и беззащитных. Даже когда это не приносило экспы…
— Прошу вас, девушки, не ссорьтесь, — не выдержав, вмешался я. — Сойдёмся на том, что и мастерство меча, и мастерство интриги достойны, когда применяются для защиты или чтобы померяться силами с достойным соперником, но гнусны и низки, если использовать их против того, кто ничего об этих искусствах не знает. Во всяком случае, так будет, пока вы путешествуете со мной. Когда же пойдёте своими путями — решайте сами, что есть честь и бесчестие для каждой.
Обе, несомненно, имели, что возразить, но предложенный мной компромисс пусть с ворчанием, но приняли.
— Ты ведь и сам заметил тот же расклад, — напомнила Сильвана, — иначе с чего такой мрачный?
Я вздохнул. Мне не хотелось ей объяснять, что читать язык лица и тела я, конечно, умею, как любой опытный воин, но сейчас мне было не до того, так что я банальным образом проворонил все эти расклады, на которые она обратила внимание. Что мне не нравится эта экспедиция, мне не нравится этот капитан, мне вообще ничего не нравится! Но это мало связано с тем, намерены ли они перерезать нам глотки во сне. Просто такое обилие дурных знаков свидетельствует, что удача у меня по-прежнему ранга E. Сначала море, а теперь ещё и кошка! Кошки — это, знаете ли, не игрушки!
***</p>